Мия помотала головой. Она в темных землях, в городе, который вымер так давно, что успело смениться несколько поколений людей. А думает непонятно о чем.

Опять встал вопрос о выборе пути и она, немного поколебавшись, указала направо. Фин кивнул, одобряя ее решение. Но прошли они немного. Уткнулись в завал, и для Мии после благости города разрушенный дом стал шоком. Выглядело это так, словно он взорвался изнутри, обвалив и свой фасад, и угол соседнего, а крышу зашвырнуло на здание напротив, и половина ее рухнула вниз, а вторая часть так и осталась диковинным украшением.

Пробраться было возможно, но там, за завалом, ощущалось что-то такое… большое, темное, и Мия отпрянула и замотала головой.

— Нет, — твердо сказала она. — Нам нужна другая дорога.

Странно, но ей верили.

Странно, но это льстило.

И как-то так вышло, что путь они выбрали через самый центр города. Богатые дома и милейшая круглая площадь с огромным дубом посередине. Академия магии с классическими — таэллийскими, как подсказал грен Иртен, — колоннами и широкими ступенями, на которых, наверняка, было так удобно сидеть студентам. И, наконец, центральная площадь. Красивая ратуша с высокой узкой башней, богато украшенный Дом Общин, и Храм Всех Богов, совершенно готический на вид, со стрельчатыми окнами и острыми шпилями.

Здания окружали площадь с трех сторон, а с четвертой был арочный парапет и — Мия восторженно ахнула — плывущие облака. Казалось, руку протяни, и потрогаешь их, как барашков.

За спиной раздавались возбужденные возгласы и писки, и девочка улыбнулась, ненадолго отпуская свой дар, впитывая удивление и радость, и чистый восторг, и обожание.

И не сразу поняла, что ее насторожило.

Все были тут, рядом, отряд подтянулся ближе к разведчикам, и подростков, что норовили разбежаться, далеко не отпускали. Но… она чувствовала кого-то еще, поодаль.

Не животное.

Не иную тварь.

Человека.

Замешкалась, пытаясь определить направление и проверить себя — ну откуда тут людям взяться? Может, устала слишком, оттого и мерещится всякое? Уха коснулся странный звук, легкий, но назойливый — как завывание ветра в печной трубе. Стих ненадолго и повторился вновь, уже отчетливее. Мия закрутила головой, пытаясь понять, что это такое и где источник. Судя по тому, каким хмурым стал Фин и настороженным грен Иртен, слышала странное не одна она.

Послышался шорох и писк, и взвизгнула Алина, прячась за Юру и чуть ли не на шею ему залезая.

— К-к, — широко распахнув глаза, начала заикаться она, а потом заговорила быстро и громко, — там крыса! Вон там! Да вон же, прямо под камнем! Черт! Черт, черт! Да убейте уже ее!

Из круглого отверстия слива вывалилась на свет худющая кооска. На вид крыса как крыса, серая с зеленцой. Покрутила мордой и уставилась бусинками глаз на девушку, повергая ту чуть ли не в истерику.

— Алиночка, — снисходительно произнес парень и приобнял ее явно не без удовольствия, — нельзя же быть такой кровожадной. Подумаешь, крыса. Она…

За первой тварью вылезла вторая, третья. И еще одна. И еще.

— Что-то их многовато, — пробормотал парень, растерянно глядя на блестящие спинки и внимательные глаза, — да и странные очень.

Кооски выползали из всех щелей и корчились, словно были отравлены, и начались у них судороги. Одна огрызнулась на другую, и та куснула в ответ, и тут же на раненую кинулась стая. Вцепились, визжа, погребая под валом серых тел.

Мия вздрогнула и отступила.

Тревожно заржали лошади, загарцевал жеребец Рейнара, и девочка шагнула к нему и погладила по шее, почти не задумываясь, что делает. Что-то продолжало цеплять ее и тревожить, и не в коосках было дело.

Не только в них.

Мия

Ее коснулся чей-то внимательный взгляд, и Мия едва не задохнулась от вязкой неприязни, почти ненависти. Чужой ненависти.

— Там! — выкрикнула она, разворачиваясь и указывая на левое крыло Дома Общин.

В одном из окон второго этажа что-то мелькнуло, и одновременно с этим дернулся, поднимая щит, Фин. В дерево бухнуло, и стрела, нацеленная в девочку, отлетела на мостовую.

— Щиты! — взревел Снур, — в круг, дальше от крыс! Эсфен, убери стрелка.

Мию подхватило и понесло. Мелькнул перед глазами плащ гьярравара, кооска, разрубленная в прыжке, суровое лицо Тимура. Мостовая толкнулась в подошвы, и девочка едва не упала. Выровнялась, подхваченная за локоть другом. Ее, как и остальных девчонок, оттеснили за спины, и видела она лишь светлый затылок Фина, его широкие плечи и сдвинутый в сторону плащ. И окровавленный меч, что раз за разом опускался на мелких тварей. Те визжали, прыгали, пытаясь дотянуться зубами, вцеплялись в своих же собратьев — и дохли, дохли десятками. А на площадь вытекали все новые ручейки зеленовато-серых спин, собирались в реки, и накатывали волнами.

Проскочила меж гьярраваров одна крыса, ощеренная, вся в брызгах крови, и кинулась к Алине. Девушка завизжала, попятилась назад и споткнулась. Упала, засучила ногами, пытаясь уползти. Тварь прыгнула на нее, глаза Мии распахнулись в ужасе — помочь она никак не успевала. Взметнулась синяя юбка, и Лера точным пинком отправила кооску обратно в проем.

— Не ори! — рявкнула блондинка, вздергивая Алину на ноги. — И не падай больше.

— Я их б-боюсь, — зарыдала девушка, — до ж-жути.

— Пофиг. Жить хочешь — держись на ногах. Им только до горла добраться, и все, ты труп.

Еще одна тварь вцепилась в юбку Леры, зашевелила быстро лапами, взбираясь выше. Вновь завизжала Алина, а блондинка скривилась. Ударила по наглой морде ножом — коротко и точно — и крыса упала ей под ноги, судорожно подергиваясь.

— Все поняли? Не падаем! А если упали, бережем лицо и горло, и встаем, встаем быстренько, — продолжила сумбурную лекцию Валерия.

Оглядела испуганных девчонок — Соню, Оленьку, Лизу с Мариной, Алину, Юлю, — и добавила:

— И ножи вам пригодятся.

Девочки, пораженные ее стойкостью и хладнокровием, смотрели на Леру со смесью восторга и ужаса.

А Мия стиснула кулаки, пытаясь не сорваться в паническую атаку. Вместе с каждой атакой коосок ее накрывало волнами жажды: кровь, кровь! жрать, жрать! Она чувствовала их всех: и тех, что бросались на воинов, и тех, что только выкатывались на площадь. Казалось, тут собрались все крысы города. И все они хотели их крови.

Пока же вокруг была кровь иных тварей. Такая же красная, везде: на скользких камнях мостовой, на мечах и щитах гьярраваров, на одежде и руках, на ноже Леры.

Сердце загрохотало в ушах. Мия, силясь вдохнуть, прижала ладони к груди. Нет, нет! Ну до чего же не вовремя! Что ж она за немочь проклятая, что не может с собой совладать?!

Кто-то схватил за плечи и встряхнул так, что лязгнули зубы.

— Не смей! Не смей уходить в себя! Ты нам нужна.

Мия поморгала, фокусируя взгляд на грене Лусаре. Забрызганный кровью, он растерял часть своего лоска, но по-прежнему смотрел так, что бросало в дрожь.

— Слышишь меня? Хорошо. Иные твари не просто так бесятся, где-то тут есть манок. Ты чувствуешь что-нибудь?

Манок… какой еще манок? Она затрясла головой.

— Давай, девочка, ищи. Лишний человек, странное ощущение. Вряд ли слишком далеко. Ты сильная, ты можешь. Ищи!

За спиной кто-то взвыл, и от воя этого стало так жутко, словно запустили ледяную руку внутрь живота. Грен Лусар перевел туда взгляд, скривился и ринулся затыкать дыры обороны.

Мия, оставленная без поддержки, качнулась, но устояла. Проводила мага взглядом. Движения его были стремительны, как у бывалого воина, а с меча капала кровь, и девочка удивилась: маг — и с мечом? Странно.

Странное ощущение.

Вой в печной трубе.

Где он может быть? В Доме Общин?

Обернулась на вычурное здание, присмотрелась. Оттуда стреляли, но редко, с большими перерывами, словно человек перебирался с места на место. Он? Или нет? В доме что-то хлопнуло, и пыль с сором и остатки мебели вынесло из окна второго этажа.