— Я нервничаю, потому что не знаю, что это за вещи, — воскликнул эльф, едва ли не перейдя на крик. Впервые я видел его столь раздражённым, — Ты знаешь, каких трудов стоит избавиться от побочных эффектов застарелых зачарований? Правильно — НЕТ!!! Потому что ты своей непросвещённой головешкой даже не задумаешься о том, каковы могут быть последствия.

— Так просвети же меня, — склонился в наигранном поклоне перед ним здоровяк.

— Последствия могут быть таковы, что ты за две недели обратного пути сдохнешь просто-напросто! — эльф вплотную подошёл к Маку и впился ему в глаза столь колючим взглядом, что тот невольно сделал шаг назад, — И я тебе помочь не смогу, ведь при мне нет ни походящих артефактов, ни достаточного количества снадобий, чтобы избавить тебя от, упаси творец, скверны!

— Брат, ты же понимаешь, что это опасно, — вновь попыталась вразумить Томаса Лекса, — Да и они дело говорят. Большинство в отряде против того, чтоб мы забирали эту коробку.

— Не большинство, — отрезал наёмник, — Равенство. Если ты забыла, то он не в нашем отряде.

— Хватит! — воскликнула девушка, — Твои решения нам многого будут стоить! Ты ради пары лишних тысяч будешь рисковать нашими головами?

— Успокойтесь! — вмешался я, видя накалившуюся обстановку, — Если уж настолько не можете решить, то пусть ваш спор решит монета, — я достал из кармана медяк, — Решка — да, орёл — нет.

Я подбросил лону в воздух, и та, перевернувшись несколько раз, с громким звяком, показавшимся ударом звонаря по колоколу, упала на пол.

— Решка, — я огласил итог, а затем поднял монету с пола, — Ящик останется здесь.

Томас разочарованно вздохнул, а эльф, наоборот, испытал облегчение. Лекса буквально выдернула у меня из руки медальон и вернула его в ящик, после чего произнесла.

— Всё, пошли отсюда.

Эльф вышел из комнаты первым, стараясь быстрее покинуть негостеприимное помещение, за ним последовал Томас. Мак чуть помедлил, но тоже направился в коридор. Лекса взглянула на меня, словно дожидаясь одобрения, а затем двинулась вперёд. Сразу за ней из комнаты вышел и я, напоследок бросив взгляд на уголок мрака.

— А вот знаете, я бы забра-а-а-…

Оказавшись на середине коридора, Мак намеревался что-то сказать, но не успел договорить свою мысль, как старая доска под с ужасным хрустом под весом тяжести надломилась, и здоровяк с силой рухнул на пол, пробив гнилую древесину, которая от удара начала осыпаться трухой. Наёмник попытался удержать равновесие, схватился за бочку, но не смог. Под своим собственным весом он провалился в стремительно расширяющуюся дыру и грохнулся на этаж ниже. Вместе с ним туда же полетело и всё то, что было у него в руках.

Всё произошло за какие-то секунды, и, если Том успел перескочить на относительно безопасную часть пола, а Лексу каким-то чудом вытянул я, то здоровяку никто не мог помочь. Его крик, казалось, остановил время, застыл в ушах каждого из отряда, затем прервался глухим ударом и треском разбившейся бочки, чтобы после взорваться с десятикратной силой.

— БЛЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-… - заорал Мак, когда дыра в полу возгорелась ярким пламенем.

Шоковое состояние в это мгновение испытали все. В застывшем мире мой взгляд уловил стремительно меняющееся от спокойного к испуганному лицо эльфа и безумный взгляд Лексы, вцепившейся в мою руку, как в единственное спасение.

— К колодцу быстро! — закричал Тано, срывая голос. Эта реплика была обращена к Томасу, что в ту же секунду сорвался с места и рванул прочь.

— Сол, ты отрезан, подержи на нём защиту какую-нибудь, — развернулся эльф ко мне и направил руки в сторону пожара. С его ладоней сорвались потоки энергии изумрудного оттенка и направились вниз.

Его слова проникли в разум и заставили действовать на автомате. Пока сознание только доходило до того, что на самом деле происходит, мозг уже отдавал команды, формируя заклинание.

«Защита» окружила тело здоровяка, катающегося в огненной луже, но этого было недостаточно. Заклинание выполняло свою функцию лишь наполовину, спасая только от части ожогов, поэтому, когда Томас прибежал, расплёскивая воду из двух деревянных вёдер, рядом с нами уже во всю чувствовался запах горелой плоти.

Воды не хватило. Томас практически сразу принёс ещё, но и этого было недостаточно: слишком много масла разлилось в подвале. Ещё два ведра и огонь ослаб, но пока наёмник нёс ещё, эльф упал без сил. Я видел, как за мгновение до побледнело его лицо и приобрело вид недвижимой маски. Когда Томас погасил остатки пожара, источник полностью истощил меня, и я рухнул на колени, пытаясь подавить головную боль.

Казалось, я просидел так вечность, но, лишь боль отступила, и рядом вновь возникли окружающие звуки, я поднял голову и увидел, как возле меня стоит Лекса и трясёт за плечо. Из её глаз текут ручьи слёз, а каждый вдох обрывается всхлипом. Как только я поднялся, девушка тут же уткнулась лицом мне в плечо и зарыдала.

Я обнял её, прижав к себе, и посмотрел вперёд. Через дыру была перекинута какая-то деревянная крышка от стола или чего-то похожего, на нашей стороне стоял Томас и смотрел вниз, закрыв лицо руками. А на другой стороне с тенью чернее ночи на лице возле стены сидел эльф и жадно пил из фляжки.

Понять, что произошло, было не трудно. В голове сразу всплыли картины, когда буквально на моих руках умер грабитель, ворвавшийся в лавку, но, если тогда это была угроза моей жизни, человек, на судьбу которого мне было абсолютно наплевать, то теперь ситуация имела совершенно иной характер. Там, внизу, на дне, в подвале, ставшем могилой, лежал мой… друг, товарищ, человек, который не должен был встретить так свою смерть.

Я посмотрел на Томаса. Наёмник неподвижно стоял и смотрел вниз на почерневшие каменные стены.

— Том… — тихо позвал я его.

— Молчи, — огрызнувшись, ответил тот, — просто молчи!

— Он ведь мне ещё начал затирать перед выходом, — со слезами на глазах усмехнулся наёмник, — Начал говорить о том, что возьмёт эти пресловутые две с половиной тысячи, продаст квартиру и переедет из гадюшника в нормальный район. Что наконец соберёт сумму и нормально отдохнёт от перебивок. Что остепенится-то в конце концов! И что теперь, Мак, а!? Что теперь!? — он продолжал кричать, и никто не решался его остановить. Все понимали, что этот поток эмоций ему необходимо было выплеснуть, — Вот почему именно сейчас ты нас оставил? Мы ж столько с тобой ещё сделать собирались… И я ж тебя теперь, суку, даже похоронить не смогу! Ты ж, бл*ть, в нестабильных землях сдох. Вот и останешься здесь, как подобает настоящему воину!

Лекса отстранилась от меня и подошла к брату. Встав рядом с ним, она что-то едва слышно шепнула. Томас также тихо ответил ей, а затем они вдвоём застыли в безмолвной молитве.

Я поднялся на ноги, вновь обретая контроль над шатающимся телом. Головная боль, хоть и ослабла, но всё ещё присутствовала, а зрение при переводе взгляда с одной точки на другую резко теряло фокус и не спешило возвращать его обратно. Сказывалось магическое истощение.

Покачиваясь, я направился на другую сторону. Мне не хотелось туда смотреть, но взгляд сам направился вниз. Там, среди черноты и углей, оставшихся от деревянной бочки, лежало изуродованное огнём тело. Полностью обгорелое, с сожжёнными волосами и частью верхней одежды, со сплавившимся с кожей железным нагрудником, покрывшимся копотью. От лица, что когда-то принадлежало добродушному здоровяку, остался только череп, покрытый вскипевшей кожей.

Это зрелище показалось мне столь страшным, настолько въелось в мой разум, что я, отшатнувшись, опустился рядом с эльфом. Казалось, в этот момент на остатках пожара осталась и часть моей жизни, маленький, но столь важный кусочек моей души. Тано посмотрел на меня пустым безжизненным взглядом и протянул фляжку.

— Сделай пару глотков, полегчает, — с хрипотой в голосе без каких-либо эмоций произнёс он, — Мерзость редкостная, но взбодрит хотя бы.

Следуя его совету, я отпил из фляги совсем немного и… тут же едва не закашлялся, моментально захотев выплюнуть редкостную дрянь. Жидкость, что дал эльф, обладала настолько ужасным горько-кислым привкусом, что я невольно удивился, вспомнив, как он буквально только что отпил явно не один глоток.