Парня выписали, и каково же было удивление Эхора, когда к нему поступила просьба переселить Стэна и ещё двух парней в комнату на троих. Он запоздало вспомнил, что принц уже давно живёт с Корзой и Эрэссэа, и дал своё согласие на переезд. Удивлением было то, что нелюдимый отпрыск Лорекилов вдруг сдружился, да не с кем-то из знати, а с деревенскими парнями. Но разбираться в этой странности не хотелось. Все живы и здоровы, а уже кто с кем дружит это ректора не касалось.

А зря! История вышла занятная. В отличие от ребят, Айканар беспокоился за друга и навещал его достаточно часто. Видел, что местные врачи очень постарались в лечении его старого и будто бы уже не поддающегося излечению шрама. С каждым днём лицо друга становилось всё более привычным и от безобразного уродства осталась тонкая паутинка почти незаметных шрамиков. Друг, конечно, продолжал прятать повреждённую часть лица, но это было, скорее, по привычке.

— Стэн, у меня к тебе есть просьба, — как-то в очередное посещение друга сказал принц, — у нас в группе учится пара очень старательных и трудолюбивых парней. Сможешь им помочь с учёбой?

— Зачем мне это? — немного удивлённо спросил Лорекил.

Ему надоело лежать на больничной койке, но и соглашаться с предложением принца он не спешил.

— Ты идеально всё объясняешь, буквально разжёвывая, да и подход к объяснению у тебя иной, — начал рассуждать принц, ходя из угла в угол, — ты поможешь ребятам, жалко, если им заблокируют дар, а они, в свою очередь, будут держать тебя в курсе учебного процесса.

Айканар шало улыбнулся, сам радуясь такой идее. Одним выстрелом двух зайцев: и парням помогут, уж больно старательные они, да и без гнили и высокомерия, и друга заставит общаться. Его давно тяготила замкнутость Стэна, которая с каждым годом становилась всё более и более осязаемой. Он искренне хотел разбить ту раковину, в которую прятался его друг.

— Не уверен что это хорошая идея, — попытался отбрехаться от заботы принца парень, но ему так наскучила больничная палата, что в его голосе не было уверенности или явного нежелания и Айкаран воспользовался этим.

— Давай я завтра приведу к тебе ребят, вы пообщаетесь и если будет в тягость, то скажи мне, — он просительно посмотрел на друга. — Не отказывайся сразу, попробуй, ну, реально, они же не укусят тебя.

Стэн только фыркнул на последнюю реплику друга и махнул рукой: “Делай что хочешь”. Он и не догадывался насколько эти двое обычных крестьянских парней изменят его жизнь своей искренностью, восхищением и заботой. И, как ни странно, дружеской поддержкой. Пусть по началу они жутко стеснялись и боялись из-за разницы в статусе, по постепенно в общении все трое перестали видеть её, а главное, они не кривились, а с восхищением смотрели на более опытного и знающего товарища, восхищаясь им.

Стэнли и сам не заметил как перестал прятать лицо и с нетерпением ждал ребят на занятия. Мальчишки с присущей им тщательностью и скрупулёзностью пересказывали лекции и показывали зарисованные схемы плетений заклинаний, что им преподавали. А он, в свою очередь, помогал ребятам разобраться что к чему, рассказывая и объясняя всё более понятно для них, используя примеры из жизни парней, что бы их не пугали и не дезориентировали неизвестные слова и термины.

К моменту его окончательного выздоровления и выписки ребята уже сдружились, и вопрос с жильём был решён быстро. Парни не хотели отпускать нового друга, пусть он и был аристократом. Конечно, они волновались, когда предложили съехаться в одну комнату по аналогии с Корзой, но и тут принц вставил свои пять копеек, и вопрос решился в пользу этой идеи. Комната оказалась напротив той, где поселился принц, и Стэн окончательно сдался. Присматривать за другом детства он может и не живя с ним вместе.

Всего этого ректор не знал, у него было много иных забот. Одной из них был запрет адептам на выход в город, который требовалось снять. Эта вынужденная мера исчерпала себя, так как сбежавшую тварь так и не нашли, а новых происшествий не возникало. Да и патрули в городе стали постепенно уменьшать. А буквально на днях отменили комендантский час. Столица оживала и возвращалась к привычной жизни. Вот и академии следовало поступить так же. Иначе могут начать поступать жалобы, да и не только, от родовитых семей. Онмот упаси от сплетен, что детей держат в заложниках. Правящей семье такие проблемы точно ни к чему.

Сидя в своём кабинете Эхор размышлял как лучше поступить. Настроение было ни к чёрту, хотелось посидеть с друзьями, как в молодости, выпить и пообщаться ни о чём. Вот только друзья были все заняты, у брата намечен романтический ужин с женой и мысли мужчины метались, перебирая варианты, когда в двери постучали. Бровь Эхора вопросительно изогнулась, он никого не ждал, да и секретарь не предупредил его о посетителях.

— Войдите, — бросил он, чуть хмурясь, в душе предполагая новые проблемы, но увидев посетителя на его лице расцвела улыбка.

Соло со своей группой первогодков стояла у проходной калитки, дожидаясь, когда охранник сверится со списком адептов, коим разрешён выход в город. Она до сих пор с удивлением вспоминала вчерашнее посещение ректора, не слушая восторженного шёпота парней кто и чем займётся в выходной и куда собирается направиться.

Нибин делал Соло какие-то намёки, но девушка, поглощённая ожиданием встречи с Аланом, совершенно их не понимала. Да ещё и в голове прокручивались различные варианты привязки точечного телепорта к подоконнику её окна. И ни один не получался, разваливаясь даже в теоретическом исполнении. Это заставляло девушку вновь и вновь с азартом искать решение. Как же этот великовозрастный обалдуй смог провернуть такое?

Когда утром на подоконнике первый раз появились цветы, она всё ждала, что вот сейчас появится сам Алан, но его всё не было. Каждую свободную минуту она торопилась к себе и, не обнаружив парня в очередной раз, расстроенно шла на занятия, удивляясь самой себе насколько она успела привязаться к этому невозможному дурню. И только вечером на том же месте появилась записка от него. Из неё-то она и узнала про крошечный двухсторонний телепорт для неживых предметов. Конечно, ей было безумно приятно такое внимание от Алана, каждое утро закидывающего её цветами, но всё же очень хотелось встретиться, наговориться, посмотреть в глаза друг другу…

Когда появилась возможность выхода в город, Соло сразу поспешила к ректору, зная что он не откажет ей в маленькой просьбе. И совсем не ожидала никаких загадок и туманных предложений от мужчины, не собираясь их разгадывать. Когда же мужчина, не добившись от неё нужной реакции, спросил наобум, не ожидая, что попадёт в точку: “Соло, ты что с кем-то встречаться начала? Ты последнее время вся сияешь, и рассеянная очень”, — она обмерла, стоя испуганным зверьком перед его цепким взглядом, не зная как ответить.

Но мужчина тут же расслабился явно решив, что это не его дело, личная жизнь подчинённых. И Соло в который раз поблагодарила демиурга, что дал ей в этом мире такого благородного и понимающего друга. А Эхор грустно хмыкнув, пояснил ей: “Хотел предложить тебе простые вечерние посиделки устроить, но раз такое дело… Так с каким вопросом ты пришла?” А услышав просьбу девушки, просиял: “Вот ты и поведёшь свою группу в город. Весь день у тебя будет свободен, занимайся своими делами, да хоть на свиданье иди, а вечером приведёшь адептов в академию. Ну не мне тебе объяснять, для тебя это не внове.”

От своих мыслей девушку отвлёк шёпот адептов, радостно планирующих поход по увеселительным заведениям.

— Так, стоп! — она резко рубанула рукой.

Все шуточки и шепотки прекратились, а охранник, отвлекаясь от документов, поднял на неё усталые глаза.

— Что-то не так, магистр Соло?

— Извините, это не вам, — недовольно поморщилась она. — Это я вот этим оболтусам, — обводя группу махнула рукой, и поворачиваясь к парням, начала строго выговаривать. — Объясняю один раз пустоголовым. Не дай Онмот кто-то направится в питейные заведения и надерётся там, сгною на кухне и в оранжерее, и на год для всей группы устрою запрет на выход в город, — оглядев зароптавших парней, переспросила. — Надеюсь, все всё поняли?