Глубокое дыхание щекоткой ощущается в волосах, пальцы настойчиво мнут футболку, подтаскивая ее повыше, чтобы открыть живот.

Первые пару минут я словно не ощущаю свое тело. Оно живет какой-то отдельной жизнью. Я не могу сделать шаг вперед, не могу оттолкнуть стоящего сзади Яна, потому что мышцы превратились в вату.

Я оживаю, когда он толкается бедрами вперед, теснее прижимая меня к краю кухонного уголка. Столешница закругленная, но она все равно неприятно давит на низ живота.

Вокруг еще и все мокро, потому что стакан я не удержала.

— Пусти меня, — шепчу, чтобы не разбудить сестру с Вертинским. Я бы закричала, если б не боялась быть обнаруженной в такой двусмысленной позе.

— Нет, — холодно отрезает Ян, его хватка становится жестче.

Обычно его голос в таких ситуациях звучит более мягко. Я сразу понимаю, что он всего лишь играет со мной.

А сейчас сталь однозначного резкого выдоха пугает. У меня дрожат пальцы, когда я пытаюсь скинуть его тяжелые ладони со своей кожи. Чтобы он больше не касался меня.

— Что ты будешь делать, если я тебя не отпущу? — его сухие губы задевают ухо. — Кричать? Вряд ли. Ты же не хочешь привлечь к нам лишнее внимание, правда? Можешь попробовать начать сопротивляться, — он цепляет зубами мочку, немного оттягивает. — Но я сильнее и могу справиться с тобой одной рукой. Так что ты будешь делать, Агата?

У меня перехватывает дыхание, когда Ян влажно и размашисто проводит языком по моей шее. Уже через секунду он сжимает пальцы на ней, заставляя меня откинуть голову на его плечо.

Вторая рука забирается под резинку домашних спортивных штанов, в которых я выпрыгнула из квартиры за Дианой, и поглаживает чуть выше кромки белья.

Я шлепаю по его предплечью, но тут же закусываю губу, потому что звук получается слишком громким. Вздрагиваю от наглой усмешки в волосы. Ян сжимает пальцы на горле ощутимее. Еще чуть-чуть и станет действительно больно.

— Тебе ведь нравится, глупая, — он скользит носом по моей щеке, поднимается губами к виску. — Еще немного, и ты уже не сможешь быть такой тихой.

В этот момент его пальцы спускаются ниже, Ян надавливает подушечками на пульсирующую плоть через белье и одновременно еще плотнее вжимается пахом в мои ягодицы.

Я зачем-то встаю на носочки.

— Перестань… — всхлипываю вместо шепота, пытаюсь вывернуться и сбросить сильные руки.

Но вместо выполнения моей просьбы Ян начинает активнее двигать пальцами снизу. Он сдвигает трусики и осторожно проводит кончиками пальцев по чувствительным складочкам. Я мгновенно краснею, только в этот момент осознав, насколько мокрая там.

— Хватит уже врать мне, детка. Да и себе тоже. Ты хочешь меня. Плывешь моментально, когда я тебя касаюсь. Попробуй сдаться, Агата, я обещаю, что тебе понравится, — Ян дезориентирует меня своим хриплым шепотом, и я пропускаю момент, когда два пальца настойчиво скользят внутрь.

Голова идет кругом. Каждая клетка в теле вибрирует, меня раздирает на части от противоречия. Оттолкнуть его, громко закричать и плевать, что будет, или…

Поддаться. В очередной раз.

Закрыть глаза и позволить его пальцам творить невообразимое между моих ног.

Стонать от каждого влажного поцелуя, оставлять на своих ладонях лунки ногтями, когда язык Яна выписывает на коже что-то странное. Ответить на дерзкий развязный поцелуй, когда Костров накидывается на мой рот с повадками неприрученного хищника.

Ян разворачивает меня в своих руках. Быстро стягивает мои штаны и подбрасывает меня вверх, на краешек столешницы.

Его ладонь зарывается в волосах, он наматывает их в несколько оборотов, и теперь я могу двигаться только так, как он сам захочет. Иначе будет больно.

Он дергает свой ремень вместе с молнией. Тянет мою руку к уже твердому члену и заставляет обернуть пальцы вокруг возбужденной длины.

Руки Яна теперь свободно гуляют по моему телу, пока он продолжает по-хозяйски целовать мои губы. Он кусает, оттягивает нижнюю, тут же зализывает пульсирующие следы. Толкает язык в мой рот, переплетает его с моим. Поглаживает небо.

Я двигаю ладонью по каменному члену, почти не соображая, что именно сейчас делаю. Постанываю Яну в рот, когда мое белье вновь оказывается сдвинутым в сторону, а капли смазки пачкают столешницу подо мной.

— Ты охуительно стонешь, малыш. Хочу услышать, — он отстраняется, чтобы скользнуть языком по моим полураскрытым губам.

— Но там же… — теряюсь, киваю куда-то за его спину. За стеной спят моя сестра с его другом.

Ян надавливает пальцами на клитор и тем самым выдирает из моего горла несколько неконтролируемых стонов.

— Вот так, детка. Моя послушная девочка, — усмехается, продолжив целовать меня с бешеным напором.

Я чувствую, как горячий, перевитый венами член подрагивает в моей ладони. Двигаю рукой чуть быстрее, кусая нижнюю губу, когда Ян утыкается мне в шею, присасываясь к коже.

Он опять оставляет дурацкие метки на мне. Придется смириться на следующие несколько дней с высокими воротниками и шарфиками.

— Сожми сильнее, Агата, — хрипит, стискивая ягодицу до болезненной пульсации.

Делаю так, как он сказал, и через пару хаотичных движений пальцы и внутреннюю сторону бедра обжигает вязкой спермой.

Мое возбуждение от этого усиливается, кажется, в сто раз.

Ян все еще гладит меня между ног, задевает набухшую горошину клитора, то и дело скользит глубже, надавливая изнутри на подрагивающие мышцы.

Еще пара движений, и я улечу к своему оргазму…

Но он резко все прекращает.

Поправляет трусики на мне, отстраняется.

Ян тянется к бумажным полотенцам справа от нас, вытирает ими остатки спермы и защелкивает ремень обратно.

— Что?.. — я растеряна. В полнейшем непонимании происходящего.

— В следующий раз хорошо подумай, Агата, прежде чем пускать в ход свои зубки, — подмигивает мне и просто уходит.

Уходит!

Еще какое-то время я так и сижу на столешнице с раздвинутыми ногами. Часто дышу, пытаясь совладать с желанием, которое не спешит отступать.

— Спокойной ночи, Агата Юрьевна, — из коридора звучит голос Вертинского.

Я быстро спрыгиваю на пол и машинально оттягиваю футболку пониже. Потом вспоминаю, что свет нигде не горит и он не может меня видеть. Это был бы такой позор…

Входная дверь негромко хлопает. Они ушли, и мы с сестренкой наконец-то остались в квартире вдвоем.

Только вот до самого утра я так и не могу уснуть. Каждый сантиметр кожи пылает, будто я все еще чувствую прикосновения Яна.

Агата

— Агат, пляши! Мне прислали ответ по заявке! — Тина налетает на меня в обеденный перерыв и утаскивает в нашу преподавательскую.

— По какой еще заявке? — я совершенно не понимаю причин ее радости.

— Школа экономики, помнишь? Мы же с тобой еще в августе отправляли им свои резюме, когда зажглись идеей перебраться в столицу…

Тина тычет мне в лицо своим телефоном, а я вспоминаю тот день, когда у нас с Володей случился очередной кризис. Я поддержала идею подруги попытать счастье в каком-то ужасно престижном лицее для «золотых» подростков.

По сравнению с зарплатами, которые мы с Кристиной получаем сейчас, это была бы не просто ступенька вперед — два лестничных пролета. Как минимум.

Они предоставляли жилье преподавателям, полную медицинскую страховку и еще кучу всего. Если честно, я давно забыла об этой попытке. Думала, если ответ не пришел в течение недели, они нас просто вежливо отбрили.

— Но почему именно мы?.. — выдыхаю со скепсисом в голосе, достаю свой телефон, чтобы тоже проверить почту. — Погоди, но здесь же написано, что нас готовы взять со следующего года…

— Да какая разница? Главное же, что нас берут! — Тина взвизгивает, улыбается до ушей. — Наверное, они рады молодым кадрам. И, в конце концов, у нас есть опыт работы в высшем учебном заведении. Уж с детишками мы точно справимся.