— Не стоило, — скорее из вредности пытаюсь вернуть ему куртку.

— Оставь, — сводит брови к переносице.

— От всей души была бы признательна тебе, если б ты прямо сейчас убрался подальше от меня и не мешал…

— Ян.

Он перебивает меня, назвав свое имя.

Ян…

Ему подходит. Звучное, броское и уверенное.

— Не приятно было познакомиться, — нарочито подчеркиваю отрицание.

— Не хами, малышка, тебе не идет, — он легко отбивает мою подачу. Занимает соседний стул и щелкает пальцами бармену, указывая на бутылку чего-то янтарного.

У меня во рту пересыхает, когда я замечаю, как от каждого движения перекатываются все его мышцы. Со мной впервые такое. Чтобы от одного только взгляда сердце сбивалось с привычного ритма.

— Так как тебя зовут, Потеряшка? — спрашивает вполоборота.

— Агата.

Я зачем-то поддаюсь ему.

— Не шутишь?

Он кивает, поняв по моим закатывающимся глазам, что я не шучу. Опять усмехается.

Я вопросительно выгибаю бровь.

— Да просто так и думал, что будет что-то необычное. Агат у меня еще не было, — заявляет самоуверенно.

— И не будет.

— Посмотрим.

На этом наш короткий разговор заканчивается.

Я продолжаю покачивать одной ногой в воздухе, прикладываясь губами к большому пузатому бокалу на тонкой ножке, а он пьет свой виски и шарится в телефоне. На меня — ноль внимания.

Вино постепенно испаряется, я украдкой тыкаюсь носом в черную кожу на плече и втягиваю потрясающий запах, иногда все же бросая взгляд в сторону Яна.

Перекатываю его имя в мыслях, пробую губами беззвучно.

— Все разглядела? — в какой-то момент он ловит меня.

— И не думала, — фыркаю, полностью отвернувшись.

— Не думала, но делала. Можешь смотреть, я разрешаю.

— Очень хочется тебя ударить, — откровенничаю, верчу в руках практически пустой бокал.

— А расцарапать мне спину, пока я буду трахать тебя, не хочешь?

Я скатываюсь со стула от такой наглости. Сбрасываю на пол его куртку, специально встаю каблуками на нее.

Он на это никак не реагирует. Ну, почти. Теперь его взгляд притянут к моей груди, которую прикрывает всего один слой легкой ткани платья.

Если прикроюсь — автоматически проиграю.

— Все вы на словах такие гиганты, а как до дела доходит… — переиначиваю популярную фразу о подвигах мужчин в постели.

Ноль реакции.

Он лишь достает кошелек из заднего кармана и кладет на стойку оранжевую купюру с тремя нулями. Еще раз смотрит на свою куртку, пострадавшую от острых шпилек. Качает головой.

— За это придется расплачиваться задницей.

Одним резким движением меня забрасывают на плечо, придерживают широкой ладонью на вздернутых вверх ягодицах и несут в сторону лестниц, несмотря на все мои громкие протесты и попытки вырваться.

Допрыгалась.

Агата

— Куда ты меня тащишь? — я не пытаюсь кричать, потому что не хочу утром оказаться звездой интернета. Стараюсь не привлекать лишнее внимание к нам.

Ян ставит меня на пол возле ступеней, сразу наваливается, припечатав к стене. Его ладонь обжигает бедро, а губы находятся в опасной близости от моих.

— Я же сказал, что тебе придется ответить задницей. Хочешь, чтобы я сделал это на глазах у всех? Маленькая извращенка, — его низкий вибрирующий голос действует на меня возбуждающе.

Горячее мужское дыхание, которое я чувствую на коже, награждает меня россыпью мурашек по всему телу. Стоять на тонких каблуках становится все сложнее.

— Я вообще не хочу, чтобы ты делал со мной что-то. Найди себе другую дуру, чье имя утром не вспомнишь, — фыркаю, толкаю его ладонями в грудь. Божечки, какой он твердый…

— А-га-та, — специально тянет по слогам, врезает колено между моих бедер, чтобы я перестала дергаться. — Твое я вспомню, не сомневайся.

Какой же он все-таки наглый. Излишне самоуверенный. В глазах одна только усмешка в ответ на мои попытки сопротивления.

Он будто уже заранее знает, что я сдамся, потому что женщинам сложно устоять, когда его сильное накачанное тело так близко.

Самое ужасное, что я и правда хочу поддаться…

— О чем ты думаешь, милая? Ты так кусаешь свои губы, что мне хочется залезть в твою голову и узнать все непристойные мысли, которые там крутятся, — его губы прижимаются к моему виску, он скользит ими вниз, пальцы перемещаются на ягодицу.

Где взять силы, чтобы оттолкнуть его, когда голова кружится, а между ног уже болезненно пульсирует? Я никогда такого не чувствовала. Настолько не хотела мужчину.

Секс в моей жизни всегда был каким-то ровным. Спокойным. Ноги не подкашивались, дыхание не учащалось. А здесь просто все и сразу.

В голове пробегает шальная мысль.

Возможно, с ним у меня получится достичь оргазма? Наконец, ощутить на себе все, о чем рассказывают подругами после ночи с парнем…

— Придется мне решить за тебя, детка. Потом не говори, что я не позволил тебе сбежать.

Ян коротко целует меня в губы, а потом подхватывает на руки так легко, что я в очередной раз пускаю слюни на все его мышцы. На нужный этаж он поднимает меня на руках, я молчу, немного надеясь на то, что вот сейчас его идеальный образ разрушит одышка.

Но нет. Он вообще ни капли не запыхался за десяток лестничных пролетов со мной в виде дополнительной нагрузки. Да где вообще делают таких?!

— Ты что-то колешь себе? Сидишь на стероидах? — крякаю, когда он подбрасывает меня возле двери его номера. — Ну все уже, отпусти. Пошутили и хватит на этом, достаточно, — болтаю ногами, откидываю голову, зажмурившись. Наслаждаюсь последними секундами момента.

— Все натуральное, — Ян усмехается, прикладывает карту к считывателю. Раздается щелчок, он ловко открывает дверь, продолжая удерживать меня на весу. — В смысле «пошутили»? Я вполне серьезно собираюсь стащить с тебя трусики и втрахать в матрас этой ночью.

— А силенок хватит?

Почему я продолжаю дразнить его? Почему просто не могу заткнуть свой рот и не усугублять ситуацию?

— Вот и выясним.

Мы оказываемся в номере Яна. Дверь за нами закрывается.

Я только тогда прихожу в себя. Это ведь была не я. У меня в жизни не бывает такого, я не сбегаю из бара с почти незнакомыми мужчинами и не позволяю им так развязно целовать меня.

Мычу в чужие губы, изворачиваюсь так, чтобы скинуть руки Яна со своего тела.

Он не отступает. Наваливается на меня, опять пригвоздив к стене, медленно задирает подол моего платья.

— Отпусти… — едва слышно прошу, голос пропал от горячей близости литого тела.

— Поздно, малышка. Так тебя хочу, что ширинка щас лопнет.

Пока я задыхаюсь от возмущения, Яну все-таки удается лишить меня платья. На мне еще остались трусики — последний шанс сбежать из его рук и не совершить самую большую ошибку в своей жизни.

Вздрагиваю, когда невесомое кружево трещит по швам.

— Что ты себе!.. — последнее слово, «позволяешь», я глотаю, потому что умелые мужские пальцы начинают ласкать меня снизу.

— Какая ты мокрая, Агата, — ухмылку на губах можно разглядеть даже в тусклом свете. — Ш-ш, расслабься. Дай мне тебя подготовить.

Ян сразу толкает в меня два пальца, подушечкой большого нажимает на клитор, размазывает по нему выступившую влагу. К моему бедру прижимается невероятно каменная эрекция.

— До кровати дойдем чуть позже, — рычит мне в волосы, резко отрывает от стены, чтобы в следующую секунду прижать к ней уже грудью.

Ягодицы обжигает несколькими болезненными шлепками. Я хочу возмутиться, но меня дергают за волосы и запечатывают рот диким глубоким поцелуем. Его язык вытворяет какие-то невероятные вещи, мы периодически сталкиваемся зубами. Он рычит, впечатывая мои бедра жестче в свой пах, я шиплю, когда тяжелая ладонь опускается на то же место на заднице.

На мгновение теряю близость Яна, он отстраняется, чтобы стащить с себя футболку. Вот так, кожа к коже, ощущается еще восхитительнее. Я растворяюсь в непрекращающемся удовольствии, изнываю от настырных ладоней, которые мнут, ласкают, шлепают…