Глава 1.

Татьяна.

Меня ему подарили. Перевязали красным бантом и запихнули в большую блестящую коробку. Два огромных мужика внесли ее в квартиру одного из самых завидных женихов страны. Их шаги стихли. А потом и звук двигателя лимузина, взятого напрокат, иссяк, возвращая тишину.

– Ну ничего себе! – лениво протянул хозяин квартиры, распахивая коробку. – Кто это у нас тут?

Его аккуратные длинные пальцы сжимали хрустальную ножку бокала с шампанским, а вздыбленный член натягивал ткань белого банного полотенца, висящего на бедрах.

Я неуверенно встала. Стыдливо отвела взгляд, взмахнула ладонями, прикрывая груди, а потом попыталась снять с себя дурацкий бант…

– Ну, ну… Я сам. Ты же мой подарок, крошка? Сколько тебе лет? – игриво спросил Марк, подойдя ближе.

– Д-девятнадцать.

– Девственница?

– Что? Я... Да...

– Ладно, неважно. Я сниму с тебя это.

Он неторопливо подошел к барной стойке и взял нож. Вернулся ко мне и резким движением срезал бант. Вытащил меня из коробки и усмехаясь протянул:

– Не знал, что в эскорт-агентства берут таких… полненьких. Ну… ладно.

Че-ерт… Почему я думаю об этом сейчас? Гоняю в голове то, о чем давно пора забыть. Думаю об этом мерзавце все утро… Сидя в СВОЕМ конференц-зале, между прочим… На своем месте, за своим, роскошным розово-белым столом… Здесь теперь все мое. И мудак пока не знает об этом…

Интересно, как Марк Стрельбицкий – по-прежнему, один из самых завидных женихов страны, отнесется к этому? Узнает ли ту, кого пренебрежительно назвал полненькой? Ту, кого лишил невинности и наградил дочерью? Вряд ли… Я очень изменилась. Похудела, осветлила волосы и обросла непробиваемым цинизмом. Учителя были хорошие.

В коридоре слышатся шаги. Еще слишком рано, поэтому сюда может прийти только… он…

– Привет! Вы наша новая сотрудница? – широко улыбается Марк, расстегивая пуговицу жемчужно-белого пиджака. – Как вас зовут?

Не хочу на него смотреть… Не. Хочу. На. Него. Смотреть. Зачем тогда согласилась на предложение папы? Как ему вообще взбрело в голову помогать Стрельбицкому-старшему?! А потом ставить меня перед фактом: « Танюшка, ты переезжаешь в Питер и будешь управлять модным журналом. Возражения не принимаются. Тебе надо о моей внучке заботиться и личную жизнь устраивать».

И как ее устраивать, скажите на милость? Я потом думать ни о ком не могла… После Марка. Сравнивала всех с ним, и это сравнение всегда оказывалось в его пользу. Не спорю, он ужасный, циничный, гадкий, избалованный… И соткан сплошь из недостатков. Но я влюбилась в него намертво. Грезила только им. Хитростью узнавала у старшего брата, где они тусят, и заявлялась без приглашения. Полненькая, маленькая, с дебильными косичками, которые так нравились моей маме, отличница-зубрилка никогда бы не смогла привлечь его внимание.

Пока однажды я не услышала разговор Пашки по телефону. У Стрельбицкого намечался день рождения, и парни решили подарить ему девочку. В смысле невинную деву неземной красоты… Я тогда выяснила все – когда она приедет и по какому адресу? Название агентства, имя красавицы… Я даже ее номер раздобыла, порывшись в Пашкином айфоне.

Поднимаю взгляд, сосредоточивая его на Марке, и отвечаю нарочито строго:

– Татьяна меня зовут.

Прищуриваюсь, пытаясь угадать: узнал он меня или нет? Не узнал… Смотрит, как на незнакомку. Вокруг его янтарного цвета глаз собираются мелкие морщинки. У Ульяны моей глаза такого же цвета… Как гречишный мед или растопленная карамель… Господи, будто этих лет и не было… Четыре года прошло, а я по-прежнему им болею. Козел… Урод… Ненавижу его… Никого еще в жизни я так не ненавидела… Убить его хочу. Уничтожить. Хочу, чтобы он умер… Страдал, как я тогда…

– Вы из отдела кадров? Не видел вас раньше.

Отчего-то Стрельбицкий напоминает мне принца Чаминга из мультика про Шрека. Самолюбование, пренебрежение и уверенность в себе – его визитная карточка. Интересно, он способен испытывать что-то человеческое?

– Я присяду поближе. Вы… такая…

– Какая? – моментально вспыхиваю.

– Интригующая. Подождем новое строгое начальство вместе, а потом… Можем сменить локацию. Как вам предложение? Что предпочитаете – ресторан или парк? Или…

– Я предпочитаю рабочее место. Меня зовут Татьяна Ларина. Я и есть ваше новое начальство, Марк Викторович.

– Да? Вы шутите?

Его губы искривляются в улыбке, а потом по залу прокатывается искренний смех удивления. Неужели, и сейчас я выгляжу смешно? Говорила тетя Аня – няня моей дочери, чтобы я оделась на первую встречу с коллегами подобающе.

«– Танюшка, чулки надень и платье в облипку. Туфельки на шпильке и… Помаду, помаду, детка не забудь».

А я отмахнулась… Напялила любимую белую рубашку оверсайз и такие же джинсы. Белоснежные кроссовки на платформе и дутую куртку. Ну не идиотка ли? Наверное, никто меня не воспримет всерьез? Не только этот козел…

Облизываю губы, смазанные полупрозрачным блеском, и отвечаю нарочито строго:

– Я бы на вашем месте так не веселилась, Марк Викторович. Подготовьте финансовые отсчеты для изучения.

– А зачем они вам? Ларину неинтересен журнал.

– Папа оформил документы на меня. Мне он интересен.

– Послушайте, как вас там… Танюша.

– Татьяна Александровна для вас, – отрезаю, чувствуя, как внутри растет истерика.

– Вы ничего не смыслите в управлении. Издательский бизнес – тонкая вещь. Нельзя со стопроцентной точностью предугадать, какая статья выстрелит? А уж книга… Сами знаете, какое дерьмо порой продается бешеными тиражами.

– Не заговаривайте мне зубы, Марк Викторович, – обрываю его я.

В зал, наконец, входят люди. Смущенно здороваются и занимают удобные места. Не стесняются улыбнуться или шепнуть что-то на ухо коллеге. Обсуждают меня, наверное. Одежду, уложенные в прическу под названием «творческий беспорядок» волосы.

– Все на месте, Татьяна Александровна, – игриво протягивает Марк. – Слушаем вас.

Глава 2.

Марк.

Эта странная девица с глазами на пол лица улыбается и приветствует коллег. Степка Лютаев лижет губы и смачно цокает, Лина из отдела редактирования сжимает ротик в тонкую линию, не скрывая презрения. Все смотрят на Татьяну, мать ее, Александровну, как на инопланетянку. Она и есть такая… Белая бесформенная рубашка так и норовит сползти с ее острого плечика, на лице – почти полное отсутствие косметики. Разве что губы блестят, а на щеках играет здоровый румянец. Танюша кладет ногу на ногу. Боже, ну Таня… Как ты могла явиться сюда в кроссовках? Да, они дорогущие и брендовые, но у нас так не ходят. Линка вон скривилась, украдкой посматривая на свои лаковые туфельки на десятисантиметровой шпильке, а Лида из отдела кадров наклонилась к сидящему справа от нее Коле Говорову. Наша Танечка пришлась не ко двору, да… Скоро я от нее избавлюсь. Да мне и не придется сильно стараться – она не выдержит сама. Сбежит в наш городок или где она там… обитает.

Глаза… Губы – подвижные и мягкие… Снова глаза… Огромные, серые с оттенком стали. Кажется, я где-то их видел. И тот же взгляд, как у олененка Бэмби. Или оленихи во время родов.

– Я очень люблю литературу. Преклоняюсь перед русским языком. Без него остальные знания бессмысленны. И я…

– А где вы учились? – звучит с задних рядов.

– Я окончила высшую школу бизнеса МГУ, факультет менеджмента. Стажировалась в Стэнфорде. Владею двумя иностранными языками, свободно читаю на английском. У меня очень много планов по работе с иностранными литературными агентами.