Мы остаемся одни. Дышим друг другом, зарываемся пальцами в волосы. Марк сжимает меня в объятиях, а я даже через одежду чувствую, как гулко бьется в его груди сердце…

– Никто и никогда меня не трогал…

– Ларина, если честно, об этом несложно было догадаться. Один твой неумелый минет чего стоил. Но сейчас ты профи, да…

– Что?! И ты молчал? И привел меня в дом? Такую неопытную и…

– Я поддался соблазну остаться твоим единственным мужчиной. Танька, я никогда не был так счастлив. Знаешь, вот совсем недавно смотрел на Одинцова и удивлялся, как можно так вляпаться? Его при виде Крис расплющивало. Он человеческий облик терял. Кстати, Танька, они собираются мне отомстить. Ну так, по-доброму…

– А за что? – спрашиваю, прислушиваясь к звукам из кухни.

– Ну… Я его спровоцировал признаться Кристине в любви. А при отце он предложение ей сделал. Там у них Федька работает, он и слил инфу. Так что жди провокации и будь ко всему готова. Но помни, что я тебя люблю и никогда не сделаю больно.

– А давай им подыграем? – оживляюсь я. – Я скажу Крис, что несчастна. Или ты меня не любишь. А они…

– Давай. Хочу посмотреть на разочарованную рожу Одинцова. Он небось думает, что обыграет меня?

– Здорово, Стрельбицкий. Я охочая до всяких розыгрышей.

Марк целует меня в щеку. Помогает подняться с дивана и провожает в кухню.

– Ну, зятек, садись, выпей с тестем. И расскажи, как ты до такой жизни докатился? – гремит папуля. – Заделал ребенка и не знал, а потом…

– А я его соблазнила, – выпаливаю неожиданно. – Вырядилась в костюм ночной бабочки и… Просто он мне очень нравился, – опускаю виноватый взгляд.

– Тьфу! Чтобы моя дочь и… Куда Павлик наш смотрел? Да и Марк? Неужели, не запомнил, кого драл?

– Саша, ну чего ты при ребенке? Мне семья Стрельбицких нравится. И дочку я благословляю, – улыбается мама, раскладывая по тарелкам щедрые порции салата. – Видно же, что он ее любит.

– Э-эх… Смотри, зять, если Татьяну обидишь… Будешь потом Боне нашему завидовать.

– Не обижу, не беспокойтесь. Я вам обещаю. Вы зятя-то кормить будете? – смелеет Марк.

– Галя, наливай. И гуся замаринуй, завтра продолжим! Танька, трезвым мужа сегодня не жди.

– Он пока не муж, – отвожу загадочный взгляд и улыбаюсь.

– Ларина, ну не томи – выйдешь за меня? – взмаливается Марк.

– Да, Марк. Я согласна!

– За это и выпьем! – резюмирует папа, опрокидывая в себя стопку дорогущего Игорешиного коньяка.

Глава 29.

Марк.

Танькин папа только на вид строгий мужик. На деле он оказывается не опаснее кролика. А уж когда выпьет… Салаты съедены, восхитительное мясо с черносливом тоже. Наблюдаю, как Таня уплетает торт по фирменному рецепту Галины Васильевны и, наконец, расслабляюсь.

– Маркуша, ты мне поможешь Сашу в комнату отнести? – тихонько спрашивает она, косясь на уснувшего за столом супруга.

– Кого это… нести? – взбрыкивает он, хлопнув по столу ладонью. – Моя Танечка замуж выходит… И совсем скоро у меня будет целых два внука! Имею я права или…

– Имеешь, Сашенька, имеешь, – вздыхает будущая теща. А сама мне подмигивает – мол, помоги отвести мужа в комнату.

– А, ну-ка, все цыц!

– Папа, иди, поспи немного. Не пугай Улечку, – включается Танюшка, вытирая руки кухонным полотенцем. – Мы гуся замариновали, а завтра я приготовлю мясо по-французски.

– Мое любимое? – пьяно протягивает Александр Николаевич.

– Да, папуль.

–. А Павлуша наш где? Где сынок мой? Давайте ему позвоним?

– Давай завтра? Ты поспишь, протрезвеешь. И мы сразу позвоним. А лучше всего в гости позовем, – ласково протягивает Галина Васильевна.

Подхватываю ослабевшего от эмоций и горячительных напитков тестя под плечо и помогаю добраться до спальни. Хорошо хоть, что он не буйный. Едва его голова касается подушки, Александр Николаевич засыпает.

Я бы тоже сейчас уснул в объятии Татьяны, но… Цензура есть цензура. Шуметь в доме родителей жены как-то не комильфо.

– Устал, жених? – улыбается Таня, расчесывая волосики Ульяны.

Она постелила нам на диване в своей комнате, а Ульяне – на раскладывающемся кресле поблизости.

– Знаешь, Тань, а ведь у твоего папы уже есть два внука, – произношу тихонько. Так, чтобы Галина Васильевна не слышала.

– Ты Павлику звонил? Как они там? Ему бабуля помогает?

– Погоди, не тараторь, все по порядку расскажу.

– Стрельбицкий, ты стал важным до невозможности, – фыркает она.

– Я всегда таким был. За это ты меня и полюбила. А почему родители переехали из дома?

– Там сейчас ремонт. А это квартира моей бабули, Марк, ну не томи!

– Павел сделал тест ДНК, тот малыш… Он его сын.

– Господи… Выходит, у меня есть племянник? И как он его назвал? Ему разрешат усыновить мальчика? Это же надо жениться?

– Могут и не дать. В нашей стране все что угодно может произойти. Но я надеюсь, у Павла все получится. Он молодой, здоровый и материально обеспеченный. Так что…

– А почему мой брат звонит тебе? – хмыкает Танька.

– Ну… Он воспринимает нас, как одно целое. Он назвал мальчика Яриком. Ярослав Павлович, звучит? Кстати, бабуля наша сдрейфила.

– Отказалась помогать? – вздыхает Танюшка, выкладывая из чемодана ночную сорочку.

– Да. Приказала Павлу искать няню. А у нее уже возраст не тот с такими крохами сидеть. Сама понимаешь… Ульянка по ночам хотя бы спит, а тот небось орет круглыми сутками.

– Да-да… А Ларины орут вдвое больше и громче остальных детей. Так что ты это… Подумай насчет женитьбы. Я пойму, если ты сбежишь.

– Уже поздно, Ларина. Я вляпался в тебя по самое не балуй.

– Давай спать, Марк? – улыбается Таня. – Мне еще завтра платье надо на свадьбу купить. И туфли, и сумочку…

– На нашу? Быстрая ты, Танюха. Мы еще заявление не подали.

– Нет, на свадьбу Одинцовых, дурак… А на нашу я приду в джинсах и рубахе. Какие мне уже платья… с двумя-то детьми?

– Белые и красивые.

В аэропорту нас провожают новоиспеченные родственники. Александр Николаевич обнимает меня и хлопает по плечу. Жмет руку и смотрит с нескрываемым уважением. Интересно, чем я заслужил такое отношение?

– Ты извини меня, зятек. Мне мать звонила. Вот же плутовка, и ведь молчала о вас! Как ни позвоню – все хорошо, гуляю с соседками по подъезду, суп варю, да с Улей сижу. И ни слова о тебе! А сейчас даже расплакалась… Золото, говорит, а не мужик ты у нас. И добрый, и внимательный, и животным помогаешь.

– Спасибо вам, Александр Николаевич, я…

– Но все равно помни – обидишь Таньку, яйца откручу.

– Понял.

– Ну, родненькие, счастливого пути! Хорошо вам повеселиться! Ждём на новогодние каникулы. Закрывайте журнал на праздники и прилетайте.

Легко сказать – закрывайте. Конечно, мы успели собрать макет январского номера. Даже от злосчастной сделки с китайской платформой отказались, но уезжать надолго – непозволительная роскошь. Поэтому работать мы будем в штатном режиме. А вот Павлику не мешает проведать родителей и познакомить их с внуком… Когда мы оказываемся в зале вылета, я решаюсь снова ему позвонить:

– Привет. Танька рада, родителям ничего не сказали. Ты как?

– Ужасно. Я не могу управляться с детьми. Еще и бабуля… Она настоящая предательница. Променяла родного правнука на какого-то… Стой, как их – Грина и Фиделя.

– Господи, бедные котята! – угораю я. – Их зовут Грей и Ферхат. Я тоже раза с пятого запомнил. Найми квалифицированную няню. Возможность у тебя есть. Установи дома камеры и посматривай, что они там делают.

– У меня тут есть один вариант, – тихонько произносит Павел. – Совершенно безумный вариант.