— Сколько тебе лет?

— Будет двадцать два в январе.

— Господи… — она хнычет и закрывает лицо руками.

— Ну давай еще ребенком меня назови. Сама-то давно взрослой стала, бабуль?

В меня летит убийственный взгляд.

Агата спрыгивает с дивана, снова одергивает юбку. Оглядывается по сторонам, потом опять четко мне в глаза.

— Не подходи ко мне больше… Никогда не подходи. Я не свободна.

— Ага, рассказывай… — я осекаюсь, потому что Агата меняется в лице.

В первые секунды я подумал, что это просто такой тупой способ меня отшить, но теперь вижу, что она не врет.

— Часто ты по членам прыгаешь за спиной у своего мужика? — меня берет злость.

Какого хера вообще? О таком как бы говорят до того, как жрать глазами. Я помню, как она на меня смотрела тогда в ресторане.

— Тебя это не касается, малыш, — выплевывает в мою сторону, разворачивается на очередных своих секси-шпильках и цокает в сторону лестницы.

Я ее не останавливаю. Пусть катится в объятия к своему хмырю, который не в состоянии удовлетворить бабу, чтобы она в сторону других не смотрела.

Вертинский возвращается точно после нее. Сверлит меня взглядом и ждет каких-то объяснений.

— Не сейчас, окей? Давай о заездах. Че там по правилам, изменилось что-то? — хочу узнать все заранее, чтобы потом не было никаких сюрпризов перед стартом.

Краем глаза слежу за танцполом. Выцепляю нашу преподшу в толпе, наблюдаю за тем, как она извивается под какую-то попсу.

Ловлю себя на мысли, что хочу посмотреть на ее мужика. Ну вот тупо увидеть его. Какой-то нездоровый интерес, блять.

В какой-то момент к Агате начинает подкатывать короткостриженный ушлепок. Кладет грабли на ее талию, она скидывает и что-то говорит ему. Но все опять повторяется.

Я вижу, что он силой прижимает извивающуюся Потеряшку к себе, а всем вокруг просто похуй. Она вырывается, но этот пидорас явно сильнее. Ему не составляет труда лапать ее за все месте и одновременно зажимать рот.

— Ты куда? — Верт срывается следом за мной.

Меня уже все, сорвало. Одна черная муть перед глазами.

— Да стой ты, — рука друга ложится на плечо перед самыми ступенями. — Ян, ну сука, не в первый же день.

Взглядом даю понять, что сломаю ему руку, если не уберет.

— Ладно-ладно. Я думал, Москва меняет людей, — Мирон скалит зубы. — Но вот с тобой что-то нихера не сработало.

Придется все-таки подойти к Потеряшке, хоть они и просила этого не делать. Хорошо хоть клятву на мизинчиках с меня не взяла.

Ян

Время на разбирательства я тратить не планирую. Мне было достаточно увиденного.

Я впечатываю кулак в морду ублюдка, как только это становится возможным. Он хрипит, складывается пополам и зажимает разбитый нос, из которого вовсю хлещет.

Люди вокруг нас расступаются, телочки зачем-то визжат так, что на пару секунд перекрывают долбящую из колонок хрень.

— Ян!.. — из всего этого гогота я четко выцепляю голос своей училки. Агата стоит чуть поодаль, зажимает рот ладонями.

Я таких большущих глаз в жизни не видел. Даже когда я завалился в аудиторию, они у нее были меньше.

Внезапный удар в голову меня отрезвляет. Я пропустил, лишь из-за того что засмотрелся на испуганную малышку, которую хотелось прижать к себе. Как можно скорее.

Сначала обнять, а потом как следует вытрахать из ее головы всю дурь. Чтобы не шлялась одна в таких прикидах по клубам, где адекватных людей можно по пальцам пересчитать.

— А вот это ты зря, — поворачиваюсь к этому еблану, скалюсь. Показательно разминаю кулаки. — Мог бы отделаться разбитым носом, а теперь будешь валяться в луже собственной крови. Может, даже обделаться успеешь. Смотря насколько быстро здесь реагирует охрана.

— Тебе че надо, пацан? Ты вообще откуда такой нарисовался? — он начинает отступать.

— Уже зассал? Да погоди ты, не так быстро.

Я делаю резкий выпад вперед, толпа разбегается с очередной порцией криков, от которых закладывает в ушах.

Первая волна уже схлынула, я абсолютно спокоен и контролирую себя. Но желание разбить ебанавту лицо никуда не делось. А сдерживать свои желания я не привык.

Я бью прежде, чем мудак вообще успевает что-то осознать. По-моему, попадаю опять в то же место, потому что тут же раздается вой помойного шакала. На паркет летят очередные капли крови, я встряхиваю ладонь и наклоняю голову, выбирая, куда вмазать в следующий раз.

— Да че я сделал? Сука, пацаны, гасите его!

Оглядываюсь по сторонам, ко мне напролом прут три здоровых кабана. Пивные животы показываются впереди них.

— Должен будешь, — ко мне мигом подскакивает Верт, и вот тут уже начинается серьезный замес.

Одного из их компании я укладываю прицельным ударом в висок. Мне самому тоже прилетает куда-то по печени, когда эти крысы накидываются втроем на одного.

Мирон откидывает одну тушу от меня и проводит серию ударов по корпусу, из-за которой псина начинает блевать, а потом падает в это же.

Меня перекашивает яростью, шоры падают. Одно дело — ответить за поступок, а совсем другое вот так, прикрываться друзьями и внаглую сделать ставку на численное превосходство.

Хер я теперь успокоюсь, пока каждого из них не «выключу».

— Ян! Ян, пожалуйста!.. — сквозь муть в башке до меня долетает женский голос.

Я игнорирую Агату, потому что один раз уже отвлекся на нее. Укладываю вторую мразь, пока Верт разбивает лицо третьему недоноску. Они явно не ожидали, что два пацана смогут их отделать.

— Твоя очередь, — навожу прицел на того, кто посмел тронуть мое.

Не знаю уж, с какой стати, но этот в жопу ужаленный первым кидается на меня. Наверное, сделал ставку на эффект неожиданности. Только я все это на раз просекаю, опыт за плечами имеется.

Я сбиваю его одной подсечкой, сажусь сверху и начинаю его бить. Раз за разом впечатываю кулак в заляпанную кровью рожу, широко улыбаюсь, словно какой-то псих.

— Не надо больше! Не надо, Ян, пожалуйста! Ты же его убьешь!.. — сзади меня оплетают женские руки, теплые ладошки скользят по телу.

Первый порыв — на хуй сбросить их и продолжить разбивать лицо хряку. Я уже практически выкручиваю руку тупой девчонке, которая решила броситься в самое пекло, не подумав своим куриным мозгом о последствиях, как вдруг до меня доходит.

Я поднимаюсь, о футболку стираю с рук кровь. Вряд ли она только моя — все намешано сразу.

Давно пар не выпускал, заездов тоже уже месяц не было. Накопилось, скорее всего. Поэтому так и отделал валяющегося, как я и говорил, в луже крови мудака.

Делаю шаг к Агате, она вздрагивает и блуждает по мне испуганным взглядом. Неужели думает, что я теперь на нее брошусь?

— Никогда больше так не делай, — начинаю с основного. — В драке особо нет времени разбираться, я мог ударить тебя, если бы вовремя не опомнился.

— Ты бы не сделал этого… — девица уходит в отрицание.

— Дура, — сплевываю кровь на пол, оглядываюсь. Верт стоит чуть поодаль, замечает мой взгляд и кивает куда-то в сторону.

Прослеживаю траекторию и замечаю двух охранников с гарнитурами на ушах. Вовремя, блядь. Молодцы, мужики, на износ работают.

— Пошли отсюда, — я хватаю совсем потерявшуюся Агату за руку и тащу к выходу.

Резко вспоминаю, что счет мы так и не закрыли. Вылавливаю первую попавшуюся официантку из толпы и всовываю ей несколько купюр, назвав номер нашего столика.

— Но у меня вещи… Сумочка… — тихий шепот ударяет в спину, все это время я тащил Агату, а она едва успевала переставлять ноги.

Все-таки разница в росте у нас приличная, один мой шаг как ее два.

На улице я запихиваю ее в свою машину и сую в руки телефон.

— Звони, попроси вынести. Если вернешься туда — будут проблемы.

Мирон ошивается поблизости, запрокидывает голову, пытаясь остановить кровь из носа.

Мне тоже по роже досталось. С брови вниз стекает и скулу точно раздует через пару часов.