— Мне кажется, вон та красная штука должна быть на другом месте!

Разведчик перевел взгляд на ярко-красную предохранительную шайбу, что болталась на ярком витом проводке, взял ее в пальцы и несколько мгновений крутил, примеряясь куда пристроить странную хреновину. Но потом увидел подпружиненный пин, и воткнул туда деталь.

— Попробуй еще теперь!

Не особенно надеясь на положительный результат, он последовал совету австрийца, и о чудо — и не думавший прежде подавать признаки жизни мотор вдруг глухо рыкнул, выбросив облачко сизого дыма, и мерно затарахтел, булькая системой охлаждения.

— Ну наконец-то! Я уж думал, что не дождусь сего момента!

Разведчик устыдился своей недогадливости, но радость от того, что им не придется пересекать широкий разлив реки на веслах оттеснил раздражение в сторону. Дав двигателю поработать минутку, он заглушил его вновь — не хотелось раньше времени привлекать к их компании внимание местных обитателей, кем бы они ни были. Поэтому, Бисмарк продолжил потеть на веслах, выгребая из извилистой, не широкой протоки. С противоположного, левого берега протоки над водой нависал крутой обрыв, по верху которого строем росли кучерявые сосны. С их стороны берег был низкий, пойменный, на нем раскинулись заливные луга, заросшие густым кустарником.

Спустя полчаса безмолвного внимание парочки привлекла Европа, занявшая место на носу лодки и внимательно осматривавшая все это время ближайший к ним берег реки.

Разведчик осторожно переступил через лавочки, приблизившись к девушке.

— Впереди в зарослях!

Она передала ему в руки бинокль в обрезиненном корпусе, и Лунь, пытаясь скомпенсировать покачивания лодки на мелкой речной зыби, принялся шарить оптикой по кустам.

— Видишь здоровенную сосну с обломленной макушкой метрах в восьмидесяти от линии воды? Чуть левее нее, в кустах смотри.

Следуя подсказке девушки, он нашарил взглядом искомый объект и принялся вглядываться в очертания, терявшиеся в «зеленке» все еще укрытых серым утренним сумраком. Сначала он не понял, на что именно смотрит, но потом по характерным рубленным очертаниям узнал кабины грузовиков, которые местные называли «Уралами». Вот только вместо грузового кузова или пассажирского кунга сзади находились какие-то странные трубы, расположенные в три ряда. Машины, укрытые в зарослях маскировочными сетями, стояли линией, словно планируя форсировать широкую речную гладь. Вокруг них не было заметно ни души. Разведчик задумался, силясь понять, что именно ему напоминает данная техника. Но тут его размышления прервали слова девушки.

— Это «Грады», РСЗО! Или «Ураганы» — я точно не помню. Я про них однажды передачу смотрела, по телевизору.

И тут, услышав мудреную аббревиатуру, Лунь вспомнил, что именно ему напомнили эти машины. Незадолго до войны его рота выступала в качестве охранения на испытаниях какой-то секретной техники под Севастополем. В силу секретности многого ему тогда рассмотреть не удалось, но слова командира «реактивная система залпового огня» и характерные направляющие позади кабины ЗИСов, с которых срывались улетавшие в небо огненные стрелы, ему в память врезались очень четко. Как и результаты стрельбы из этого чудо-оружия — высокое начальство в серьезных погонах их тогда заставило ползать на коленках по полностью выжженному полю, собирая разнокалиберные осколки снарядов. Уже после, во время наступления фашистов, в те минуты, когда их снова и снова мешала с землей вражеская арта, Лунь, бывший тогда еще солдатом РККА Архипом Петровичем Федуловым, страстно сокрушался, что нет такого чудо-оружия за их спинами, которое могло бы пролить на головы ненавистным врагам реки огня.

Машин в кустах было несколько, никак не меньше пяти. Точное количество определить было сложно, против играло неверное освещение раннего, пасмурного утра и качественная маскировка техники.

— Похоже, нашу переправа на тот берег придется пока отложить. Надобно сползать и проверить, что это тут такое занятное происходит!

— Мои «солдатики» пойдут первыми!

Аврора кивнула одной из марионеток, давай команду на взлом стальной двери, ведущей в подземелье. Тем временем стронги переместились назад, заняв места в арьергарде отряда. Их места заняли безмолвные «дуболомы» нимфы — крепкие и рослые муры, которых девушка лично отбирала среди выживших ренегатов, захваченных отрядами стронгов в плен в карательных миссиях последнего месяца. Отбирала она их по одной ей известным критериям, всех прочих, кому не повезло, после жесткого экспресс-допроса ждала неминуемая смерть — жалости по отношению к этому отребью стронги не испытывали. Впрочем, сами стронги это везением не считали, нимфа загоняла своих марионеток в самые стремные и опасные места, заставляя их воевать со своими бывшими коллегами и атомитами на «грязных», зараженных радиацией кластерах, взламывая послушными болванчиками укрытия врагов, где потери были практически неизбежны. Но за счет того, что им то и дело попадались в руки ошметки воинства Чертей, количество «дуболомов» не только не уменьшалось, а наоборот — увеличивалось.

Якута это полностью устраивало — терять своих людей за то время, пока он был лидером своего отряда, он так и не научился. Так что, если действия Авроры позволяли сохранить жизни его ребят, он полностью их поддерживал.

За счет такого жесткого отбора, в личном «марионеточном» отряде нимфы сохранились лишь самые стойкие, живучие бойцы, зачастую с серьезными и опасными дарами. Такая себе марионеточная гвардия. Вот и сейчас блондинка собралась пустить их вперед, отдав ей на откуп самые опасные элементы зачистки подземелье технических помещений водоочистной станции.

Про это логово атомитов разведка донесла в штаб еще вчера. А сегодня Буран вышел на связь с их отрядом, который двигался из только-только перезагрузившейся и смертельно опасной Зоны в сторону Дикого стаба, конвоируя долгожданного инженера-ядерщика, которого с нетерпением ожидали в поселении. Он обсудил это с нимфой по рации, сославшись на то, что ближе кроме их группы, никого нет, а оставлять гнездо атомитов без внимания очень опасно — кто знает, что может вылупиться оттуда спустя пару дней. Но сам он сомневался в целесообразности такого решения — доставить ценного специалиста виделось лидеру стронгов первостепенной задачей.

Девушка решительно отмела Бурановы сомнения в сторону, касательно задействования в этой зачистке ее отряда, сказав, что они выполнят задачу. Буран еще некоторое время сопротивлялся ее решению, но, в итоге, как и всегда уступил перед непробиваемым характером Стервы с Востока.

После этого отряду Якута и Авроры пришлось слегка подкорректировать курс движения, сместившись западнее, где на одном из ничем не примечательных промышленных кластеров их ожидала парочка рейдеров-разведчиков. За последний месяц многие из «охотников за удачей», прознав про падение всесильного Тритона и уничтожения большей части его банды, буквально хлынули на неисследованные территории, ранее контролировавшийся мурами, в поисках жирных и заманчивых точек интереса, жадно обследуя свежеперезагрузившиеся кластеры. Стронги полностью поддерживали инициативу одиночек, не препятствуя стихийной разведке, и оказывая им любую поддержку, на которую были сейчас способны. Взамен Буран требовал, чтобы любая информация о мурах или атомитах оперативно передавалась в Дикий стаб, где уже принималось решение о вариантах противодействия и зачистке.

Таким образом, свободные рейдеры дополняли собой разведку стронгов, заполняя добытой ими информацией пробелы там, где стронги не успевали в силу ограниченности собственных сил. Ведь территории, доставшиеся Дикому стабу в наследство от муров и атомитов и впрямь отличались масштабом и время на их полное, доскональное обследование требовалось немалое. А сил у «диких» на данный момент катастрофически не хватало — им приходилось старательно подчищать «хвосты», охотясь на разрозненные отряды атомитов, и муровское отребье — остатки выживших Чертей.