— Валерик, не заплывай далеко! — предупредила сына питекантропиха.

«Ну и семейка!» — подумал Посейдонов. — «Скорее бы домой!»

Тюленя погрузили в кузов вездехода, туда же забрался и Лёва. Гектор с Валериком сели в кабину, вездеход зафырчал и резко дёрнулся. Лёва, не удержавшись, упал с лавочки, Беньямин перекатился от одного борта к другому.

— Эй, полегче там! — пробулькал Беньямин. — Не дрова везёте!

— Простите, шеф! — Валерик высунул из кабины косматую голову. — С ручника забыл снять!

— Пива надо меньше пить, чушка! — обругал его тюлень. — Ужо я вас!

Дискомфорт, испытываемый Посейдоновым в этом путешествии, раздражал его всё сильнее. Он уже тысячу раз пожалел, что решился на такой шаг. Можно было бы обойтись и без этих чёртовых космояиц, мало ли других деликатесов! Пару тазиков оливье да побольше водки!

К океану вёл извилистый спуск. Валерик, испуганный угрозами начальника, старался вести машину плавно, но иногда всё же потряхивало. Недовольный Беньямин ворчал и грозил водителю ластом. Наконец вездеход выехал на побережье, и перед Посейдоновым предстал величественный океан. Туман почти рассеялся, открывая взору бескрайнюю водную гладь. Где-то вдали занималась утренняя заря, и поверхность океана, почти неподвижная, казалась дорогим розовато-лиловым стеклом.

В уставшем мозгу Посейдонова возникла ассоциация с рестораном Кухарека, имевшем такой же зеркально-лиловый оттенок. Он вспомнил про снабженца, который не вернулся из командировки, и спросил о нём Беньямина. Тюлень как-то странно замялся, начал чесать ластом за жабрами.

— Да разве всех упомнишь! Тут столько народу перебывало!

— Но ведь он постоянный клиент, вы должны его помнить! — возразил Лёва.

— Ах, да! — пробулькал европеанец. — Ну, он давно улетел. Взял товар и улетел. У него вроде бы с транспортом какие-то неполадки были. Ускоритель барахлил, что ли. Возможно, застрял в пути, или на базе ремонтной. Вообще с этими ускорителями шутки плохи, может и в другую галактику занести, и в другое время.

Он торопливо постучал ластом по кабине.

— Давай, вываливай меня! Кожа пересохла!

Валерик подкатил к невысокому обрывчику и опрокинул над ним кузов. Тюлень выпал и бултыхнулся в океанскую воду, подняв фонтан брызг. Лёва едва удержался за бортик.

«Чтоб вас всех! Идиоты!» — мысленно выругался он.

Папаша и сынок вышли из машины.

— Приехали! — сказал Гектор. — Берём совки и роем вон там, под скалой. Потом в контейнер и в воду. Надо поторопиться, пока не жарко.

— А скоро начнёт нагреваться? — с опаской спросил Лёва, наслышанный о кипящем океане. Как бы самому не свариться!

— Успеем! — успокоил его Гектор. — Здешние сутки короче земных, но примерно четыре часа у нас есть. А потом — да, начнёт палить.

— Синекуры закапывают яйца в песок, как черепахи на Земле. Здесь, под скалой, постоянная тень, температура не поднимается выше шестидесяти градусов, плюс толстый слой песка, так что им вполне комфортно. Скорлупа у них достаточно прочная, но всё равно лучше копать осторожно, чтобы не повредить. Вот, видишь следы?

На песке явственно отпечатались следы трёхпалых ступней. Гектор аккуратно копнул песок лопаткой и ловко выкатил из образовавшейся ямки первое яйцо размером с узбекскую дыню. Валерик аккуратно уложил яйцо в специальный металлический контейнер.

На этом месте удалось найти ещё три яйца.

Между тем из-за моря показался край местного солнца. Оно было огромным, зловеще-красным. Посейдонову, никогда не бывавшему в других солнечных системах, стало совсем не по себе. Захотелось очутиться дома, в уютной постели, чтобы всё происходящее оказалось лишь кошмарным сном.

— Копай, не стой! — подтолкнул его питекантроп. — А то и правда не успеем!

— Здесь уже вряд ли найдём, — сказал Гектор. — Надо идти вон к тому утёсу.

— Ух ты! — вскрикнул вдруг Валерик. — Смотри, пап! Вот это удача!

Тёмная фигурка, напоминающая горбатого кенгуру, лёгкими прыжками спускалась по тропинке с утёса. Лёва узнал в этом существе одного из аборигенов, у которых ему случилось побывать. У подножия утёса «кенгуру» сбросило тёмную накидку, и Лёва ахнул: то, что он принимал за горб, на самом деле оказалось сложенными крыльями. Существо расправило крылья, и при свете зари пышные перья заиграли всеми оттенками голубого и фиолетового. Это было необыкновенно красиво!

— Ложись! — приказал Гектор. — Она нас не видит! Сейчас отложит яйцо, заберём свеженькое.

— Она?

Посейдонова обдало холодным потом. Как же он сразу не догадался? Боги, дань им! Эти дикари — яйцекладущие! Синекуры — разумные существа, со своей цивилизацией. Достаточно примитивной, но это не оправдывает… О господи, ведь и он тоже ел ЭТО!

— Ведь так нельзя, — пролепетал он, потрясённый. — Они разумны! Я разговаривал с ними! Есть же закон! Вы — преступники! Как представитель полиции, я вынужден вас арестовать!

Он тут же понял, что сказал лишнее, но было поздно.

Папа и сын, не ожидавшие такого поворота, некоторое время остолбенело смотрели на Посейдонова.

— Чего он сказал? — непонимающе прогундосил питекантроп. — Какой ещё закон?

— Он всё понял, как и тот французик! — воскликнул Гектор. — Хватай его, Валерик! Если он сбежит, нам кранты!

Валерик потянулся косматыми лапами к Лёве. Тот успел вывернуться и пустился наутёк. Гектор с сыном бросились в погоню. Лёва швырнул в преследователей лопатку и попал Гектору по голове. Тот упал, но Валерик, опустившись на четвереньки, волчьими прыжками продолжал преследовать беглеца. Не зная, куда деваться, Лёва кинулся к морю и поплыл подальше от берега. Кровавое солнце уже поднялось над горизонтом, вода была тёплой, как в ванне. Лёва изо всех сил работал руками и ногами. Оглянувшись, он увидел, что Валерик не осмелился плыть на глубину и вернулся на берег. Гектор, держась за голову и пошатываясь, стоял рядом с сыном и тоже не собирался лезть в воду.

— Беньямин! — орали они. — Беньямин!

Тюлень внезапно вынырнул совсем рядом. Догнать Посейдонова ему не составило труда, но схватить и удержать его короткими ластами не получилось. Беньямин попытался навалиться на беглеца и утянуть его вниз, но Лёва, изрядно нахлебавшись морской воды, каким-то чудом ушёл вбок. Пока тюлень разворачивался, Лёва поплыл к берегу и оказался на отмели, где Беньямин уже ничего не мог с ним сделать. Выбравшись из воды, он, мало что соображая, побежал по колее, оставленной вездеходом, по направлению к лесу. Это было ошибкой. Вскоре сзади послышался рёв мотора и показалась машина преследователей. Озлобленный Беньямин грозил из кузова ластом.

Лёва отчаянно жал на красный квадратик.

— Лопес, спасай! Спасай, Лопес!

Маячок, очевидно, намок, и сигнал был нечёткий. Но Лопес, кажется, услышала.

— Иду! Что там случилось? — донесся до Посейдонова еле слышный голосок.

Ответить он не успел. У самого леса преследователи настигли его и, связав, бросили в кузов.

— С кем это ты разговаривал? — поинтересовался тюлень. — Ты что, не один здесь?

— Не один! — выкрикнул Лёва. — Сейчас за мной приедут, и вам не поздоровится!

Валерик обыскал Лёву и, найдя маячок, растоптал его.

— В подвал его! — скомандовал тюлень. — В холодильник! Пусть попробуют найти. До полудня продержим, а потом — в кипяток, как того глупого француза Бриоша. Нет тела — нет дела.

В холодильной камере, освещённой тусклыми лампочками, на полках ровными рядами лежали космояйца. Их было много, очень много.

«Вот тебе и свадьба!» — обречённо подумал Лёва. Страх неожиданным образом ушёл, осталась только неимоверная усталость. Он сел на пол, прислонившись спиной к стене. Мокрая одежда начала постепенно покрываться инеем. Ужасный конец — сначала замёрзнуть, а затем быть сваренным в кипятке. На чужой планете. А как же Лопес? Что будет с ней? С Землёй нет связи, никто не придёт на помощь. Лёва закрыл глаза и приготовился умереть.