С фестиваля мы уже возвращались вместе. Знакомство плавно перешло в созерцание разводных мостов и прогулку, взявшись за руки. Следующий день, вместо похода на фестиваль, мы провели вместе. Паша устроил мне экскурсию, рассказывая о городе, его особенностях, улочках, жителях и погоде, которая менялась за день несколько раз. Пригласил в гости на чай. Его родители были в отъезде, и потому не пришлось знакомиться с ними, а только с откормленным котом Флиссом, почивающим на подушке, лениво поглядывающим на нас с Павлом из своего угла.

Паша показал мне свою внушительную коллекцию по Звездным войнам, признаваясь, что бредил этим с детства и, интересуясь, что об этом фильме знаю я.

— Я смотрела серию из четвертого эпизода, вроде.

На моё счастье на полке я увидела книжку и показала её Паше.

— И только? — удивился он.

— Я больше по Марвелам.

— Ну что ж, начинать никогда не поздно, — не сдавался он, — Мы можем посмотреть фильм, если ты не против. Я на днях как раз диск Блю-рей купил. Качество отменное. Это как раз описывает события перед четвертым эпизодом. "Изгой-один".

— Я смотрела четвёртый давно.

— Ничего страшного. Я подскажу, если что.

— Ладно. Давай посмотрим, — кивнула я.

Романтические отношения завязываются по-разному. Нашим трамплином стали Звездные войны, но я бы сказала, что Старкон.

В Москву я возвращалась влюбленной и окрылённой, уже подумывая, чтобы поступать в один из вузов северной столицы, чтобы быть ближе к Паше. Он уже учился на юрфаке и работал. Друг к другу в гости мы приезжали на каждые выходные. Мои и его родители уже были в курсе, о Паше знали и были не против.

Так пролетело лето, началась затяжная осень, учёба. В Питер поступить не вышло, мама настояла, чтобы я училась дома, что любовь на расстоянии только крепнет.

Долгие разговоры по телефону, бесконечные переписки и встречи по выходным — стали частью нас. А также футболка с Бобой Феттом, которую мне Паша подарил на день рождение, вместе с фигуркой охотника за головами и макетом корабля звездного имперского разрушителя. Так полочка над кроватью стала трофейной, точнее фанатской — всё подарено Пашей, а значит, каждая вещь была любимой и дорогой сердцу.

К новогодним праздникам я слегла. Половина нашей группы заболели и я в том числе, наглотавшись микробов в метро. Болела тяжело, дома, с температурой. Грипп вывалил на меня весь свой богатый букет симптомов, от которых хотелось валяться на полу и выть. Но выл мой пёс, явно сочувствующий моему положению. Выл, как по покойнику. Мама перепугалась и запустила в Родни тапком. Пёс обиделся и ушел спать на кухню.

— Спи, Сонечка, — мама задёрнула занавески на окнах. В серой комнате воцарился полумрак. Я прикрыла глаза, чувствуя себя словно придавленной тонной плитой. Реальность и сон смешивались. Мне привиделся Фетт в дверном проеме, потом его тень метнулась к кровати — это Родни пристроился рядом. Мамин силуэт смазался, вырос и косился на меня монолитной скалой, так напоминающей Вейдера. Звуки дрожали, как в железных подстаканниках гранёные стаканы на столике в купе. Я слышала монотонный стук. Вой. Дыхание. Тишину.

***

Сон разорвало громким возгласом. Где-то надо мной пророкотал вопрос. С третьего раза я расслышала фразу:

— Где украденные чертежи?

Я пыталась сфокусировать внимание на темном пятне, нависшем надо мной. Пятно говорило грубым резким голосом, переходящим в свистящее дыхание, шумное, будто перегоняли воздух в трубке с клапаном.

Дико раскалывалась голова.

— Где украденные чертежи?

Вопрос снова повторился. Он эхом прокатывался под сводами потолка, отскакивал от стен и простреливал мою больную голову. Меня впечатало на миг в лежак и так же неожиданно отпустило.

С минуту спустя все стихло. Я прикрыла глаза, чувствуя, что засыпаю, не придавая значения тому, что только что со мной происходило.

Но меня снова будили, точнее, грубо стаскивали с лежанки. Здесь я решила возмутиться и обнаружила три вещи, которые меня привели в замешательство: на мне были наручники, я была в совершенно другой одежде и в каком-то месте, на которое не подписывалась. Тот, кто меня подталкивал к выходу, был в белой броне, и мужчине пришлось меня буквально силком вытаскивать из комнаты наружу: я вцепилась руками в дверной проём и отцепилась, только когда двери пришли в движение, норовя защемить мне пальцы.

— Пусти, пусти! Куда ты меня тащишь? — кричала я на весь коридор, выдираясь из рук бронированного типа, упираясь ногами.

— Лорд Вейдер, пленница доставлена…, — прочеканил тип за моей спиной.

Я резко вписалась в широкую грудь исполина в чёрной броне, бесцеремонно дернувшего меня к себе.

— Принцесса, сколько спеси. Не думал, что оживёте так скоро. — Знакомый тембр презрительно фыркнул надо мной. Я запрокинула голову, норовя отыграться в словесной дуэли, да так и застыла, не в силах проронить и звука. Язык не ворочался. Еще минутой ранее я звонко выкрикивала проклятия на весь коридор, а сейчас даже не могла раскрыть рта: его залепила невидимая рука.

— Что, простите, я не расслышал?

Исполин склонил голову ниже, будто желая расслышать меня, но в ответ ему была тишина и моё мысленное проклятие. Осталось лишь молчаливо созерцать картину вокруг. Я не понимала, где нахожусь, и почему всё вокруг немного смахивает на фильм?

Чем дальше мы шли, тем подозрительнее вокруг всё становилось. Слишком длинные коридоры, много людей в доспехах, начищенные черные полы. Другие запахи и звуки. Боль в голове отупляла. К этому ещё прибавлялась сонливость и желание съесть что-нибудь сладкое.

«А у меня в холодильнике стоит торт». — Отвлекала я себя на привычное, пытаясь отгородиться от всего, что меня окружало сейчас.

«Я — сплю», — подытожила я, переступая порог большого зала с панорамным окном во всю стену: за ним перемигиваясь в ночи, горели яркие звезды. А прямо впереди виднелся голубой шар планеты Земля.

«Это не Земля».

Реплика исполина упала в мою голову сверху, пробивая до самых пят. Я запнулась, ещё раз окидывая зал обеспокоенным взглядом.

«Я где-то это уже видела».

С меня сняли наручники, что собственно никак не повлияло на мою свободу, тогда как мой провожатый по-прежнему удерживал меня, не ослабляя хватки.

Из всех присутствующих вспомнился только один персонаж. На языке крутилось имя, его-то я и ляпнула, обрадованная, что невидимый кляп спал со рта.

— Таркин! Гляди-кась! — воскликнула я, шагая навстречу сухопарому мужчине. Я хотела его потрогать: он выглядел слишком натуралистичным. Точнее, я только намеревалась это сделать, но бронированный тип, все ещё удерживающий меня, не позволил.

«Гранд-мофф Уилхафф Таркин».

Вейдер за моей спиной всё так же мысленно кинул свою правку, предпочитая громко дышать в маску.

«Ага», — мысленно отмахнулась я, всё ещё разбираясь в том, что меня окружало.

— М? — бровь мужчины взлетела вверх в явном изумлении. Он шагнул ко мне так близко, что можно было разглядеть его гладко выбритые щеки. Хищно улыбнулся, касаясь пальцами моего подбородка: — Как всегда, очаровательны. — И поддался чуть в сторону, давая мне обзор к окну. — Вы не поверите, как мне было тяжело подписывать приказ о вашей казни, принцесса.

Я благополучно пропустила мимо себя странное обращение, цепляясь за слово «казнь», но всё так же недоуменно глядя то на седовласого мужчину, то на мужчину в военной форме, возраста моложе, стоящего чуть поодаль. Они смотрели на меня, я на них и это молчание длилось минуту. А по звездному пространству плыла голубая планета.

— Так как вы не пожелали нам раскрыть местонахождение базы повстанцев, то я решил выбрать вашу родную планету для демонстрации оружия.

Сухопарый мужчина в серой форме разбил тишину, заставляя меня обратить взор к нему. Я опешила.

— Причём тут Земля? — возмутилась я.