— Не глупи, мы можем сбежать! — кричал ему Майкл, пытаясь изменить принятое решение.

Стоявший на краю поля ничего не ответил. Он молча достал откуда-то прихваченную им зажигалку и раскрыл её. Почти сразу, этот человек вспыхнул, как подожжённая спичка. Тело упало на колени к земле, а огонь принялся пожирать застывшую картину Эдема.

— Беги! прячься! Спасай свою жизнь! — вопил, испытывая непередаваемую боль мученик, будучи скрытым за растущим столбом дыма.

Постепенно стена из дыма всё росла и росла, стремительно пробираясь к Майклу. Ему уже не было видно ни своего товарища, ни того края поля, где он когда-то стоял, ни города, ни демонов, что преследовали их… только чёрную непроглядную пелену, заслонившую даже небо.

Глава 12. Выходец из пещеры

Некогда солнечный город и его окрестности, легко славились на всю округу тем, что большую часть дней в году там процветала ясная погода. Данная привилегия не изменила и тогда, когда людей на планете не осталось, а города трещали по швам от переполнявших их гор мусора, руин и различного рода паразитов. Можно было бы и сейчас лечь куда-нибудь на покосившуюся стену и наслаждаться нежными лучами солнца, но его не было. Причиной такого резкого изменения послужил — как в прочем, и во многих других ситуациях — человек.

Над городом, который Майкл считал своим самым родным и приятным для воспоминаний, выросло непомерное облако дыма. Всё небо окрасилось в отвратительно-чёрный оттенок, который вслед за небом «очернил» и землю. Столб этого дыма нашел свою точку восхождения из некогда прекрасного и широкого поля с цветами, в центре которого на десятки метров возвышался превосходный дуб. Вся эта природная красота и, почти что, вторая достопримечательность местного города, была предана огню. Чарующая картина была сожжена дотла. Теперь это был небольшой холм из пепла и угля.

Майкл едва успел вовремя убраться подальше из очага возгорания. Он долго пытался высмотреть в клубах дыма своего друга, но все попытки были тщетны. Только когда огонь начал ласкать и цепляться за одежду, тогда он и отказался от этой затеи. Дым окружал беглеца, а огонь был в опасной близости и уже намеревался повергнуть непутёвого путника в океан невыносимых мук. Дышать было невозможно, нереально было и видеть дальше вытянутой руки, но в таком состоянии слепого котёнка, мужчина всё же выбрался из ада, в котором ненароком оказался.

Когда же спасение оказалось достигнутым, и Майкл смог оказаться в той местности, которая меньше всего может быть подвержена огню, то почти сразу же потерял сознание. Его организм переходил через такие невозможные усилия и находился в настолько чудовищных условиях, что, оказавшись в более-менее спокойной обстановке, просто отключился. Очнулся же измождённый путник поздней ночью. Вокруг него не было ни капли света, только высоко в небе виднелся едва различимый блеск дальних звёзд, но и они не могли никак помочь Майклу. Его окружала сплошная тьма, и первой же мыслью, что посетила его было то, что огонь распространился дальше поляны, и даже смог пройти мимо беглеца, чудом не коснувшись его. Но нет, трава под ним была всё ещё мягкой и свежей. Кошмарная мысль, пришедшая Майклу в голову, была просто ужасающим наваждением.

Цветочное поле и сам Дальгарбур слабо святились, оттого, что внутри ещё имелись не потухшие очаги, который только и дожидались того, что тепло навсегда покинет их оболочки. Только этот слабый свет и являлся единственным, что бросалось в глаза и привлекало внимание Майкла. Вокруг не было больше ничего, даже шум и сильный ветер сошли на нет. Полное безмолвие, тишина и одиночество. Майкл ощущал себя так, словно оказался в самом страшном кошмаре, который когда-либо мог себе представить, который к тому же, оказался реальным. Даже преследующие его демоны, которые были в настолько опасной близости, что могли легко дотянуться, отсутствовали на этом кладбище. Ни воплей, ни топота, ничего не говорило о том, что эти создания где-то поблизости. Они так же исчезли, как и дерево, цветы, и новый друг.

Собравшись с силами и отдышавшись после продолжительного нахождения в едком дыму, Майкл поднялся на ноги и решился возвращаться обратно. Он достиг той самой цели, о которой и мечтал последние несколько недель. Больший ужас накладывало то, что он сам лично стал причиной уничтожения этой поляны, которую так надеялся увидеть. Но несмотря на плачевный и жестокий финал, задача его была выполнена. Осталось только вернуться домой.

Домой.

Именно это слово и прозвучало в его голове, когда он просто подумал о том, что ему хочется вернуться обратно к Марии. Но почему же он назвал её «домом»? Ведь дом — огромное здание, где можно жить и наслаждаться жизнью, чувствовать себя в безопасности. Литейный завод никак не подходил под это определение, по крайней мере потому, что Майкл только страдал, находясь в нём. Но что же всё-таки было домом? Почему Майкл подумал о Марии, как о доме? Ощущая спокойствие рядом с этой прекрасной девушкой, он чувствовал себя, как будто… дома, там, где когда-то рос, где находился всю осознанную жизнь. Где была Мария, там и было безопасное место, спокойное и беззаботное. Значит, домом для Майкла стало не какое-то здание, домом для него стал человек, способный понять его измученную душу, пригреть её и успокоить, предоставить ей защиту и напоить самыми радостными и приятными мыслями.

Сам того не осознавая, Майкл подсознательно пришел к выводу, что нуждается не в огромном замке, а в нежном сердце, в котором он способен найти покой.

Майкл отдалялся от огромного сожжённого поля. Обойдя город на достаточно большой дистанции, он пошел обратно к ней. Начало пути особо не вызывало никаких проблем, и, он начал надеяться, что и дальнейшая дорога будет спокойной и безопасной.

Будучи ведомым не картой и заранее проложенным путём, а врождённым превосходным чувством направления, Майкл сам отправился в нужную сторону. Пережитое заставило его смотреть на мир под другим углом; встреча с новым лицом, прощание с семьёй, размышления о Марии и судьбе. Майкл ощущал то, как что-то меняется в нём, как он становится кем-то другим, кем-то лучше прежнего «я».

Хоть путь туда и обратно отличались друг от друга, возвращение уже не предвещало какой-либо беды или встречи с чем-то необычным и удивительным. Не желая делать длительные и ненужные перерывы, Майкл полностью игнорировал различные города и небольшие населённые пункты, ограничивая свои остановки холодной землёй под открытым небом.

Где-то изредка путнику попадались дикие животные, которые, как и раньше держались от него на почтительном расстоянии. Даже опасные представители фауны, такие как волки, если и наблюдали за странствующим человеком, то не пытались что-нибудь предпринять. Это странное поведение зверей, которые превосходно видели ослабшее состояние Майкла и отсутствие способностей к самозащите, добавляло ещё больше вопросов. Быть может, все животные с почётом относились к одному из последних представителей некогда властвующего вида; быть может, Майкл с самого города нёс с собой какой-то странный запах или другие изменения, которые заранее предупреждали каждого встречного.

Проводя дни на ногах и ночи на траве, Майкл потратил несколько дней, чтобы вернуться. Картина, которую он так надеялся забыть, заново навестила его, представ перед ним во всей красе. Увидеть металлургический завод было несложно: его огромные дымовые трубы были легко заметны на расстоянии нескольких километров. Уже эти гиганты, — стоило им показаться в поле зрения, — предвкушали какую-то зловещую встречу, какое-то недоброе ознаменование чему-то скорому и неотвратимому. Недалеко от границы территории завода, Майкл наскоро обратно перемотал руку, чтобы сразу при возвращении не появились неловкие вопросы.

Внешне завод никак не изменился: вокруг него также царствовали горы мусора и стойкий сетчатый забор. Чем ближе подходил Майкл, тем ощутимее становилась обстановка всей местности. Горький запах, витающий в воздухе, почти сразу стал прорезать чувствительный нос, даже само окружение постепенно стало окрашиваться в какой-то смертельно-чёрный цвет.