На подбородок вдруг опустились пальцы, вынудившие повернуть голову, отчего я чуть не дернулась, а следом бархатистые нотки защекотали слух:

— Ну же, не дуй губки, родная, а то я снова не сдержусь и поцелую тебя. И уже вряд ли смогу остановиться после нашей долгой разлуки…

«Только этого не хватало!!!», — чуть не крикнула я, вовремя сомкнув губы.

Я лишь успела промычать что-то нечленораздельное, и мужчина широко улыбнулся. Обворожительная улыбка осветила его лицо, и я невольно залюбовалась. Что за странные перемены настроения со мной творились? Меня выворачивало от одного осознания, что ящер-переросток находился в каких-то двух шагах, сверкая чешуйчатой блестючестью, а с другой… Словно тянуло к нему?

Могло ли подобную реакцию вызвать клеймо дракона? Они ставят его поцелуем? Потому-то я чувствовала противоречие? Вот же ж змееныш!..

Я недовольно сцепила на груди руки, пытаясь выстроить между нами незримую стену. Колотящееся сердце по-прежнему не успокаивалось, а расплывшееся в самодовольной улыбке лицо дракона, как назло, не способствовало умиротворению.

— Мы обговорим все вечером, а сейчас я вправду должен уйти, — смилостивился дракон и наспех прижал к своей груди, уткнувшись носом в макушку.

Крепкое объятие в очередной раз выбило воздух из легких. Жар подскочил к щекам, кровь ударила в голову. Стиснув зубы, чтобы вновь ненароком не поддаться соблазну незнакомых эмоций, я перемалывала мысленные проклятия. Никогда ведьма не сломится под натиском драконьего влияния! Не в моем поколении!

Однако в тот же момент, когда мужчина ослабил хватку и покинул помещение не прощаясь, мир будто потерял краски. Все потускнело, бушующая смесь эмоций растворилась. Я осознала, что все это время тяжело дышала, задыхалась от присутствия дракона.

Он звал меня Синтией…

Круто развернувшись, на ослабевших ногах я ринулась к зеркалу и уже издалека поняла весь кошмар, в который угодила. Недаром он целовал меня столь страстно. И недаром не признал во мне ведьму — их злейшего врага!

— Какого дохлого?! — выкрикнула я не своим голосом. В самом буквальном смысле.

Что ужасно — я не сразу заметила эти изменения. Тембр, осанка, рост, фигура — всё отличалось. Это тело не принадлежало мне. Точнее я попала в чужое тело! Даже думать об этом казалось сущим бредом… Однако как еще можно было доказать, что меня признавали за свою больную подружку, к тому же в зеркале отражались кислотно-розовое платье, колье с крупными сверкающими камнями и такие же серьги — то, что ни в жизнь бы не нацепила. Голубые круглые глаза не походили на мои зеленые миндалевидные, а пухлые, истерзанные губы я бы предпочла и вовсе не видеть. Блондинистые длинные патлы этого тела против моих роскошных золотистых кудряшек. У дракона отвратительный вкус! Они издревле кидались на все блестючее.

Я с ужасом отскочила от зеркала. Это не я! Что-то пошло совсем не так с зельем, раз душу разделило с телом, и меня отбросило восвояси. А что сейчас происходило со мной настоящей? Мы с душой этого сосуда обменялись телами?

Нужно вернуться, иначе меня настоящую и казнить могут за магические выходки, нарушающие законы шабаша ведьм, а она ведь, драконья игрушка, ничего не знает. Если душа в моем теле навлечет на нас беду… Мы навечно окажемся запертыми в чужих сценариях жизненного пути?

Где я сейчас нахожусь?

Я тотчас подлетела к панорамному окну, а там — снаружи! — высоко, туманно и летали драконы. Однако звуки не разрывали небеса громом, как я слышала когда-то рассказы более зрелых ведьм.

Что хуже — нужно закончить со всем до тех пор, пока не вернулся дракон. За этим телом… Этой ночью…

Я запер перед собой дверь, но так и не отпустил ручку, уставившись на деревянное полотно. Реакция Синтии на поцелуй точно была прежней. Я знал, что она желала меня, скучала на протяжении всех трех месяцев разлуки. Мы ведь даже не могли обмениваться магическими письмами из-за чертового пограничного исследовательского похода.

Но…

Почему она не ответила на безобидный вопрос? Почему переменилась в лице и плотно сомкнула губы, будто боялась проболтаться?

Я машинально стиснул пальцы сильнее, из-за чего металлическое крепление сразу же заскрипело. Вовремя ослабив хватку, я сделал глубокий вдох. Хоть на этот раз ничего не сломал из-за безумных эмоций. Как же сложно контролировать себя! Что бы ни делал, натура разрушения вечно рвалась наружу, а доставлять проблем любимой женщине чертовски не хотелось. Она, конечно, все понимала, как хранительница, и все же я надеялся, что ей никогда не придется использовать свои силы для исполнения нашего договора.

«А вдруг над ней вновь измывались?», — стрельнуло в голове, и я заскрипел зубами.

Злость не утихала даже с течением времени — слишком хорошо помнил, как после прошлого отъезда лишь спустя неделю услышал, что происходило с ней за месяц моего отсутствия в столице. Куда меньший срок, чем сейчас. И нет: узнал не от Синтии… а от вечно шушукающихся, высокомерных пигалиц других высших драконов. Как они посмели измываться над моей избранницей, устраивая ей состязания, посмеиваясь, пытаясь унизить, только потому, что она стала хранительницей из-за моей прихоти и не обучалась искусству с детства, как другие девушки?!

А Синти терпела, ласково улыбалась мне, когда пытался расспросить. Неужели я выгляжу в ее глазах настолько несовершенным? Мужчиной, неспособным оберегать любимую женщину? Даже сейчас она молчала, не хотела беспокоить меня, но я ведь видел, что что-то произошло в мое отсутствие. Не нужно было даже гадать! Беспокойство в глазах красноречиво мне всё поведало. Будь проклят тот, кто вновь сделал больно моей хранительнице! Если это дракон — сдеру шкуру живьем, а если женщина — подвергну тому же унижению!

Из горла вырвался недовольный стон отчаяния. Я закрыл глаза, пытаясь усмирить эмоции. Стиснутые в кулаки руки пульсировали. Даже в человеческой форме магия бурлила и взывала к кровопролитию.

К черту всех!

Я резко развернулся на каблуках и зашагал по коридору в сторону кабинета отца.

Сначала разберусь с отчетом. Потом найду обидчика дорогой Синтии… а затем утешу ее так, что она никогда больше не вспомнит о перенесенных печалях.

Как же она прелестно выглядела после поцелуя! Глаза, подернутые дымкой желания… Разрумянившиеся щеки, прерывистое дыхание. Приоткрытые губы, безмолвно просящие еще одного поцелуя…

Мне отчаянно хотелось остановиться и вернуться, и все же я должен был сначала исполнить долг. И так нарушил инструкцию, сорвавшись, чтобы увидеть любимую, когда перво-наперво обязан доложить об обстановке на границе. Командир отряда — и нарушил устав? Плевать. Подчиненные понимали, а что на уме у остальных высших, меня абсолютно не интересовало. Мальчишки, неспособные открыто противостоять в бою, недостойны моего уважения.

— Явился, наконец? — Грозный голос остановил меня прямо в проеме двери.

Огненное дыхание отца разогрело воздух настолько, что тяжело было дышать, а сила магического подчинения всегда вызывала одновременные восторг и трепет. Никто еще не способен противостоять его мощи. Даже мне с трудом удавалось держаться в ясном уме, тогда как другие уже стелились бы в ногах ящерицей, моля о прощении и прекращении пытки.

— Ага, — усмехнулся я, когда магический выхлоп развеялся. — Пришлось немного задержаться…

— … через женскую юбку, — не глядя на меня, парировал отец, затем отложил свернутый свиток в сторону. — Но ты быстрее, чем я рассчитывал. Твоя одержимость дворняжкой уже славится на всю нашу империю.

Я недовольно цокнул языком. И снова это оскорбление! Не успел даже вставить слово, когда отец вновь требовательно заговорил:

— Что там? Докладывай. Или мелкая ящерица посмела вернуться без новостей? Я не растил тебя тряпкой!..

Зрачки отца в то же мгновение изменились, стали вытянутыми и узкими, змееподобными. Воздух тотчас потяжелел, но я спокойно вошел, запер за собой дверь и только тогда перешел к объяснению ситуации.