— Так-то лучше, правда? — раздался радостный, мелодичный голос Синтии, и я повернул голову. Что-то в переливе звучания мне чудилось необычным, но очень приятным.

Синтия стояла, игриво перенеся вес на одно бедро и разведя руки в стороны, раскрытыми ладонями вверх. Брюки облегали очертания ее ног, а свободный верх из легкой ткани, наоборот, оставлял загадку. Сейчас Синтия выглядела более посвежевшей, хотя легкие круги под глазами все еще выдавали бессонную ночь, что любой бы списал на волнение.

Я отпустил бутылочку и поднялся на ноги.

— Еще следует волосы собрать, чтобы не мешали. Там наверняка будет очень ветрено.

Моя хранительница вновь состроила недоуменное выражение, что вызвало у меня улыбку. Синтия будто не имела представления, что готовило ей будущее. Я же воспользовался ее растерянностью: подошел и провел руками по волосам. Любимая вздрогнула, но не оттолкнула. Она покорно ждала, пока я расчесывал волосы, собрал их на затылке и перетянул лентой, лежавшей в чаше с украшениями на комоде.

— И последний штрих… — добавил я и обогнул Синтию, встав к ней лицом к лицу. Она вскинула голову и с любопытством наблюдала за мной.

Я взял ее за руку и провел пальцем по запястью, ощущая разрастающееся тепло в груди и наблюдая, как на светлой коже хранительницы очертился сначала знак спирали, а затем из него возвышался конус, смотрящий вершиной в сторону локтя; знак, повторяющий пламя, стремящееся к небу.

Девушка зашипела. Не от боли — скорее от испуга. На ее руке появились те же огненные символы печатей нашего договора, которые накануне я использовал для призыва. Сейчас они не должны были обжигать, и вскоре Синтия расслабилась, вновь посмотрев на меня снизу вверх.

— Я активировал клеймо сам, чтобы тебе было проще.

Синтия лишь неуверенно кивнула и просмаковала губами. Я чмокнул ее в макушку, а затем тихо, едва слышно прошептал:

— У нас все обязательно будет хорошо, потому что мы всегда вместе. Удачи…

И я в то же мгновение ощутил, как вибрации воздуха изменились. Под нами появились два белых кольца, очерчивающих по периметру наши кандидатуры экзаменуемых. Вскоре оба круга печати расширились и объединились. Пространство внутри заколыхалось и побелело; ноги увязали словно в зыбучих песках.

— Нас призывают, — пробормотал я и схватил Синтию за руку.

Ее тело била мелкая дрожь. Возлюбленная раскрыла губы, но спросить так ничего и не успела. Звучание ее голоса заглушил рев толпы, и мы оказались на огромной, открытой арене.

Неожиданное, пусть и обязательное для экзаменуемых перемещение вынудило меня ощутить слабость в коленях, и теперь, когда под ногами простирался твердый, утоптанный пласт земли, становилось не по себе. Я ощущал дрожь в ногах, с которой не получалось справиться. Если уж я чувствовал себя потерянно, то каково было Синтии, которая лишь дважды в жизни ощущала призыв на собственном теле? Моргнув несколько раз, чтобы привыкнуть к яркому естественному освещению, я, наконец, смог отчетливо разглядеть силуэт возлюбленной. Она широко раскрытыми глазами смотрела вперед и, казалось, едва дышала от потрясения. Однако твердо стояла на ногах, будто перемещение совсем ее не взволновало. Даже руку мою отпустила.

А масштаб экзамена этого года явно увеличили. Вероятно, сегодня прибыли все драконы первой иерархической ступени: трибуны ломились от присутствующих; низшие драконы, служившие высокородным, вроде фамильяров у ведьм, летали над ареной и горланили, будто подбадривая и ликуя. Их цветастые туши перемещались настолько активно, что голубое, ясное небо чудилось мне аляповатым ковром — даже в глазах рябило, — а какофония звуков усиливала эффект.

— Ну и полчище… — донеслось до меня осуждающее бормотание Синтии, и я вновь повернул к ней голову. Хранительница испуганно взирала на трибуны — вся ее хрупкая фигурка словно сделалась меньше под устремленными на нас взорами.

Чертыхнувшись, Синтия повернулась ко мне и вцепилась в локоть. В ее глазах стояла мольба. От лица отхлынула кровь, губы побелели, и теперь хранительница была похожа на мертвецкое полотно. От этого зрелища даже мне становилось волнительно — полноправному дракону, а к Синтии, драконидице, наверняка будет приковано внимание всех присутствующих. Как-никак большая редкость, чтобы полукровки допускались к выпускному экзамену в паре с чистокровными.

Я улыбнулся, стараясь успокоить возлюбленную, и взял ее за руку. Синтия нехотя ослабила хватку, отпустила ткань рубашки, будто это стало для нее единственным спасением, после чего позволила мне сплести пальцы наших рук вместе. Ее ладонь была влажной, выдавая все эмоции красноречивее взгляда.

— Все хорошо… — добавил я, понимая, что вряд ли любимой помогут слова. Нам оставалось только скорее сдать экзамен, получить результат и убраться восвояси, подальше от удушающей атмосферы давления. — Мы справимся.

Как и ожидалось, эффекта сказанное почти не возымело. Я чувствовал, будто сам себе до конца не верил. Синтию била мелкая дрожь, глаза метались. Впервые я видел возлюбленную такой растерянной, неуверенной в себе. Неудивительно, что она наглоталась зелий, решив, что они помогут ей раскрыть обращение. Как бы нам не обернулось ее затея боком.

— Ты обещал, помнишь?.. — пробормотала Синтия и шагнула ближе ко мне. — Нас же не четвертует, если что-то не получится?

— Не до такой же степени руководство академии кровожадно, — тотчас ответил я, а затем усмехнулся.

Синтия вдруг икнула, часто заморгала и раскрыла рот. Я успел пожалеть, что позволил себе отпустить, казалось бы, безобидную шутку.

— Н-но кровожадно же?!

Рядом появились еще круги призыва, и я машинально перевел взгляд, оставив вопрос своей возлюбленной без ответа. Следующими же прибывшими хранительницами оказались Делия и девчонка Вивьернов, чье имя я не удосужился даже посмотреть в том договоре. Их партнеры выглядели холеными и крайне довольными, что заполучили столь способных партнерш, наверняка считая, что благополучный результат экзамена уже в кармане. Меня же передернуло от осознания, что большую часть дня придется провести с ненавистными драконицами, которые наверняка только и ждут моего провала. Быстро же они переобулись и подобрали себе партнеров для экзамена. Удивительная хитрость и сноровка.

Делия, как будто в подтверждение, тотчас состроила победную улыбку и подмигнула, а стоило ей перевести взгляд на мою хранительницу, как улыбка превратилась в недовольный и хищный оскал. Я непроизвольно приобнял Синтию за плечи, увлекая ближе к себе и оберегая. Та тоже смотрела на Делию, но выглядела удивительно равнодушной. Синтию больше беспокоила толпа высших, принявших человеческий облик драконов на трибунах. И меня безумно радовало, что Делии больше не удавалось вставать между нами, она стала пройденным этапом.

— Не обращай внимания на шипение змей, — пробормотал я возлюбленной на ухо, отчего та повела плечом. — И, конечно же, никто нам ничего не сделает, даже если мы не сдадим экзамен.

Синтия просияла, успокоившись, и мне тоже стало легче. Я почувствовал себя свободным и надеялся, что это ощущение продлится долго. Все-таки мы были последней парой сегодняшнего экзамена из-за неявки Синтии на свою часть. Будет сложно, если все покажут высокие результаты и оправдают ожидания.

Будто в наказание, я заметил отца, скрестившего на груди руки. Он как всегда выглядел недовольным и хладнокровным. Наверняка ему проще было бы не явиться вовсе, но как генерал пропустит столь важное событие, ради которого и приехал в академию, пользуясь случаем, раньше срока?

Даже несмотря на разделявшее нас расстояние, я кожей чувствовал его довлеющую ауру. И, к счастью, меня это не взволновало.

— Раз все экзаменуемые прибыли, и очередность пар известна присутствующим после испытания хранительниц, мы переходим к основной части. Выводите ведьм!

— … Никто нам ничего не сделает, даже если мы не сдадим экзамен…