С-ситх...

Люк вышел в коридор с остальными. Здесь царило оживление. Алые гвардейцы встали по обе стороны от дверей в покои принцессы. Темные гвардейцы делили коридор со штурмовой группой, эскортом Императора. Вейдер, которого тоже попросили выйти, окинув взглядом толпу солдат, велел одной части распределиться по крепости, а не толпиться здесь. Взяв Люка под локоть, лорд прошел с ним в его комнату, и за ними закрылась дверь.

— О чём ты с сестрой говорил? — Вейдер монолитом навис над сыном. Тот лишь смерил родителя пренебрежительным взглядом.

— Догадайся.

— Мне некогда играть с тобой Люк. О чем шла беседа? Ну же? — лорд сжал руку в кулак перед самым носом мальчишки. Скайуокер младший втянул голову в плечи.

— Она сказала, что она не Лея.

Вейдер шумно выдохнул, шагнул к двери, но задержался, бросая через плечо:

— Твоя сестра сказала тебе правду.

Люк нахмурился: — Что происходит вообще?

— Ничего хорошего. — Вейдер обернулся. Подошел вплотную к сыну и взял его за плечо, — Но ты можешь всё исправить, если добровольно заступишь на службу в Империю.

— Что? — Люк округлил глаза. — Да ни за что!

— Тогда тяжесть бремени падёт на её плечи, — Вейдер опустил голову, но чтобы лучше видеть сына. Взгляд Люка заметался. Он не простил её, но не готов был приносить в жертву Лею. Ведь он клялся её защищать. Она и так слишком много всего пережила. Маленькая, хрупкая и такая беззащитная. Его родная сестра. Почему? Почему всё так обернулось?

— Что… Император… задумал? — спросил он тихо. Но отец его расслышал.

Вейдер не ответил, только глянул на дверь, как будто мог рассмотреть сквозь дюрасталь то, что происходило в комнате Леи, и не раздумывая направился к выходу.

— Отец? — Люк впервые выдохнул чуждое ему слово, но заставил себя сохранить спокойное выражение лица, когда родитель обернулся.

— У тебя есть время подумать, — сказал Вейдер спокойно. Он не хотел давить на сына.

— Нет, я… я…, — Люк споткнулся на слове. Выдохнул, собрался с мыслями, слыша только дыхание отца, — … хорошо.

— Подумай.

Вейдер вышел, и за ним закрылась дверь. Люк остался в комнате один. Он слышал движение в коридоре. Штурмовики и гвардия не дали бы ему сбежать, даже если бы Люк решил прорываться с боем. Судя по ощущениям, там же находился и Вейдер, ожидая от учителя указаний.

Вейдер чувствовал своих детей сейчас больше, чем когда-либо и что менее всего хотелось, так это расставаться с ними. Но уговор, есть уговор: Люк должен встать на сторону Империи, а Лею можно оставить при себе. Насколько бы это походило на правду, учитывая, как скоро менял свои планы его учитель, не считаясь с ним? Он ещё бы мог отстоять Лею, но сейчас, когда она была так уязвима, а разговора не состоялось, Вейдер мог уповать только на счастливый случай и природную хитрость альдераанки. Разрозненные пазлы постепенно складывались в картину, — он видел её мир. Мир пришлой в этот мир девочки, за коей стоял Орден джедаев, потерянный флот, о котором в библиотечных архивах Храма говорилось только то, что корабли исчезли с радаров, словно их никогда не существовало с сорока тысячью пассажирами на борту. Джедаи лишились армии и стольких кораблей в решающем сражении при Альдераане. И вот, спустя тысячелетие, о них несётся весть и проводником является его потерянная дочь. Лея ли землянка? Нет. Но что-то произошло в тот день на боевой станции и в тело принцессы перенеслось сознание девочки, которая проживала чужую жизнь, словно свою. Чувствовала, страдала, училась, осознавала и возможно, что она никогда не вернётся назад, домой. Но Император словно поджидал удобный момент: нагрянул с визитом именно тогда, когда Лея всё вспомнила. Лея и эта пришлая переселенка. Поэтому была сбита с толку принцесса. Ошарашена видениями, чужими и непонятными для её восприятия. Лея, которая только стала раскрываться, доверять ему, теперь была уязвима и оголена в чувствах.

Он тщетно пытался обратить на свою сторону сына. Время было упущено. Если бы он настоял, принудил, лишил воли, то…? Нет. Так он поступает с другими, но не со своими детьми.

Вейдер глянул на подчинённых, замерших в коридоре на своих постах. И медленно пошел вдоль стройных рядов, чтобы успокоить мысли и придумать, как быть дальше, надеясь на хороший исход дела.

***

Император окинул взглядом убранство комнаты, и проследил взглядом за нами. Лея волновалась. От нахождения в одной комнате с человеком, в руках которого находились бразды правления Империи, и по чьему слову свершался геноцид, стыла в жилах кровь. Но альдераанка умела с достоинством держать себя. Сказывалось королевское воспитание. И всё же нам было неуютно наедине со стариком, который молчаливо созерцал нас более минуты испод своего капюшона. Наконец он решил опуститься в кресло, где ещё недавно сидели мы. Трость он прислонил рядом с собой и откинулся на спинку кресла, впиваясь руками в мягкие подлокотники кресла.

— Вам удобно? — осмелела Лея, махнув на подушки, лежащие на кровати, — Я могла бы…

— Меня всё устраивает, дитя, — неожиданно тепло ответил Император, шевельнув пальцем в направлении пуфа, стоящего напротив кресла. — Не стой, садись. Разговор будет долгим.

Лея послушно села. Она хотела спросить первой, о чём же пойдёт разговор, но слова встали поперёк горла. Одно движение, и Император нас уничтожит. О его страшной силе среди повстанцев ходили правдивые слухи. Вейдер ни за что не причинил бы нам вреда, но Император, это другой человек. Он охотился за нами всё это время, а теперь мы сидели напротив него и его желтый немигающий взор вцепился в нас, словно клещи, оценивая каждое движение, мимику, жест. В эти глаза было страшно смотреть. Они пугали. Молчание затягивалось. Лея отчаянно пыталась удержать самообладание, а я — не выдать своего присутствия.

— Я вижу, что дух твой не сломлен, маленькая принцесса, — сказал он скрипучим голосом.

Лея в ответ не проронила ни звука. Император чему-то кивнул, словно бы с чем-то соглашался и из складок его плаща показался уголок знакомого предмета. Лея непроизвольно охнула. Это был её дневник, утерянный в Озёрном краю. А учитывая, что я в него понаписала в своё время, то это было хорошим компроматом на нас обеих. И мы поймали себя на том, что непроизвольно дёрнулись навстречу утерянной вещице, но похоже, что старик вовсе не собирался отдавать нам планшет, удобно пристроив его на коленях и активируя экран.

— Как ты прокомментируешь эту запись, дитя? — он открыл один из файлов и, слегка прищурив правый глаз, начал читать: — Я, урожденная москвичка, Соня Соколова…

— Как славно, что вы нашли мой утерянный дневник, ваше Императорское величество! — хлопнув себя по колену, воспряла я духом, обрывая Императора на полуслове. Лея была задвинута в уголок сознания настолько быстро, что она ничего и сообразить не успела. — Я его обыскалась, — продолжала я на подъёме, — Как было бы жаль, если бы он пропал, но вы нашли его!

— Объяснишь мне эти строки? — старик посмотрел на меня удивлённо.

— Я пишу историю, рассказ, — я махнула на планшет, — Про Соню Соколову с Земли. Это фантастика. Выдуманный сюжет про девушку и её жизнь и в целом, в журнале «Корусант-таймс» в разделе молодые таланты, открыт конкурс на лучший фантастический рассказ.

— Вот как? — Император сощурил глаз, глянув на меня подозрительно.

— Да-да, там до сих пор висит их новость. Проверьте, ваша светлость.

Император незамедлительно вызвал своего помощника. Это офицер в чёрной форме и с планшетом в руках скоро объявился в комнате, учтиво кланяясь хозяину.

— Как, говоришь, называется то издание? — ткнув в мою сторону пальцем спросил Император и кивком головы велел помощнику тут же внести нужные слова в поисковую строку.

— «Корусант-таймс». Раздел «Молодые таланты», конкурс «Неизведанные миры», жанра космической фантастики, — непринужденно и чётко произнесла я. Мужчина кивнул, найдя нужную информацию, и показал это Императору. Тот скривил рот, словно бы не желал видеть это. Губы его едва шевелились, читая правила для участников.