– Татьяна Александровна, пообедаем вместе? – вырывает меня из задумчивости Марк.

Свежий, отдохнувший, улыбающийся – похоже, он не испытывает ни капли волнения.

– Пожалуй, соглашусь.

– Отлично. Давай через час? Заканчивай дела, пиши поручения Иве. После обеда заедем в одно место и отправимся в путь.

– В какое место, Стрельбицкий? Не пугай меня… Или ты хочешь сразу… Чтобы я сразу… Взять меня еще до приезда в отель? – тараторю я, заливаясь краской.

– Судя по твоему виду, этого, скорее хочешь ты, – хрипло шепчет Марк, подойдя ближе. – А мне в жизни нужен не только секс.

– Не обольщайся, Стрельбицкий. Тебе кажется…

Боже, как пульсируют щеки! И дыхание вырывается из груди, как пар из чайника.

– Не бойся, Танька. Я ничего не стану делать без твоего на то согласия.

– А если я вообще не соглашусь?

– Еще просить меня будешь, Ларина. Умолять, чтобы я не останавливался. Никто еще ни разу мне не отказывал.

– И не подумаю, Стрельбицкий, – пищу как мышь. – Я буду первой, кто откажет.

Голос звучит неуверенно. Дрожит, как провода на ветру… Да и видок у меня соответствующий – растрепанная, с красными щеками и пересохшими губами. Наверняка Марк думает, что может и сейчас разложить меня на письменном столе? Уверен в этом.

– Скоро проверю, – обольстительно протягивает он. – Встречаемся через час на парковке. Не забыла вещи?

– Нет, в багажнике. Не вздумай болтать о нашем совместном уикенде.

– И в мыслях не было.

Глава 12.

Татьяна.

Двести километров… Как я выдержу, господи? Что мы будем, интересно, делать? О чем говорить? Ладно… Мне нужно успокоиться и больше не выпаливать глупости. Да и себя привести в порядок – напустить на лицо образ ледяной королевы. Не то Стрельбицкий продолжит намекать на мою озабоченность…

Я даже дыхательную гимнастику делаю, не поверите… Ищу в интернете каналы, где учат медитации. Глубоко вдыхаю, представляю спокойное синее море, а потом медленно выдыхаю… Остается только пропеть «оммммм», но на этом моменте мне видится наглая рожа Стрельбицкого. Скорее бы прошел этот час…

Я спускаюсь в парковку на пять минут раньше условленного времени. Копаюсь в багажнике, а потом замечаю идущего к машине Марка.

– Много вещей, Тань? И ты рассчитываешь все их надевать? Хм… Я думал, что большую часть времени мы проведем без одежды.

Ну вот опять эти намеки! И снова я густо краснею, мгновенно растеряв самообладание. И маска ледяной леди слетает с меня, словно ее и не было.

– Я была уверена, что ты все предусмотришь, Стрельбицкий. Развлекательную программу, отдых, спа-процедуры, – с нескрываемым сарказмом произношу я. – Но я снова ошиблась… Видимо, для тебя существует лишь одно развлечение.

Марк улыбается. Похоже, мое красноречие его только забавляет. Он укладывает наши вещи и распахивает переднюю пассажирскую дверь.

– Заедем в одно место, это быстренько.

– Ты хотя бы скажешь куда?

– Скоро все увидишь. Чем будем заниматься во время пути?

Опять он меня провоцирует…

– Ты можешь рассказать мне что-нибудь о себе. Вдруг я не знаю чего-то важного? Или в интернете исчерпывающая информация?

– О! Мне льстит, что ты рылась в интернете, пытаясь что-либо обо мне узнать, – бросает Марк, поддавая газу. – И что пишут? Самому интересно.

– Ну… Тебя считают завидным женихом, во-первых… Уж не знаю, кому придет в голову завидовать твоей избраннице. Я бы искреннее ее пожалела. Во-вторых, ты ловелас, сердцеед, циник… В сети никогда не писали о твоих привязанностях, увлечениях. Предположу, что их нет. Ты пустой, Марк… Одна оболочка – красивая, не спорю, наглая, но внутри… Ни одной девушки за столько времени! А тебе уже… Напомнишь сколько?

– Плохо подготовилась, Танюш. Ты должна помнить возраст отца своей дочери. Это важная информация. Как и группа крови, резус-фактор… Хотя… Прости, ты выбрала меня из-за смазливой внешности. Оболочки, как ты выразилась. Все остальное не имеет значения. Как бык-осеменитель я состоялся на все сто.

Замолкаю, остро чувствуя обиду Марка. Мои слова его задели. Но разве я не права? Сказала как есть. Разве он другой? Конечно, нет! Иначе, в сеть хоть что-то просочилось бы. Тогда почему мне так не по себе? Словно я его несправедливо оговорила.

Замолкаю, притворяясь, что редактирую статью. Марк молча ведет машину, сделав радио погромче. И едет он, к моему удивлению, не в сторону выезда из города, а в центр. Асфальтированная дорога заканчивается, сменяясь гравийкой. Справа темнеют обшарпанные гаражи и хозяйственные постройки. Не понимаю, куда Стрельбицкий меня завез? Хочет свернуть мне шею и закопать?

Прищуриваюсь, разглядывая окрестности. Среди заснеженных лап высоких елей замечаю вывеску – «Лучший друг» – приют для бездомных животных.

– Идем, Тань.

Сначала оленья ферма, теперь приют… Наверное, Марк таким способом замаливает грехи?

– Держи одноразовый халат, – он протягивает мне сверток.

– А это еще зачем?

– Животные могут тебя испачкать.

Киваю и выполняю его пожелание. Следую за ним, цепляя взглядом аккуратные ряды новых деревянных будок, сложенные в поддонах мешки с кормом, лопаты, сетки, ведра… Здесь кипит бурная деятельность. Интересно, какое ко всему этому имеет отношение Марк?

– Марк Викторович, слава богу!

В тесную прихожую высыпают женщины. Одна из них – полная, невысокая, в грязном фартуке, держит в руках крошечного щенка. Другая – шатенка в очках, ведет на коротком поводке огромного лохматого пса.

– Как там Бобик? – спрашивает Марк. – Температура поднимается? Таня, в понедельник я привезу к тебе Бобика и Тимку, они поживут у вас месяцок.

– Что? А я... – задыхаюсь от неожиданности. – А почему бы тебе не взять их к себе?

– У Марка Викторовича сейчас трое на передержке, – с осуждением в голосе произносит шатенка.

– Я не понимаю…

Ну, наконец-то он отыгрался… Смотрит на мою беспомощность с нескрываемым наслаждением. Или… нет?

– Марк, что происходит? – спрашиваю я. – Что с этими собаками и…

– Это еще одно мое дело, – спокойно произносит Марк. – Не бизнес, а расходы. Я содержу этот приют, Тань.

– Марк Викторович – наше счастье, – всплакнув, отвечает полненькая. – Сюда столько животных привозят! Раненых, больных, избитых. Кстати, Бобик – это не собака.

– А кто это?

– Медведь. Его мать застрелили охотники, мальчишки катались на лыжах в лесу, подобрали малыша и принесли. Анна Эдуардовна его прооперировала, – кивает Марк в сторону шатенки. – Так ты берешь его? Я бы и сам взял, но у меня сейчас Мурка и Стрелка гостят. Я нашел им хозяев, их заберут в конце месяца.

В словах Стрельбицкого ни капли издевки. Он забирает бурый комочек из рук полной женщины и прижимает к груди.

А я стою с открытым ртом, чувствуя, как душу посасывает совесть. Совсем недавно я его обозвала пустым и бесчувственным. Повелась на глупые желтые статейки в интернете. Но почему Марк не оправдался? Он ведь мог рассказать о себе и развеять мое противоречивое о нем мнение?

– А этого малыша облили битумом, Тань, – он показывает на клетку с милым песиком. На его голой, изъеденной язвами коже проступает редкая шерстка.

Сглатываю и прячу взгляд, не в силах и слова выдавить. Я ошеломлена, раздавлена человеческой жёсткостью, с которой так близко столкнулась.

– А с этой малышки пытались живьем содрать кожу, – Марк жестом указывает на черного кота. – Но подонков спугнули, они успели только лишить его задней ноги, – продолжает Марк, проводя мне экскурсию. – Буся жил у меня месяц, пока выздоравливал.

– А вот здоровые малыши, их перестала кормить мама. Ну или… погибла, не справившись с жизнью на улице. Ты не будешь против, если я приведу сюда Ульяну?