Ректор оглядел всех первокурсников, опускающих головы под его раздражённым взглядом.

— Драки запрещены, — качнулся с носка на пятку и обратно дракон. — Все недопонимания и конфликты решаются путём переговоров. Хотите спустить пар, — он криво улыбнулся, — добро пожаловать на дуэль под присмотром кураторов и магистров. Помашете кулаками на ринге и оставите свои разногласия там. Всем ясно? — рявкнул так, что строй дрогнул и чуть отшатнулся от своего ректора.

Над полем со всех сторон послышалось: “Ясно. Поняли. Да, ректор Нибин…”

Вновь оглядев группу, Эхор постарался взять себя в руки: ночь он провёл у клетки гончей ада с лекарем, пытаясь залечить её раны и хотя бы немного разобраться в магических потоках этого странного зверя. Он не выспался, а тут ещё и адепт, вернее, практически готовый боевик, которого уделал первокурсник. Значит, плохо он учит своих адептов, раз с ними так легко справиться. Понимание этого не добавило ему хорошего настроения, но пора было заканчивать с разносом.

Больше не возвращаясь к этому вопросу, приказал:

— Бе-гом!

Сегодняшняя тренировка мало чем отличалась от вчерашней. После неё адепты уползали с поля, мечтая о прохладном душе, который охладит разгорячённое тело и расслабит натруженные мышцы. Вира плелась последней по двум причинам: у неё не было сил, и она не хотела сталкиваться с другом, не зная, как себя вести с ним. Колин, который всю тренировку старался не напрягать девушку своим присутствием, видя, как она сторонится его, не выдержал и, отстав от парней, подошёл к ней. Вся эта ситуация сильно била парню по самолюбию и психике.

Но сейчас перед ним стояла другая задача, которую надо было решить. Поэтому ему пришлось задушить все свои чувства.

— Вир, — тихо начал Колин, чтобы его не услышали остальные.

На звук его голоса девушка вскинула голову. Вот только взгляд был таким пустым и потерянным, что у парня перехватило дыхание. Все свои переживания оказались мгновенно забыты. Всё его существо желало только одного — счастья и комфорта для его любимой. От нахлынувших чувств и нежности в горле встал ком, не давая протолкнуть слова. Осипшим голосом Колину удалось сказать:

— Приляг на траву и скажись уставшим. Я с парнями вымоюсь. После пойдёшь ты, а я покараулю, чтобы тебя никто не потревожил, — нервный смешок вырвался у парня. — Только постарайся сполоснуться как можно скорее, иначе мы опоздаем на завтрак и на занятия, — этот каркающий надтреснутый смешок привёл в чувство девушку.

Во взгляде Виры появилось столько нежности и благодарности, что у парня сжалось сердце. Кончиками пальцев ласково коснувшись её щеки, он улыбнулся, замечая, как и без того раскрасневшаяся девушка краснеет ещё сильнее.

— Отдохни пока. Парни скоро выйдут.

***

Первым занятием сегодня было “Введение в тактику и стратегию”. Слушая общие слова с примерами из жизни великих полководцев, Вира погружалась в свои мысли, пропуская слова преподавателя мимо ушей.

Страх быть раскрытой подгонял девушку, и понежиться под струями воды не получалось. Она постоянно оглядывалась, боясь, что кто-то из парней может вернуться в любую минуту. Но всё прошло как нельзя лучше.

Поначалу парни сочувствовали ей, как самой слабой и хрупкой. Хлопая её по плечу и оставляя “приходить в себя” после тренировки, сами торопились в душевую. Девушка сидела, привалясь к стене этого небольшого здания, и дожидалась своей очереди, не нарочно накручивая себя. Как и говорил Колин, парни скоро “отстрелялись”, и настала её очередь.

Общая душевая представляла собой одно большое помещение. Около стены у выхода стояли скамьи, на которых раздевались и оставляли вещи. Чистые полотенца и банные принадлежности лежали на полках, а на противоположной стене находились душевые кабинки. Уже радовало то, что они были ограждены друг от друга, давая небольшое чувство уединения, но оказались без дверей. Отойдя в самый дальний угол, Вира с дрожью сняла одежду и нырнула под воду, вздрагивая от каждого звука и стараясь смыть пот и грязь как можно скорее. Страхов и опасений было много, но всё прошло спокойно, и она вскоре вышла к другу.

— Вир, не забывай применять средство от запаха, — внимательно оглядев её, напомнил Колин. — Правда, оно уже плохо помогает, потому что старое, но я решу эту проблему.

Такая забота безумно трогала девушку. Вот только она теперь не знала, как вести себя с ним. Парень опять нежно дотронулся до её щеки, кончиками пальцев обрисовывая скулу и подбородок, и тут же убрал руку. Дрожь в коленях и сожаление, что он отстранился, удивили её саму. Она стояла и хлопала глазами, а Колин уже направлялся в сторону академической столовой. Сморгнув лёгкую дымку возбуждения с глаз, Вира побежала за ним, решив, что со своими чувствами разберётся потом.

Прозвучавшая сирена дала знать, что нудный предмет закончился, и им пора получать “особое задание”, бежать его выполнять, а потом нестись сломя голову на новую лекцию. Оглянувшись на Колина, девушка увидела, как он дописывает задание, данное мэтром для самостоятельной работы, и поняла, что капитально выпала из реальности.

Стараясь больше не уплывать в свои мысли, она всё же держалась позади друга, доверяя ему и следуя за ним. Выданное им индивидуальное задание оказалось не особо сложным: всего-то и надо было найти лабораторию зельеварения и отдать магиссе пучок травы. Быстро справившись с ним, они поспешили в “живой уголок”, как окрестила Вира зверинец в академии.

В воспоминаниях девушки содержание зверей в клетках представлялось чем-то грязным и не особо приятно пахнувшим. Однако тут всё оказалось иначе. В огромном светлом помещении, в которое они вошли, запахов вообще не имелось. Были звуки: цокот, хруст, скрип, скрежет — они наполняли помещение чем-то естественным и присущим именно этому месту.

Оглянувшись по сторонам и не обнаружив никого из своей группы, как и преподавателя, который должен проводить у них занятие, Вира с Колином не сговариваясь пошли осматривать помещение. По какой-то чистой случайности они выбрали именно то направление, куда установили клетку с пойманной гончей ада.

Проходя от клетки к клетке, они осматривали незнакомых им обоим животных. Здесь были большие и маленькие, страшные и симпатичные твари, монстры и обычные звери. Вира с восторгом разглядывала каждого, показывая Колину то одного монстра, то другого. Парень с улыбкой наблюдал, как радуется девушка, и в его душе распускались цветы любви и нежности. Наконец, они добрались до закрытой тканью клетки. Виорела хотела пройти мимо, но плохо закреплённый край материи поехал, открывая спрятанную под ней клетку с монстром.

Колин хмуро рассматривал тварь: именно такая порвала его в последней битве. Вот только там она была полна сил и ненависти, а тут лежала полумёртвой тушкой. Злости или ненависти к животному у него сейчас не было. Было здоровое опасение, что тварь может вырваться и навредить Вире. Парень видел перед собой врага, загадку которого надо решить.

А Вира смотрела на несчастное больное животное, и её сердце плакало, видя его страдания. То ли почувствовав эти мысли, то ли учуяв запах живых существ, гончая подняла голову и, встретившись взглядом с девушкой, встала на мощные лапы, покачиваясь от слабости. Человеческий ум, блеснувший в глазах гончей, поразил Виорелу, и она приблизилась непозволительно близко к животному.

Мощный зверь и слабая девушка, изучая, смотрели друг другу в глаза. Зрелище было настолько страшным и прекрасным, что у Колина перехватило дыхание и он не мог оторвать от них взгляда. Казалось, что само время остановилось, боясь спугнуть это мгновение. Гипнотическое очарование разрушил раздавшийся от входных дверей хохот парней, только что пришедших на занятие. Им вторили чьи-то еле слышные недовольные слова.

Вздрогнувший Колин резко обернулся в сторону голосов. Но отсюда никого из пришедших невозможно было увидеть. В его голове мгновенно пролетели картинки: бой, где монстров бездны можно только убить, но не захватить; и клетка с пойманным животным, которую под покровом ночи в полной тайне перевозили в зверинец академии. Если кто-то постарался организовать такую тайную доставку твари сюда, где начал обучение наследный принц — они с Вирой в опасности, потому что увидели то, что не предназначалось для их глаз. О себе парень не беспокоился. Его жизнь в руках демиурга, но совершенно не хотел, чтобы пострадала девушка.