Хотя, даже не знаю, кто из нас подсобил другой команде больше. У нас — оголодавшая суруга, которая отмахивается от магических атак, как от бабочек, у них — клыкастые жихарицы. И пусть эти волосатики не были столь молниеносны и огромны, как наша нежить, но, стоит признать, что брали они количеством. От одной такой зубастой гнилой ягодки отбиться можно, да и от двух. А вот что с семью делать — это большой вопрос.

Впрочем, команда Айзека уже, кажется, определилась с ответом. Всё, что не ловится и, забыв про всякие правила приличия, пытается загрызть, будет подвергнуто немедленному уничтожению. Поэтому, чтобы попасть в плен, жихрицам нужно было постараться вести себя паиньками. А справлялись они с этим прямо-таки ужасно.

Краем глаза заметила Демина, который успешно отбивался от особенно злой и несговорчивой нечисти. Его господин Октупус по своим особым соображениям определил в команду Айзека. Встревоженно наблюдала за мужчиной — он стоял почти у самой кромки леса. Требуется преодолеть  целое поле, чтобы помочь ему.

Инкуб, не прерываясь, чаровал огненные сферы левой рукой, потому что правая висела безжизненной плетью и совсем не двигалась. Казалось, Демиан не замечал боли. Пламя взвивалось вновь и вновь, но с каждым разом становилось всё меньше — магический резерв был не бесконечен.

Вторая более мелкая жихарица обошла ничего не подозревающего мужчину со спины и уже была готова взвиться в предательском прыжке, вонзая клыки в незащищённую спину.

— Демиан, обернись! — Крикнула и бросилась другу на помощь, надеясь, что он среагирует на голос, но не успела сделать и пары шагов, как меня сбила с ног, отшвырнув в сторону, метавшаяся в гневе суруга.

Сдавленно охнув, схватилась за бок и ощутила, как что-то липкое растекается, впитываясь в ткань костюма. Прижала рану и поднялась. Терять силы на целебные чары было непозволительной роскошью. Нужно помочь Демиану.

Однако ребята уже бросились ему на подмогу: кто-то из боевиков затягивал магические сети на едва сопротивляющейся жихарице, другая же, ревя, пыталась избавиться от крошечной канарейки, целившейся ей в глаза. Изи оказалась проворнее: она порхала золотистой молнией и ловко уворачивалась от хаотичных ударов нечисти. Инкуб оперативно чаровал вторую сеть.

А вот помочь Нуале осилить суругу никто не мог — подобраться к ним было попросту невозможно. Монстр метался из стороны в сторону и даже не думал уставать, эльфийка же держалась из последних сил. Клинок был слишком мал, чтобы нанести смертельный удар через столь толстую шкуру. В какой-то момент она просто сорвётся, и монстр её разорвёт.

Если только... Заклятие "демоническое копьё" я увидела на страницах той самой неучтённой книги из библиотеки и на тот момент только поразилось тому, зачем его вообще кто-то использует. Слишком опасно и жестоко, подумалось мне. Ну а теперь в голову приходило только одно слово — действенно. И это главное. Кто же ещё будет спасать эту остроухую? Решила устроить скачки на нежити и пасть от клыков скакуна? Ну уж нетушки. Пусть мы жихариц не поймали, котелок утопили, но уж члена команды в обиду не дадим.

Кружа вокруг суруги, подобралась как можно ближе и, поймав взгляд Нуалы, шепнула:

— Прыгай.

Дроу, вопросительно взглянув, подчинилась и, оттолкнувшись ногами, совершила головокружительный кульбит, приземлившись на ноги. Ну ещё бы, когда эти остроухии на зад падали... Это больше человеческая привилегия всё-таки.

Нечисть издала победный рык, и я, воспользовавшись этим, бросилась прямо на неё, шепча заклинание на незнакомом, гортанном языке. Руки налились ещё нематериализовавшейся тяжестью. В боку что-то отдалось головокружительной болью. Стиснула зубы. Ну же... Всего на три шага, ближе подходить не нужно. Но суруга решила всё за меня. Словно дальний родственник, жаждущий объятий, монстр хотел подмять меня под себя, и в последний момент удивлённо напоролся на разгорячённый от магии наконечник копья.

Лезвие прошило толстую шкуру насквозь, словно она была создана из таявшего под горячими лучами солнца масла. Но то, что это и в помине было не так, я смогла ощутить, когда рухнула, как подкошенная, не выдержав тяжести, а туша суруги завалилась сверху. На какое-то мгновение стало нечем дышать, а затем всё исчезло — нечисть рассыпалась в прах.

С трудом отёрла губы, стараясь не дышать этой гадостью. Просто расчудесненько! Так вот почему заклятие называется демоническим копьём. Всё что-ли у этой расы из костей и пепла?

Зелёные вспышки порталов появились на поляне. Усмехнулась и попыталась встать. Непозволительно долго, господин Октупус.

— Головой что ли стукнулась? — Зашипела рядом остроухая. — Лежи, кому говорят. Бок тебе пропороли. Сейчас подлечу.

Хотела поблагодарить за заботу, но передумала, как только Нуала взялась за дело. В глазах потемнело, сердце пропустило пару ударов и забилось в сто раз сильней. Вот теперь мне действительно больно! Она пытает что ли?

— Какие мы нежные, терпи, сейчас полегчает.

И правда стало легче, в обмороке оно всегда так — уже ничего и не чувствуется.

Любовь и дружба и прочие неприятности

Пробуждение было болезненным. Со свистом вдохнула вязкий воздух. Бок тут же отозвался резкой болью. Застонав, приоткрыла глаза. Ну и где очередь у постели больной? Где, спрашивается, обеспокоенные друзья и любимые родственники? Хотя первые тоже могли лежать на больничных койках (и это был бы не самый худший расклад), а вот вторых, слава хаосу, и вовсе не было.

Напрягаясь, приподнялась на локтях, и, подперев своё бренное тело мягкими подушками, огляделась по сторонам. Ни целителей в фирменных зелёных одеяниях, ни микстурочек лечебных рядом не наблюдалось. Даже белого коридора и жёстких кроватей, стоящих в ряд и мучительно поскрипывающих под тяжестью больных, не было. Вообще ничего!

Что же это за неправильный лазарет? Большая спальня в синих тонах, обставленная дорогой мебелью с отличным вкусом. Никаких излишеств и бессмысленных украшений — всё здесь было к месту. Кроме меня, разумеется. Обеспокоенно завозившись на широкой кровати и кряхтя при этом, как столетняя старушенция, наконец-то встала на пол. На всякий случай предусмотрительно схватилась за массивную резную спинку — не хватало ещё полы здесь поближе рассмотреть.

Последнее из того, что я помнила — это Нуала, которая совершенно бесцеремонно пытала меня целебными чарами. Получалось у неё это, скажем прямо, так себе. Медицинская помощь явно не была её коронным номером. Задрала край ночной рубахи и, нахмурившись, посмотрела на перевязанный бок, который нещадно болел и не позволял забыть о себе. С этим порядок, тут воспоминания меня не подвели. А вот что произошло дальше — большой вопрос. Вроде бы открывались порталы, из которых  в спешке выпрыгивали преподаватели и спешили нам на помощь. Тогда почему я нахожусь чёрт знает где, в дали от своей команды?

Мысль о том, что всё это мне просто мерещется, я отвергла сразу же (так обставить комнаты я не смогла бы даже в своём богатом воображении — всё-таки я горе-травница, а не придворный архитектор). Была вероятность того, что это дом Генри в Арилье, где я не появлялась последние пару лет, но тёплый ветерок из приоткрытого окна и яркий солнечный свет, опровергали и эту возможность тоже. Особняк Мейриона? Не похоже. Встревоженно вскинула руку к шее, но артефакт отсутствовал. Оглянулась в поисках пропажи, но в комнате не было ничего из моих вещей, даже верхней одежды. Только моя ночнушка, — сообразила запоздало. Что же, спасибо, как говорится, что не раздета.

Доковыляла до окна и, отодвинув тюль, посмотрела на улицу. Стройные кипарисы радостно зеленели под безоблачным небом. Розовые цветы вейгелы, пышно распустившейся подле выложенной плиткой дорожки, манили беспокойно жужжащих пчёл. Так похоже на нашу Академию... Вон и парк виднеется. Только смотрю я на него с совершенно другой стороны. С той, где располагаются несколько преподавательских домиков...