– Ну ладно.

Дорогие читатели! Тимур и Кристина – герои романа "Содержанка для босса", советую прочитать)

Глава 18.

Таня.

Мне снится, что я сплю с Марком в одной постели. Глажу широкие плечи и прижимаюсь к мускулистой спине. Вдыхаю его запах, задерживаю дыхание, словно боясь проснуться… Раскрываюсь, потому что мне возле него непривычно жарко… Он как печка – большой, горячий. Мой…

Вздрагиваю, когда куча снега обрушивается на подоконник. Разлепляю глаза, понимая, что ни черта это не сон… Я заснула в кровати Марка. Распиналась о нарушении границ, личном пространстве и наших поверхностных отношениях, моей свободе, его шлюхах… Не понимаю, как такое могло произойти?

Оглядываю себя – на мне лишь тонкое кружево трусиков, а Стрельбицкий… Господи, он голый. Совершенно голый.

Спит. Глубоко дышит и неосознанно прижимает меня к себе. И что теперь делать? Как перестать на него пялиться? На изгиб губ, дрожащие ресницы, мерно вздымающуюся грудь…

Ерзаю, пытаясь освободиться из его захвата. Поднимаюсь и на цыпочках семеню к выходу, заслышав хрипловатый голос за спиной:

– Ларина, не уходи… С тобой было так хорошо.

– Че-ерт… Разбудила?

– Ты вчера долго-долго говорила что-то заумное. Что мы с тобой не пара, а наши отношения несерьёзные. А потом подействовало вино… Я спустился запереть дверь, а когда вернулся… Вуаля… Ты выглядела до чертиков милой и беззащитной.

– Иди ты, Стрельбицкий, – улыбаюсь, прикрывая груди руками. – Что будем делать? Там только снега навалило.

– Безусловно, я знаю, что единственное, чего ты хочешь – провести время в моей постели, но…

– Иди к черту, позер! Марк, а мне кажется, единственное, что ты горячо любишь – твое отражение в зеркале.

– Не перебивай, Ларина, – произносит Марк, поднимаясь с кровати.

Голый. Голый! Статный, высокий, как греческий бог или модель рекламы нижнего белья.

– Мы поедем на рыбалку. Озеро совсем недалеко от нас. А на обратном пути можно покататься на собачьих упряжках. Как ты на это смотришь?

– Положительно. Бегу одеваться.

– Я сейчас закажу завтрак. Нам надо хорошо поесть. Ты взяла теплую одежду? Носки, варежки?

– Взяла, не волнуйся.

– И не думал.

– Так я и знала. Говорю же – свое отражение…

Стрельбицкий фыркает и уходит в душ. Мы встречаемся в гостиной минут через двадцать – когда парнишка-официант приносит завтрак. Стряхивает с куртки рыхлый снег и неуклюже топчется на пороге.

– Ты неприхотливая, Танька, – произносит Марк, наблюдая, как я уминаю сырники с малиновым вареньем.

– Я люблю поесть. Тебе-то это точно известно. Но ради красивой фигуры приходится держать себя в узде.

– У тебя была красивая фигура.

– Прекрати, Марк, – нервно поднимаюсь с места. Споласкиваю чашку в раковине, хоть это и не требуется – посуду забирает персонал гостиницы.

– Ладно тебе, Ларина, – обнимает он меня со спины. – Кстати, ты умеешь готовить?

– Да, конечно. У меня малышка, если ты забыл. И я…

– Мы можем принести пойманную рыбу домой и пожарить в духовке. Как ты смотришь на это?

– Отличная идея. Ну что, едем?

Хорошо, что мы все-таки выползли из дома… Я не могу надышаться. Воздух здесь удивительно вкусный. Солнце яркое, а снег – ослепительно-белый. Острые, растопыренные лапы деревьев словно пронзают свинцовое небо, а крупный снег щекочет щеки.

– Танюшка, смотри под ноги. Иди только по обозначенным дорожкам. Не хочу, чтобы ты провалилась под лед.

– И я не хочу, Марк. Может, не стоило? Если это небезопасно, то…

Экскурсионный микроавтобус привозит нас к озеру, заполненному рыбаками. Повсюду непринужденно прогуливаются туристы, а мужики в нахлобученных на лоб шапках напряженно гипнотизируют проруби.

– Безопасно, я уверен. Иначе они бы не сидели… так спокойно. Не замерзла?

– Нет, а ты?

Стрельбицкий улыбается, а мое сердечко сжимается: у нашей дочери такая же улыбка. И изгиб губ такой же, как у Марка. И цвет волос, глаз…

– Танька, ты опять гоняешь в голове всякую дрянь? – безошибочно угадывает он мои мысли. – Вон там продают клюквенный и облепиховый чай. А там – горячие плюшки. Все для туристов. Хочешь чаю? Какой тебе взять? Мне кажется, у тебя зуб на зуб не попадает.

– С чего ты решил? Марк, а на каких собаках ездят? Есть специальные породы? – интересуюсь я, когда мы подходим к палатке. Круглолицая, укутанная в тулуп женщина разливает чай из пузатого медного самовара.

– Хаски, маламуты. Я катался однажды. Это очень здорово, Тань. Скажи, что мне сделать, чтобы ты не грустила? Как тебя развлечь?

«Влюбись в меня… Сделай одной-единственной в своей жизни. Я ревную тебя к каждому столбу. Замечаю, как все проходящие мимо девицы на тебя смотрят. Завтра мы вернемся домой, и все станет, как прежде».

– Танюшка, да что же это такое, а?

Марк прижимает меня к груди и целует в щеку. Гладит плечи, скрытые под толстым комбинезоном, купленным по случаю, опаляет горячим дыханием щеку. Мне грустно… Помню, как я рыдала неделю, прочитав в желтой прессе лживую статью о скорой женитьбе Марка Стрельбицкого. Но тогда я не знала его… Не была с ним так близка. А сейчас… Сейчас будет невыносимо больно. И я, вместо того, чтобы отвлечься и наслаждаться каждой проведенной вместе минутой, предвкушаю расставание. Дура…

– Погоди, Марк. Мне звонят.

Стягиваю варежку и отвечаю на звонок. Включаю видеосвязь, завидев в окошке личико Улечки.

– Солнышко мое, привет. Как вы там?

– Холосо, мам. А ты где? А когда плиедис?

Марк не дает мне ответить – забирает телефон из рук и наклоняется к моему плечу – так, чтобы наши физиономии попали в кадр.

– Привет, малышка! Помнишь меня?

– Дя. Ты дядя Майк. Ты обесял куклу. Ты с мамой вместе?

– Да, Улечка. Знаешь, почему?

– Нет.

– Я твой папа. Называй меня так, а не дядя Марк, ладно? Я твой настоящий папа.

– Стрельбицкий, отдай телефон. Ну что ты устроил? Что ты делаешь?

Меня не на шутку трясет. Пот льется по спине градом, в глазах темнеет, а руки дрожат, как у наркоманки. Разве так делается? Я хотела подготовить Улю, придумать какую-то невероятную историю, объясняющую отсутствие папы в ее жизни. А Марк решил все по-своему…

– Папа?

– Да, папа. Раньше я не мог приехать, Ульяна. А теперь мы будем часто видеться.

Он смотрит на экран. А я боюсь нарушить их странное, незапланированное общение.

– Папа, – наконец, произносит она. – Ты тепель будес зыть с нами?

– Наверное. Если мама разрешит. Улечка, мы завтра приедем, ладно? Не скучай. Я привезу тебе очень необычную куклу. Таких ни у кого нет. И другие игрушки. А дома мы пойдем с тобой в самый большой магазин игрушек и купим все, что ты захочешь.

– Ула! Ну ладно, меня бабуя зовет. Пока!

Успеваю выхватить из рук Марка телефон и сбивчиво прощаюсь с дочерью.

Глава 19.

Марк.

Почему Танька такая серьезная? И почему наше маленькое путешествие она воспринимает, как нечто судьбоносное? Но оно ведь такое и есть? Знала бы она, сколько за эти дни я передумал… Всего на свете… Как мы будем жить дальше? Вместе или врозь? Как я буду воспитывать такую взрослую дочь? Как буду общаться с ее матерью?

Меня к ней тянет, да… И я хочу ее безумно, но является ли наше взаимное влечение достаточным основанием для совместной жизни? Что она для меня – проходящий вариант, одна из многих или особенная девушка – одна из миллиона, самая лучшая? Как ценный бриллиант, скрытый под ворохом дурацких условностей? Зачем она тогда ко мне пришла? Отдала девственность за щедрое вознаграждение, которое ее же братец отвалил агентству.