— Вот всегда так, снежинка. Ради этих женщин шею готов свернуть, а они ничего не ценят. А ведь я жизнью рисковал, лез по отвесной стене да ещё и продирался сквозь ядовитые заросоли, — патетично воскликнул инкуб, переводя дух.

— А ты к кому-то конкретному карабкался или так, наугад? Покуда сил хватит? — Поинтересовалась, не сдержав ехидной улыбки.

Действительно, герой-любовник. И как такого мужчину не ценить? Готов за своей единственной хоть на край света, правда предел возможностей — второй этаж, и чесаться будет весь. Зато какой порыв!

— Да нет, — честно признался одногруппник, — хотел до третьего доползти. Там такая шикарная брюнеточка с лечебного факультета. Просто закачаешься! Фигурка точёная, глаза голубые... эх! А дотащился только до тебя. Кстати, ты чего одна? Где соседка?

— Домой уехала, — звонко чихнув, сообщила одногруппнику очевидную информацию.

И как-то нехорошо у инкуба глаза заблестели. Чувственные губы обольстительно изогнулись в любовном оскале. По-другому это кривляние никак и назвать нельзя было. Так... Видимо, только сейчас кто-то сообразил, что на сегодня его похождения закончатся на втором этаже.

— Если ты сейчас же не прекратишь гримасничать, то выйдешь из комнаты через окно. Спуск будет быстрым и болезненным. Это я гарантирую.

— Да ну почему на тебя не действует мой флёр? Ведьма что ли?

— А что, на ведьм не действует? — Переспросила заинтересованно.

— Действует, снежинка, — пожав плечами ответил одногруппник.

— Ведина.

— Да знаю я, эта горячая штучка на некромантии раз тридцать выкрикнула твоё имя, чтобы ты перестала круги наворачивать, давая дёру от умертвия. Кстати, быстро бегаешь и от заклятий лучше меня уворачиваешься. Цветы в вазу поставишь?

Печально оглянулась по сторонам. Вазы в комнате не наблюдалось. Придётся что-нибудь смастерить из подручных средств.

— Как чешется, дракон меня побери!

Ну вот что с ним делать, спрашивается? Вытащила из шкафчика оставшуюся склянку целебного эликсира и протянула одногруппнику.

— Держи. Через три часа должны полностью покраснения сойти и зуд прекратиться. Даже, может, ресницы отрастут.

Мужчина просиял и на радостях попытался меня обнять. Решительно отошла на пару шагов назад. Нет уж, обниматься с инкубами — дело опасное. Кто его знает, на каком расстоянии действует флёр. Лучше не рисковать. И вообще, одеться не помешает. А то пялятся тут некоторые.

С улицы повеяло холодным ночным воздухом. Зябко повела плечами и ещё раз чихнула.

— Снежинка, да у тебя жар. — Одногруппник молнией метнулся к окну и закрыл его.

— Ведина, — рассерженно фыркнув, поправила мужчину.

— Как скажешь, родная. Меня можешь звать просто Демиан.

Через мгновение я была укутана в тёплое одеяло и усажена в кресло. Никакие возражения и знаки протеста во внимание не принимались.

— Бокалы есть? Фрукты?

Непонимающе посмотрела на мужчину. Ему здесь ресторан что ли? Сейчас поднос схвачу и обслуживать пойду, ага.

— Ай, ладно, не парься. Сейчас сам что-нибудь придумаю.

И инкуб невозмутимо стал шариться по шкафчикам в поисках куржек и ещё чего-то. От подобной наглости я даже дар речи потеряла. Демиан откупорил бутылку и, разлив её по кружкам, нарезал ломтиками фрукты. От подобного кулинарного изыска скептически нахмурилась. Компот что ли хотел приготовить?

— Ты с рецептом ничего не напутал?

Но инкуб невозмутимо обхватил ладонями кружки, и из них сразу же повалил пар.

— Мог немножко перегреть, держи. Услуга за услугу.

Принюхалась к напитку. Самый обыкновенный глинтвейн, с щепоткой целебной магии. Попробовала вишнёвый напиток. На вкус совсем неплохо: запах фруктов смешался с лёгкой кислинкой.

— Слушай, а ты не против, если я обратно через дверь выйду?

— Главное больше не карабкайся через мои окна, потому что в следующий раз оставлю тебя на растерзание плющу.

Демиан изобразил трагическое восклицание:

— Ты бьёшь в самое сердце. Как это жестоко.

Затем мужчина подмигнул мне на прощание и выскользнул через дверь. На всякий случай закрыла её на замок и, допив глинтвейн, улеглась в постель, чувствуя лёгкое головокружение. Утро вечера мудренее, нужно высыпаться и набираться сил, потому что внутренний голос подсказывал, что самое сложное ещё впереди.

Сюрпризы от родителей, или, как получив чудесную наследственность не угробить себя и друзей

Осторожно приоткрыла один глаз и прищурилась от яркого света. Сколько же я спала, интересно? Голова почти не болела, и жар пропал, но самочувствие было далеко от идеального. Заметила на столе оранжевые цветы с жёлтой каёмкой, которые Демиан небрежно запихнул в графин с водой, и, вдыхая чудесный аромат лавресий, подошла к букету. Значит, прохвост-инкуб действительно был здесь, и мне ничего не приснилось.

Провела кончиками пальцев по нежным лепесткам и, почувствовав неладное, отдёрнула руку — сильный магический поток боевого воздействия сковал льдом заиндевевшие цветы, а те, словно получив ожог, на моих глазах обернулись чёрной пылью. Кончики пальцев покалывало. Судорожно выдохнула и попыталась взять чары под контроль. Они нехотя подчинились, будто жили вне своего носителя.

Так, а вот это уже ненормально. Всплески боевой магии не происходят на пустом месте: они возможны, если чародей был эмоционально раздражён или сильно напуган. Ничего из перечисленного со мной за последние пять минут точно не происходило. Ох, папочка, встретить бы тебя да отблагодарить за такие таланты. То я не могу даже элементарное заклинание воспроизвести, то бесконтрольно уничтожаю ни в чём неповинные растения. Точно бракованная, по-другому и не скажешь.

Посижу-ка я тихо, мирно в комнатке, чтобы не сделать из случайных встречных студентов мороженку. Хотя некоторым зеленоглазым типам, отличающимся повышенной вредностью, было бы неплохо остудить пыл. Правда, чревато. Поэтому снова закуталась в одеялко и погрузилась в чтение занимательной рукописной книги — безымянной, наверняка, запрещённой для студентов, потому что к некоторым чарам прилагалось не только описание воздействия, но и подробная инструкция к применению.

Именно за этим занятием меня и застала Изабелла, вернувшись из дома.

— Привет, подруга! Лови леденцы. — Соседка плюхнулась рядом со мной на кровать и мечтательно закатила глаза. — Ты даже не представляешь, что со мной приключилось. Я встретила такого обворожительного мужчину! Он галантный и обходительный — просто мечта.

— А зовут его как? — Полюбопытствовала.

— Да не знаю, — насупилась Изи, — не успела спросить. Он мне помог вещи из экипажа достать и поминай как звали, словно испарился.

— Кошелёк хоть не пропал?

Метаморф возмущённо посмотрела на меня и, видимо, хотела выдать очередную романтическую тираду о семейном гнёздышке, зове любви, которому невозможно сопротивляться, но внезапно побледнела:

— Колечко пропало, с цитрином.

— Памятное?

— Да нет, — растроенно протянула соседка.

Вот так разбиваются девичьи наивные мечты о суровую реальность. И, несмотря на печальный подтекст происходящего, я не выдержав, захохотала. Настолько нелепо всё это звучало. Таинственный незнакомец, который оказывается мелким воришкой. Изи удивлённо посмотрела на меня и тоже засмеялась.

Вытирая слёзы, она оглянулась и, заметив остатки букета, пискнула от восторга:

— О, вечная тьма! Ты почему молчала? Рассказывай скорее, кто оставил в нашей комнате эти роскошные цветы!

Нет, горбатого только могила исправит. Скептически посмотрела на лавресии. Назвать их роскошными можно было с большой натяжкой, сейчас они скорее походили на веник, чем на пышный букет.

— Да залазил тут один воздыхатель через окно... — пошутила и тут же пожалела о сказанном, потому что поняла, что в ближайшее время это станет излюбленной темой для разговоров соседки.

Изи трещала об инкубе без умолку, выспрашивала любые детали прошлой ночи: во что он был одет, как звали девчонку, к которой он карабкался, какой цвет его любимый и прочую незначительную ерунду. К концу вечера мне уже хотелось выть, как оборотню во время полнолуния, только не от желания пообщаться с соплеменниками, а от тоски. Так что, когда пришло время ужина, с удовольствием помчалась в столовую, отмахиваясь от непрерывных вопросов Изи.