Мария выбежала из кабинета священника, не догадываясь, что могло послужить причиной шума и крика. Она видела странное змееподобное существо, покрытое хитиновыми пластинами. Тварь возвышалась на несколько метров, и, казалось, что только малая его часть находится на виду. На самом верху туловища виднелась безрогая и безухая бычья морда. Пропорции, и сам внешний вид, говорили о том, что оно было словно создано на операционном столе каким-то безумцем, но, кроме этого, оно демонстрировало ещё не весь свой отталкивающий вид. Часть хитиновых пластин наслаивались друг на друга, словно ткань, обволакивающая нагое тело, защищая внутренние органы и слабые места.

Бычья морда заметила и услышала то, что Мария выбежала из комнаты. Существо почти сразу потеряло интерес к Майклу и решило заняться более слабой жертвой. Девушку сковал страх — она ощущала себя так, словно на неё смотрело сущее зло. Первозданная ненависть в чистейшем виде; кошмары всех людей, принявшие извращённую, пугающую форму. Морда гостя начала только скалиться, словно понимая мысли жертв.

Когда же зрительный контакт между хищником и добычей был установлен, то гигантский бык-змей начал медленно извиваться. Его хитиновое покрывало завертелось и раскрыло в груди небольшое тёмное отверстие. Секунду спустя оттуда вылезла бледная и тощая рука. Длинная, но тощая как ветка, она, словно беглый зверёк шустро вырвалась на свободу, и начала загибаться к девушке. Словно мифический монстр-эксгибиционист, отверстие начало расширяться, и, оттуда появилась вторая рука. Третья! Четвёртая! Уже под хитиновой бронёй можно было лицезреть лишь хрупкий хребет, который обхватывала тонкая, смертельно бледная кожа. Эта опора казалась такой слабой и хрупкой, что можно было легко поверить в то, как даже слабый ветер способен разломать её. Сколько бы в голове не всплывало мыслей о хрупкости костей, ничего не смогло бы чудотворно сломать их. Только Майкл, и его дробовик.

Он очнулся от страха и вернулся в реальный мир. Оскорбительное и наглое поведения со стороны чудовища только раззадорило Майкла. Ведь вот, этот испуганный и удивлённый до смерти человек был перед самой бычьей мордой, но монстр просто отторгнул такую жертву. Майкл сразу открыл огонь по тому месту, которое посчитал самым уязвимым и болезненным для возникшего из ниоткуда существа. Раздался грохот, картечь частями проникла к хребту, но не смогла повредить его. Единственное, что удалось сделать выстрелом — привлечь к себе внимание. Бычья морда повернулась к стрелявшему человеку, и тот снова ощутил прилив сковывающего страха. В следующую же секунду он ощутил, как его схватила костлявая рука. Она бодро подняла его в воздух, из-за чего Майкл выронил оружие.

Надежда перешла в отчаяние. Мужчина уже верил в то, что у него просто нет шансов на побег. Его голова всё ближе и ближе наклонялась к бычьей морде, которая, будто и не хотела просто так убивать свою жертву. Пасть существа медленно открылась, и из неё вырвались клубы зловония, которые обжигали кожу. Зубов у чудища не было, но в задней части ротовой полости находились странные зазубрины, которые недвижно ожидали пищу. Там, в глубине пасти, был целый ворох, целый тоннель острых кончиков-лезвий, через которые кто угодно мог пройти так же быстро порезанным на куски, как через блендер.

Стоило начать думать о новом плане по спасению, как Майкла затолкнули в рот. Он только и сумел, что зацепиться свободной рукой за подвисшую гигантскую губу. Хватка существа будто бы ослабла, но всё же продолжала толкать Майкла ещё глубже на встречу смерти. Силы начали покидать его, смрад и испарения обжигали не только кожу, но и лёгкие. Изо рта Майкла начали вытекать ручейком кровь. Где-то снаружи слышалось паническое копошение далеко внизу, но пленник уже новой темницы всё воспринимал как отдалённый шепот. Единственное, что он слышал отчётливо, так это только своё сердцебиение, и бешенный хрип поглощающего его монстра.

Рывком удалось освободить правую руку из захвата, а ногами упереться за выпирающую челюсть. Майкл испытывал отвращение, но уже не к самому себе и своей беспомощности, а ко всей текущей ситуации. Смрад и боль отогнали все духовные муки, оставив только холодный расчёт и стремление к выживанию. Оставалось только держаться за доступные выпуклости из кожи и костей. Он уже потянулся второй рукой к другой части свисающей губы, как почувствовал, что его что-то схватило. Это была одна из тех неподвижных зазубрин, которая вытянулась из-под щёк, и ринулась схватить прыткую добычу. Она обвила руку и дёргала в самое нутро. Ещё сильнее Майкла тянуло внутрь, и силы чтобы держаться стремительно кончались. Это было безумное и глупое стремление выжить, когда при оценке общей ситуации можно было прийти к выводу, что даже самая идеальная и гениальная попытка не заслуживать и малейшего шанса на исполнение. Это был приказ из глубин, когда мозг говорит одно, а тело — другое.

Мария смотрела на всю ситуацию глазами беспомощной овечки. Перед ней, её ангела-хранителя пожирало создания из ночных кошмаров. Но что же могла сделать маленькая и слабая девушка против такого могущественного и опасного существа? Ничего. Зачастую, когда под рукой не оказывается достаточно пригодного механизма или оружия, приходится прибегать к тому, что сильнее любой материи… уверенности.

Марии оставалось только продемонстрировать монстру, что она сильнее его, что она не будет бояться и прятаться. Это было единственное, что могло спасти её и Майкла. Девушка взялась за дробовик, и хотела выстрелить куда-то в лицо существа. Она посчитала, что даже небольшая рана смутит монстра, и заставит его отступить. Мария уже не пыталась успокоить себя ложными надеждами, — ей довелось заметить, к чему они приводят. Для неё умерла удача и случай. Оставалось только действовать так, как ей говорит внутренний голос.

Прозвучал долгожданный грохот, и, все снаряды из патрона пролетели мимо головы монстра. В метре за существом они растворились в темноте под потолком. Но чудище среагировало и направило взгляд на девушку. Когда же оно начало недовольно рычать, осуждая Марию, то ему на голову опустился тот самый крест, что свисал с потолка. Картечь перебила ржавую цепь, которая сбросила всю ношу на бычью голову.

Словно могучий меч небесного воителя, оружие прошло сквозь кости и кожу, и вышло наружу, с другой стороны. Монстр сам не поверил в то, что случилось с ним: он медленно осмотрелся, захрипел и рухнул. Из открытой пасти быка торчали ноги Майкла, покрытые слизью и кровью.

Глава 5. С того света

5.1 Озарение

То, что произошло между прибытием монстра и попытками старого священника освободиться из собственного заточения, можно описать несколькими словами. Но духовный путь, пройденный этим человеком, заслуживает того, чтобы рассказать о нём столько, сколько для этого необходимо потратить сил и времени.

Очнувшись в тёмной камере, старый священник был в некотором трансе; он явно не сразу смог прийти в себя и сообразить, что́ именно случилось. Когда же разум полностью вернулся к нему, то вслед за ним последовал ступор и внутренняя пустота. Внутри ничего не остаётся, и человек оказывается совершенно пуст. То бывают единицы, которые возводят в совершенство первое, что им попадается под руку. Вокруг царила только кромешная тьма, смрад разлагающейся плоти, холод и мучительная тишина. Именно в таких кузницах и создаётся тоска, скорбь, отвращение, и многие другие негативные и уничтожающие человека чувства. Ничего конкретного старик не смог предположить и выловить из окружающей его обстановки. Он сам был часть этой небольшой комнаты, был, словно каменным изваянием, которое уже много веков находилось в заточении, и вот-вот проснулось от векового сна. Что-то освободило его, дало ему возможность оценить жизнь, посмотреть на неё с другой стороны. Тишина с темнотой медленно поедали старика изнутри, и он чувствовал проснувшийся в нём позыв бежать, спасаться. Волоча ногами, он выбрался в коридор.