— Погнал я, — Мирон протягивает ладонь для рукопожатия. — Завтра в универе увидимся.

— Давай.

Ударяем по рукам и расходимся. Только вот я еду не домой. Вернее я меняю адрес у таксиста в самый последний момент, и водила сворачивает на улицу, где живет Агата.

Я вылезаю из тачки и замечаю у подъезда знакомую фигуру. Домой он поехал, блть. Нализался и тоже, как меня, на подвиги потянуло.

— Не открывает? — задаю вопрос, когда Мирон со злостью ударяет по кнопкам домофона.

— А ты че тут забыл? — он оборачивается.

— Очевидно, то же, что и ты.

Обоюдно ухмыляемся и заваливаемся на лавку возле подъезда. Периодически кто-то из нас пробует звонить в квартиру, но ответа так и нет.

Сидим, дышим свежим воздухом. Трезвеем медленно.

— Валить пора, а? Они уже спят, наверное, а мы трезвоним, — где-то минут через сорок заключает Верт.

— На этот раз точно по домам.

Во двор заезжает тачка, мы думаем, что это наша, но неожиданно из нее выкатываются две женские фигурки.

В свете уличного фонаря виднеются две натурально серые моськи. И у одной из них медицинская повязка на виске.

Агата

Меньше всего возле своего дома я ожидала увидеть Яна с Вертинским.

Они покачиваются, разглядывая нас, а потом подходят ближе. Меня с сестрой тут же обдает проспиртованной волной, от которой начинает кружиться голова.

Вот только пьяных студентов под окнами мне еще не хватало!

— Динь, что с тобой? — к сестренке тут же подскакивает Мирон, тянет свои лапища к ее лицу.

— Неудачно упала… — тихо выдыхает Диана, а у меня в очередной раз за несколько часов сжимаются кулаки.

Упала она, как же.

Дианка хотела забрать кое-какие забытые вещи из нашей бывшей квартиры. Она думала, что мать сегодня будет на смене в больнице, но та оказалась дома.

Сначала наша мать не хотела выпускать Ди из квартиры, а когда моя маленькая сестренка воспротивилась и попыталась выйти, она оттолкнула Диану от двери.

Как итог — несколько швов, едва не сотрясение и постельный режим на ближайшие несколько дней. Диана налетела головой на ручку серванта, ударилась виском и его же себе и расквасила об острый орнамент.

— Обычно так говорят женщины, которых бьют, — в разговор вмешивается Ян.

На моих плечах опять оказывается его до одури вкусно пахнущая куртка. Когда Ди мне позвонила, я вылетела из квартиры в одной футболке, совершенно забыв, что за окном вообще-то не лето.

Мы проторчали несколько часов в травмпункте в длинной очереди вместе с алкашами и парнем, наступившим на толстый гвоздь. Жуткое зрелище.

— А вы зайдете? — совершенно наивно спрашивает Дианка.

На улице темно, поэтому она не может видеть мой крайне недовольный взгляд. Ну да, ну да, два пьяных идиота в моей квартире — просто отличная идея.

— Думаю, им уже пора, — ворчу так, чтобы услышали все.

— Все в порядке, Агата Юрьевна, мы никуда не торопимся, — бодрым голосом заверяет меня Вертинский и, гуляя из стороны в сторону, ковыляет в сторону тяжелой железной двери.

— Выключи строгую училку, — шепот Яна опаляет ухо. За полы куртки он притягивает меня к себе, и я стискиваю кулаки, чтобы окончательно не потерять себя.

Мало того, что он опять слишком близко, так еще и сочетание «мужских» запахов кружит голову. Крепкий виски, мятные ноты лосьона после бритья, древесная туалетная вода.

Мне надо задержать дыхание, пока я еще себя контролирую.

— И зачем вы только приехали, — запрокидываю голову, чтобы быть на равных с Яном.

Вырос, тоже, на мою голову.

— Захотели вас увидеть, — он легко пожимает плечами.

— Пьяные дураки, — фыркаю и воздвигаю между нами стену из собственных ладоней, когда крепкие мужские ладони самым наглым образом оказываются на моей талии под футболкой. — У тебя пальцы холодные!

— Поэтому я их об тебя и грею, чудо, — Ян склоняется и проводит языком по моим губам.

Клянусь, что прямо сейчас чувствую пряный вкус алкоголя.

— Вы там скоро? — нас окрикивает Диана.

Я упустила момент, когда она ускакала под навес козырька к своему, блин, принцу.

И, главное, голос у нее уже не такой умирающий. Прям не Вертинский, а таблетка от всех болезней.

— Перестань так трястись, Агата. Ну не съедим же мы вас. Если ты думаешь, что под воздействием алкоголя мы оба будем сильно распускать руки… — он сглатывает. — Вы в безопасности, глупыш. Я клянусь.

Хочется ему верить.

В квартире парни первым делом заказывают две огромные пиццы по телефону, а мы с Ди зависаем в ванной, оттирая ее кровь со всевозможных мест и колдуя над ее любимым свитером, который тоже оказался весь заляпан бурыми засохшими следами.

— Никаких глупостей. Договорились? — я свожу брови к переносице.

Все-таки мне не нравится, что Мирон проявляет настолько повышенное внимание к моей сестренке. Я не знаю, чем это в итоге закончится, но не хочу, чтобы Диане разбили сердце. Оно у нее и так все переломанное и склеенное несколько раз.

— Какие глупости, сестренка, когда ты рядом? Фу, даже думать не хочу об этом! — моя малышка хихикает, отмахивается от меня, но на ее щеках прорезался яркий румянец.

Мы выкатываемся в общую комнату. Парни уже успели расправить диван и теперь копаются в телефонах, сидя на нем.

— Давайте посмотрим что-нибудь? — щебечет Ди.

— Ужастик? — в один голос переспрашивают эти хитрые лисы. Хмыкают они тоже одновременно.

— Никаких ужастиков на ночь! — я не хочу потом вздрагивать от каждого шороха и спать с включенным светом.

— Ты что, боишься? — Ян своей интонацией специально подначивает меня.

Не знаю, почему я ведусь на этот просто прием. Он же просто разводит меня на слабо.

Но как-то неожиданно через пару минут я уже ищу в интернете топ самых страшных фильмов ужасов и включаю тот, что возглавляет этот список.

Какая же дура, а.

Первые двадцать минут Мирон с Дианой постоянно переглядываются, сидя на расстоянии метра друг от друга. Моя сестренка тяжело вздыхает и постоянно бросает красноречивые взгляды на меня.

Вертинский тоже как-то подозрительно поглядывает в мою сторону.

— Да делайте уже что хотите, — я закатываю глаза.

В этот же момент сестра несмело подползает к парню и кладет голову ему на плечо. Она ужасно красная от смущения, но, кажется, выглядит счастливой настолько, будто выиграла в лотерею миллион долларов.

— И ты тоже сюда иди.

После этой фразы Ян сграбастывает меня своими наглыми руками и усаживает так, чтобы я откинулась на его грудь. Теперь я сижу между его ног, громко пыхчу от негодования и каждый раз вздрагиваю, когда его теплое дыхание щекочет шею.

Что-то определенно пошло не так.

— Мамочки! — я вскрикиваю, когда в фильме неожиданно оказывается тихая пауза, а в квартире раздается дверной звонок.

У меня сердце о ребра ударяется, едва не пробив их. Нет, этой ночью я точно не засну.

— Тише, детка. Это всего лишь пицца, — Ян усмехается мне в волосы, а потом аккуратно слезает с дивана.

Рекордсменом по количеству съеденного оказывается моя сестра. Когда у Дианы стресс, она может съесть целый холодильник и не заметить этого. При этом ни на грамм не поправившись на следующий день. В этом я всегда ей завидовала.

У меня начинают слипаться глаза, несмотря на происходящее на экране. Твердая опора в виде широкой груди Яна как-то успокаивает, и я сама не замечаю, как проваливаюсь в глубокую фазу сна.

Просыпаюсь я посреди ночи с ощущением недельной жажды. Выбираюсь из нашего гнезда максимально тихо и плетусь на кухню.

Стакан вылетает из рук, когда сзади ко мне прижимается обжигающе горячее тело.

Агата

Руки Яна быстро оказываются где-то на талии, отрезая любой шанс сбежать от него.