Она не затруднила себя расспросами или благодарностями, ответила коротко: «Ок».

А, может, она задержалась в салоне? Маникюр, педикюр, эпиляция… Что там они еще делают? Таня – неглупая девочка – понимает, чем наше свидание закончится… И хочет быть во всеоружии. Не грех и простить такое рвение мне понравиться…

– Желаете еще вина?

Шаги официанта выводят меня из задумчивости. И голос его – низкий, шершавый, как галька окончательно пробуждает.

– Да, еще бокал, пожалуйста.

Ничего страшного, мы поедем ко мне на такси. Будем целоваться в машине. Возможно, я уже там залезу ей в трусики. Я чертовски голоден. Желудок предательски урчит, моментально впитывая вино. Я пьянею – от волнения, подозрений, случайно закравшихся в голову, злости. Проходит час моего бесплодного ожидания. Я все-таки звоню ей, а в ответ слушаю длинные гудки…

– Желаете сделать заказ?

Он снова появляется из ниоткуда. Понимаю, ресторан дорогой, здесь не принято сидеть просто так.

– Нет, счет принесите.

Она меня кинула. Утерла нос, как зеленому юнцу. Ну что же, Танюша, ты еще не знаешь, с кем связалась.

Надеваю пальто. Спешно застегиваю пуговицы, словно смахивая сонное настроение пафосного места. Чем я успел ее обидеть? Тем, что мешаю завладеть журналом целиком? Путаюсь под ногами, не давая внедрить глупые идеи?

В кармане звонит телефон. Лютаев, собственной персоной. Этому-то, что от меня надо?

– Да, Степан, слушаю, – с нескрываемым раздражением отвечаю я.

В динамике орет музыка, да и голос Степана наводит на мысли о его изрядном подпитии.

– Все здесь, Марк Викторыч, а вас, почему нет?

– Где это здесь, объясни внятно.

– Так Татьяна Александровна собрала коллектив в ресторане. Простите, а вас разве… А вы…

– Адрес мне! Быстро!

Так-так, Танюша. Ты умнее, чем кажешься. Таня выбрала ресторан на Невском проспекте, недалеко от офиса редакции. Приличный, но… Сегодня она могла бы ужинать в лучшем.

Расплачиваюсь с водителем такси наличными и шумно выдыхаю. Надо успокоиться. Она обычная капризная кукла. Хотя нет – Танюша капризнее других, ей по статусу положено такой быть.

Она стоит в дальнем углу большого зала. Черное платье на бретельках мягко струится по ее фигурке. Скольжу взглядом ниже, к острым коленкам, голеням, тонким щиколоткам… Таня в туфлях на шпильке. Ну надо же… Она гораздо умнее и сексуальнее, чем я представлял.

– О, Марк Викторыч, решили поехать?

Степка лезет ко мне с объятиями, но я решительно пресекаю его порыв. На ходу снимаю пальто и пробираюсь сквозь танцующую толпу к Татьяне. Она разговаривает с Иванной – своей помощницей и правой рукой. Замечает мое появление, лишь тогда я подхожу почти вплотную.

– А… Марк Викторович, я забыла вам сказать, простите. Из головы вылетело совсем, замоталась.

У нее нарочито легкомысленный тон голоса. Макияж, подчеркивающий огромные глаза, темно-красный маникюр. Ну хоть в этом я не ошибся — Татьяна была в салоне.

– Вы забыли пригласить на пьянку меня, Татьяна Александровна? Вашего партнера и коллегу? Может, скажете, чем я пришелся не ко двору?

– Я просто забыла, извините. Не думала, что вам будет это интересно. Я хотела сблизиться с коллегами, и только.

– Сблизились? По-моему, вы стоите здесь все время, пока они пляшут. Идемте, Таня, там медляк!

– Идите, Танечка Александровна. Ну чего вы, правда, стесняетесь? – мечет Ива. – Марк Викторович, я подержу ваше пальто. Идите…

Таня не успевает возразить – я притягиваю ее к груди и тяну в полумрак танцпола. Чувствую, как взволнованно поднимается ее грудная клетка, а поверхностное, горячее дыхание щекочет шею. Какая она худенькая… И ароматная. И снова, блядь, без лифчика… Мои пальцы касаются выступающих позвонков, ползут ниже и нагло сжимают ягодицу.

– Вы с ума сошли, Марк Викторович! Что вы себе позволяете?

– Поедем ко мне. Хватит уже ломаться. Я же вижу, что ты меня хочешь.

Глаза. Глаза, глаза… Черт, меня по ходу размазывает от ее взгляда. Блестящего, почти черного от зрачков, затопивших радужку. Кто-то тащится по сиськам, а я вот… С недавнего времени по испуганным оленьим глазам.

– Вы ошибаетесь. У меня вообще… У меня есть любимый человек, – неуверенно произносит Таня.

– А это тогда что?

Я сжимаю ее сосок поверх платья. Перекатываю его между большим и указательным пальцем, высекая из груди Тани всхлип. Он твердый как камень. Маленькая дрянь меня хочет.

– Мерзавец! Отвали от меня! – вскрикивает Татьяна. Нервно дергает бретельку и опускает взгляд в пол.

На щеку обрушивается маленькая женская ручка. Я хватаю Таню за ладонь и тяну к гардеробу… Слышу, как ревет в ушах пульс, а ее каблучки стучат по мраморному полу.

Глава 5.

Марк.

Подхватываю Татьяну под ягодицы и сажаю на подоконник в дальнем углу коридора. Не обращаю внимания на ее вялое сопротивление – целую нежную горячую шею, пробегаюсь пальцами по выступающим ребрам.

– Поедем ко мне…

Глажу ее, лапаю, запоздало понимая, что она до невозможности напряжена. Поднимаю затуманенный взгляд, встречаясь с ее взглядом – испуганным, потемневшим…

Таня забивается в угол. Дрожит как осиновый лист. Из ее груди вырывается тяжелое дыхание, губы белеют. Бля-ядь… Неужели, я так ее напугал? Или Танька думает, я стану брать ее силой? Почему мне казалось, что эта игра ей тоже нравится?

Она вскидывает слабые ладони к груди, словно закрываясь… Ну же, Танюша, отомри уже.

– Тань, что с тобой?

– Я…

Задыхается. Втягивает горячий плотный воздух через напряженные ноздри. Дрожит.

– Смотри на меня. Дыши глубже. Тань, я не собирался насиловать тебя, слышишь…

– Я…

Дышит, дышит… Не может и слова вымолвить, но взгляда не отводит. Успокаивается, ободренная моим поведением. Да я бы никогда… Черт, что же с ней случилось? Может, ее насиловали? Я ведь ничего о Татьяне Александровне не знаю… Ничегошеньки. Кроме того, что меня к ней безудержно тянет с первой минуты…

– Все, все, успокойся. Все хорошо. Дыши… Вот так. Что с тобой случилось? – осторожно спрашиваю, поглаживая ее по плечам.

– Я просто не привыкла к такому… хм… обращению, – хмыкает она.

– Не ври мне, Бэмби. На тебя нападали или…

– Почему Бэмби? – Таня мастерски уводит тему.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Не твое дело, Стрельбицкий. Я… Я хочу домой.

Она скукоживается и потирает озябшие плечи. Из оконных щелей рвется прохладный питерский воздух, а серп молодого месяца любопытно заглядывает в окно.

– Где твоя одежда? Я отвезу тебя.

– Ты выпил!

– На такси отвезу. Таня, какие мужчины были в твоем окружении, не понимаю…

– Получше тебя, Стрельбицкий. Таких хамов уж точно не было, – дует губы Танюша.

– Иди к выходу, чтобы не привлекать излишнего внимания. Уйдем по-английски. Все равно здесь всем… не до нас. Я скоро подойду.

Забираю у Иванны нашу верхнюю одежду и вызываю такси. Черт, я ведь придумал другой сценарий нашего вечера, а вышло все так, как вышло. Легко сжимаю ладонь Тани, помогая ей устроиться на заднем сидении такси.

– Я могу сесть с тобой?

– Нет, пожалуйста, – испуганно выпаливает она. – Садись вперед. И… спасибо тебе.

Дурацкая ситуация… Идиотская. Скажи кому – не поверят. Не помню такого в моей практике. Обычно девицы сами лезли в мои трусы, предвосхищая мою инициативу.

Украдкой смотрю на Таню в зеркало заднего вида. Что с ней произошло? И что ее так оттолкнуло, испугало? Может, оставить идею затащить ее в постель? Ну ее, к черту!

Сплю плохо. Все время гоняю в голове мысли о ней, понимая, что меня не отпускает идея проникнуть в ее аккуратную головку, влезть под кожу, в нее… Мне просто нужно с ней переспать, и все пройдет. Всегда проходило. Я не мог встречаться с девушками дольше нескольких недель. Меня начинало все бесить раньше, чем они придумывали сценарий нашей свадьбы.