— Ты видел?

Посерьезневший Грек кивнул, с электрическим треском почесал щетину и кивнул.

— Если ты про человека, который промеж тварей гуляет, как на параде, то да. На последних двух секундах.

— Погоди, сейчас!

Палаш нашел нужную иконку и открыл программу, с помощью которой принялся разбирать раскадровку видеофайла, в попытках найти нужный момент на записи. Когда это было сделано, лидер Флюгера выкрутил максимальное увеличение на нужной картинке и запустил рендер, который превратил квадратные пиксели вполне сносное изображение. Как только пикселированное изображение человека проступило узнаваемыми чертами, они оба звучно выругались.

— Твою ж мать!

— Чтоб тебе пусто было!

Палаш разглядывал лицо человека, с ног до головы залитого кровью, что стоял посреди уничтоженного мелкого поселения в окружению кошмарных тварей, и лицо его, как и поза не выражали ни толики страха. Рука застыла в жесте, словно подзывая уродливого рубера поближе. А глядя на позу рубера, только что растерзавшего в клочья несколько вооруженных до зубов людей, и не скажешь, что тот готов броситься на неразумного человека. Скорее уже припасть к ногам, как верный пес.

— Грек, тащи ко мне Креста! — заметив недоумение в глазах начальника караульной службы, он добавил раздраженно — лично позови, не через «говорильник», понял? А перед этим зайди к нашим умникам и удалил любые копии этой записи. Она должна остаться только у меня в единственном числе!

— Сделаю, шеф!

Проводив взглядом широкую спину уходившего прочь подчиненного, Палаш вновь принялся вглядываться в черты залитого чужой кровью лица Дикаря — а именно он красовался на экране ноутбука.

— Что же с тобой произошло новичок⁈ И что нам теперь прикажешь с этим делать⁈

Мысль эта отозвалась тупой головной болью, и глава Флюгера с неудовольствием на лице, принялся массировать собственные виски, размышляя о предстоящем ему непростом разговоре с ментатом.

Дыхание было ровным и глубоким, несмотря на то, что погоня шла уже не первый час. Серая тень скользила по полумраку густого лиственного леса, не тревожа ни единого листочка на молодых дубках и осинах. Острое зрения отслеживало оптимальный путь, в то время как чуткий слух постоянно фиксировал местоположение врагов, что гналась за ним по пятам с громким треском и шумом, оповещая о своем присутствии все окрестности. Это помогало лучше контролировать процесс, однако не служило гарантией безопасности. Потому что за ним попятам шла крайне опасная еда — недооценивать ее не стоило, ибо это моментально могло привести его к гибели.

Вот и теперь, один из загонщиков сумел разглядеть его спину в зарослях и мгновенно среагировал, открыв огонь. За спиной захлопал глушитель, невидимые глазу кусочки смертоносного металла, защелкали по ветвям, звучно утыкаясь в древесные стволы и откалывая от них куски щепы. Голод стремительно сменил направление маршрута, стремясь укрыться в лесной чаще. Держать защиту все время активной было слишком обременительно, к тому же очень быстро подрывало его силы, потому рисковать лишний раз не стоило.

Его загоняли, и загоняли профессионально, отсекали пути отступления с помощью боевой техники, дронов и засад, не позволяя уходить в застройку или в сложно просматриваемые территории. Кроме того ухо все время улавливало стрекот винтокрылых машинок, что висели в ясном и безоблачном небе над его головой. За ним неустанно следили, и мнимая защита густых зарослей лишь давала временную отсрочку, не позволяя преследователям вцепиться ему в загривок.

Голод вновь ускорился, его силуэт метеором пронесся по зарослям малины и шиповника, в попытке уже в который раз если не сбросить «хвост», то хотя бы разорвать с ним дистанцию. И это удалось сделать на какое-то время. Непродолжительное — не стоило тешить себя иллюзиями. Голод непрерывно получал сигналы о том, что преследователи подвозят на технике все новые и новые отряды загонщиков, которые сменяют тех, кто уже выдохся и не способен поддерживать высокий темп преследования. Он черными глазами многочисленных пустышей, ушами медленно угасавших ползунов, затихших в высокой траве, непрерывно следил за теми, кто его преследовал. А те были слишком увлечены преследованием, потому совсем не обращали внимания на слабеньких зараженных в окрестностях, каждый из которых сегодня был частью его, Голода, стаи.

Время утекало неудержимо, погоня близилась к своему завершению. Голод вырвался на открытую, рукотворную поляну, в центре которой стояла кормушка с каменной солью, которую еще на Земле пополняли заботливые егеря, и которую время от времени приходили полизать своими широкими и влажными языками сторожкие лоси и пугливые олени. Сейчас в окрестностях уже не было никаких травоядных, его стая переловила и сожрала каждого.

Но открытое пространство сыграло против него — «глаз с небес» и не думал дремать, с пилонов тут же сорвалась парочка ракет, которые устремились вниз, оставив за собой дымный росчерк. Голод в последний момент почуявший неладное, рванулся в сторону, но его все равно зацепило краем взрыва. Смертоносные осколки хлестнули по защите, он явственно ощутил, как просел запас сил, компенсируя полученный урон. Еще пара-тройка таких неурядиц и он будет полностью опустошен. Но сокрушаться на этот счет времени совершенно не было, оператор дрона, увидевший через оптику, что цель жива и вполне здорова, открыл огонь из стрелкового модуля. Очередь прошлась над головой, сбивая листву и ветки, Голод метнулся влево, уходя от обстрела ускорился и стрелой влетел в заросли, оставив поляну позади себя.

Его прижимали, не давая уходить вглубь лесных кластеров. Выдавить цель на открытые кластеры у преследователей пока не получалось, но они не теряли надежды и продолжали методично отсекать Голода от любых, невыгодных для них направлений. Поэтому, вскоре путь ему преградил не слишком широкий, но зато довольно глубокий овраг. Лесная чаща нависала над его краями навесом, образуя своеобразный зеленый полог, что скрывал дно естественной преграды от оптики коптеров и дронов. Слева и справа чуткое ухо уже уловило звуки приближавшейся погони — там хрустели подстилкой и сухими веточками множество ног, тарахтели движками багги и квадроциклы. Сзади его уже тоже поджимали, путей для отхода не осталось. Не имея возможности более тянуть время, он спрыгнул вниз, проехавшись по крутому каменистому склону, и устремился прочь, стремясь вырваться из зажимавших его с двух сторон «клещей».

Чистое и ровное дно оврага, некогда видимо служившее ложем для потока, протекавшего тут в период весенне-осенних паводков и сезон дождей, позволило ему очень серьезно ускориться, уходя в отрыв от погони. Он несся вперед, до скрипа в связках напрягая мышцы ног. Недели, проведенные в свободном плавании на стандартных кластерах, не прошли для Голода даром, его скорость сейчас стала совершенно нечеловеческая, любой из спринтеров-землян, что занимали олимпийские призовые пьедесталы, удавился бы, ради возможности обладать хотя бы половиной его скорости бега. И сейчас он использовал свое преимущество на полную катушку, оставляя загонщиков позади себя.

— Настя, как там твои дела?

Искусственный интеллект отозвался своим грудным голосом.

— Наноботы на тридцать процентов увеличили перенос и усвояемость кислорода клетками тела. Эффективность метаболизма сто восемнадцать процентов и разгон растет. Я фиксирую и анализирую весь поток данных. Мышечная масса выносит сверхнагрузку на приемлемом уровне. Есть небольшие проблемы с выделительной системой — она с трудом справляется, а также с суставами ног и позвоночника — хрящи и связки постепенно теряют эластичность при таких нагрузках, что увеличивает износ хрящевой ткани, но я уже занимаюсь этой проблемой. И есть сложности с обеспечением кислородом в условиях разгона нейронов головного мозга. Это значительно сложнее, чем в случае с другими типами тканей, но и прирост результативности тут идет скачкообразный. Пропускная способность синапсов возрастает значительно, а с этим скорость реакции носителя увеличивается кратно. Уже только одно это удивительно. Что касается когнитивных способностей, тут тоже все выглядит довольно позитивно — скорость обработки данных и принятия решения также выросла.