Виктор ранил своего противника, но тот, быстрый и верткий, едва это заметил. К нему спешили еще двое, в воздухе свистнула стрела, но мимо.

Вновь загудел рог — низко и призывно.

— Валим! — завопил Тим, и Линда, повернувшись, увидела, как парнишка, с луком и парой стрел в кулаке, драпанул от копейщика.

Линда врубилась в противника Витьки, ударяя щитом. Тот растерялся на миг, и меч парня ввинтился под руку, вонзаясь ему под ребра.

— Ходу, Лин, ходу! — выкрикнул Виктор.

И они побежали.

Грохотало сердце, подстегнутое адреналином, дыхание рвалось хрипами из груди. Голова будто парила отдельно от тела, которое делало что-то, спасая дурную девчонку от смерти. Прыгало, уклоняясь от стрел, перелетало через камни, и мчало, мчало вперед.

Полоса деревьев закончилась у края берега, Линда затормозила резко. Ноги поехали, камни из-под подошв осыпались в пропасть, и она плюхнулась на задницу, чтобы не свалиться с обрыва.

— Бежим! — зарычал Витька.

Ворот рубахи впился в горло, ткань затрещала, когда парень вздернул ее на ноги и тычком отправил вдоль края вперед, к мосту.

И вновь бег на пределе возможностей. Вслед летели стрелы, копье прошило воздух, а наперерез помчал кто-то в черной одежде. Кувырок с прыжка как уход от удара, тычок Витьки — и человек улетел в реку.

В горле было жарко и сухо, взгляд приклеился к той стороне моста, где, прикрытые щитами, работали гьярравары. Один поручень висел, обрубленный, широкое полотнище накренилось и вздрагивало от ударов топора.

Раз — и упал второй поручень, больше не скрепленный со столбами опоры.

Два — и закричала что-то девушка на том берегу, и рванула к гьярраварам, которые продолжали рубить.

Три — и мост, что вздрогнул на миг и покосился, собираясь упасть, замер.

Четыре — влетела на него, пущенная в тряскую рысь, серая кобылка, на спине которой кто-то застыл, вцепившись в гриву.

Пять — и ее круп царапнула стрела, лошадь дернулась, показалось — сейчас упадет — но нет, она пронеслась за щиты гьярраваров и исчезла в лесу.

А они бежали и бежали, а у моста появились воины врага. Раз, два, три… пять. Слишком много, чтобы этот забег кончился хорошо. С другой стороны заорали, но у девушки не было сил, чтобы ответить — лишь надежда, что ее волосы, рыжее знамя, не позволят с кем-нибудь перепутать.

Марина

— Надо рубить, — сказал грен Лусар.

— Как — рубить? — ахнула она и вцепилась в рукав мага. — А остальные?

Его ладонь легла поверх ее, и девушка, отчего-то смущаясь, отдернула руку.

Уже прогудел рог, после еще раз, и из леса все появлялись воины. Некоторые потрепанные, кто со стрелой в теле, кто хромая, но все — при оружии, со щитами за спинами. Марина не знала, кто из ребят успел перебраться, она видела лишь тех, кто остался у края леса, рядом с гьярраварами. Перейдя одной из последних, она не решалась отступить дальше под сень деревьев. Туда, где виднелись спины Марго и Хильды, что склонились над раненой Оленькой, и где остальные ребята сидели, устало привалившись к стволам сосен.

Мост дрогнул, когда на него ступила первая пара. Кто-то темноволосый и невысокий, кажется, Ивар, тащил на себе человека едва ли не в два раза более массивного. Марина пригляделась и ахнула. Тэн Рэйнар!

— Рита! — заорал молодой гьярравар уже с середины моста. — Гренна Рита нужна, быстро!

Маргарита вылетела на берег, подхватила раненого под другую руку, и вместе они поволокли Рейнара к остальным. Марина прижала ладонь ко рту — так сильно, что стало больно. Гьярвен ребят был весь залит кровью, а в ноге и боку его торчало по стреле. Как в нем еще жизнь теплилась — непонятно.

Вновь дрогнул старый мост, по нему помчали последние воины, в них полетели стрелы — куда как больше, чем в Ивара с его ношей. Марина уставилась на гьярраваров. «Пожалуйста, пожалуйста» — стучало в голове, а взгляд метался от одного к другому. Словно, стоило ей перестать на них смотреть, случилось бы что-то плохое.

Потому она очень хорошо видела, как в человека, который бежал последним, попала стрела — в бедро, сразу над коленом. Нога его подломилась, мужчина упал и мост, что дергался под ним, будто норовистый зверь, толкнул, стряхивая со своих досок. Царапнула по настилу рука с мечом, и человек полетел вниз.

Она пискнула сквозь ладонь, закрывающую рот, качнулась вперед, будто остановить могла. И тут ее сгребли, прижали к себе. Девушка дернулась, пытаясь освободиться, но тут же затихла, услышав знакомый голос.

— Не смотри, — велел Ваня, обнимая крепче, и она послушно вцепилась в его рубашку и зажмурилась.

Сглотнула комок в горле и просипела:

— Как же так, Вань? Почему? За… за что они так?

Ответа не было, лишь раздался поодаль рык тэна Снура:

— Руби!

И застучали топоры. Девушка провернулась в объятиях парня и отстраненно смотрела, как работают одни воины, а другие их прикрывают. Как упала, перерубленная, веревка, и мост дрогнул и покосился. Как полетели в мужчин стрелы, но ни одна не достигла цели. Как упал, повисая, и второй поручень. А потом…

— Стойте! — заорала она, дернулась в руках Вани, и тот от неожиданности отпустил. — Там! там еще кто-то остался!

Не чуя под собой ног, она бежала к мосту. Ее не слышали — или не желали слышать, — и девушка скользнула к щитам, упала чуть ли не под топор и ухватила веревку. Полотно моста, что дернулось и накренилось, собираясь упасть, замерло.

— Дьярх тебя раздери, девка! Что творишь?! — раздалось над головой.

Но Марина смотрела лишь на свои ладони, из-под которых все ползли и ползли корни. Сильные, гибкие, они обвивали опору моста и закручивались вокруг досок настила, скрепляя их не хуже веревки.

А потом застучали дробно копыта: на мост без перил влетела серая кобыла. Как она не упала, Марина не поняла. Помог ли случай — или Паша, который стоял за плечом девушки и что-то шептал, но лошадка пронеслась по шаткому полотну, вылетела на берег и скрылась в лесу.

На спине ее, распластавшись и вцепившись намертво в гриву, лежала Мия.

Марина выдохнула и вздрогнула вновь, уже от рыка гьярраваров. Лучники принялись куда-то стрелять, и девушка измученно оглядела тот берег. Сердце замерло и заколотилось вновь.

— Лин, Вик, быстрее! — заорала она вместе с остальными, — Тимур!

Они бежали так, словно за спиной были крылья. И все же — слишком медленно. На берег у опоры моста выскакивало все больше торийцев. Раз, два, три… пять. Еще двое бежали слева, в лесу чудилось какое-то шевеление. Слишком много. Даже добегут если, им не пройти.

— Не отпускай мост, — как-то очень спокойно и строго велел ей Паша.

Она покосилась на юношу. Он зашевелил пальцами и губами, сплетая заклинание, но грен Лусар оборвал на полуслове:

— Держите мост, оба!

И запустил на ту сторону комок силы, который рос, и рос, и рос, и когда, наконец, достиг берега, взорвался, разметав вражеских воинов. Те разлетелись, как кегли.

Марина сглотнула.

Кегли не орут и не ломаются. И кровь из них не течет.

«Держи мост, дура» — одернула сердито сама себя. Корни под ладонями зашевелились, закрепляя успех. На плечо положили руку — Ваня — и стало будто бы легче.

Из пыли и дыма, что поднялись на том берегу, вынырнул Тим, следом Линда и, наконец, Виктор. Сначала осторожно, а потом все смелей, они побежали по мосту. А тот, прежде шаткий, а сейчас вовсе без перил, едва дрожал под их весом. В них стреляли, но стрелы вязли на подлете, словно воздух вокруг моста стал густым и плотным. Пашка за плечом сосредоточенно пыхтел, и девушка поняла, кому ребята обязаны щитом.

Поняла — и разозлилась. Неужели нельзя было раньше поставить защиту?! Еще один человек был бы жив.

Мост дрогнул и качнулся, но тут же замер. Это Ваня положил руку рядом с ее, Марининой, думая, что ей не хватает сил. Кровь хлынула к щекам, и девушка опустила голову.

Маг должен держать себя в руках. Что бы ни происходило.