Открывшаяся сумка ослепила девушку; весь подбор красноватой внешности и чёрной внутренности скрывал в себе белоснежно-белый ком. Наваленная куча из коробок и склянок словно сияла светом звезды. Это было вознаграждение за то, через что пришлось пройти бывшей в заточении паре. Мария теперь не сомневаясь могла верить в то, что найденная ею книга ничему плохому не научит. Для неё Библия превратилась в учебник, свод правил и советов. Знание, передающиеся с стародавних времён.

Что-то в голове Марии щёлкнуло, видимые ею коробки оказались как раз таким тем, что могли помочь Майклу. Отдышавшись от испуга перед страшной сумкой, она остолбенела от радости перед её содержимым.

В скором времени девушка начала лечить друга. Она не боялась преувеличить с заботой и внутренним страхом того, что сделает всё плохо и неправильно. Всё даже вышло совсем иначе: потратив, примерно, в пять раз больше необходимого, она почти превратила Майкла в забинтованную мумию. Слабые порезы, синяки, и просто не нравящиеся Марии места на теле были прикрыты и обеззаражены. Больше всего лекарств ушло на повреждённую кисть. Пациент на протяжении всех процедур ни разу не шелохнулся. Он только молча лежал дальше на полу, продолжая умеренно дышать.

Словно каменное изваяние, что охраняют покой усопших на старых кладбищах, Мария тратила всё время на то, чтобы находиться рядом с Майклом. Она положила его голову на колени, надеясь таким образом согреть пострадавшего. Изредка, она читала отрывки из книги. В этот небольшой период она полностью забыла про еду и питьё. Ей было достаточно только того, что она находится рядом с человеком, который нуждается в её заботе и помощи. Марии казалось это необычным, приятным, и, чем-то величественным, словно её действия исходят от чего-то неописуемо могущественного и тайного. Любой бы смог подумать также, осознавая то, что и девушка, и её друг находились в опасном положении. Мало того, что они не точно знали о гибели существа, а лишь отдалённо догадывались об этом, так и ещё их крепость была открыта нараспашку, благородно приглашая любого путника внутрь, не взирая на его внешний вид и мотивы.

Именно то, что за целых два дня ничего плохого не случилось: никто не наведался к парочке, никому не стало хуже, — и даже мысли негативной не проскочило между ними. Это было доказательством того, что всё было кем-то спланировано.

5.3 Процессия

Майкл потерял сознание ещё тогда, когда пожирающее его чудище свалилось набок. После резкой встряски и удара, всё обратилось в темноту. Единственное, что можно было заметить перед случившимся, так это то, как сверху сквозь мясо и кости спустилось большое золотистое лезвие, что воткнулось в руку. Остальное было словно в бреду: где-то издали разносились сомнительные и невнятные звуки, повсюду царствовал коктейль странных запахов и ощущений. Майкл бы предположил, что снова оказался в своей тёмной клетке, или вовсе никогда не покидал её пределы. Но эти мысли посетили его в тот момент, когда он начал приходить в себя. Ему довелось очнуться на мягкой и тёплой подушке; окружающая его обстановка пустого и безжизненного кабинета была более гнетущей и скучной. Весь скоп эмоций и ощущений, что мучали его в бессознательном положении, длился всего лишь мгновение.

Собственного тела он почти не ощущал. Ноги и руки ужасно ныли и зудели; он словно только что вернулся с тяжёлой работы и нуждался в продолжительном отдыхе. Только так и встречает тело своего хозяина, когда тот пробуждается после крепкого и трудоёмкого процесса восстановления. В такие промежутки, мозг отключается, перепроверяя и восстанавливая искалеченное тело.

Проведя ещё раз взглядом по кабинету, Майкл обнаружил поодаль от себя незнакомую сумку, которая выглядела глупо и неестественно — красная снаружи, чёрная внутри. Из открытой нараспашку пасти нейлонового зверька красовалась целая гора белоснежных банок и коробок. Очнувшемуся мужчине было неведомо, что это за сумка и откуда она взялась, но ему было всё равно, его просто она позабавила. Не забавляла его только странная подушка, на которой он лежал уже не первую минуту. Она была неестественно тёплой, точно грелка, которой никогда не было под боком, в добавок она пульсировала, словно внутри её работал маленький моторчик; мягкая и упругая, как водяной матрас. Забава от сумки перешла к смущению из-за текущих обстоятельств: он помнил только то, что был внутри пасти огромного монстра, а сейчас, валялся словно турист на отдыхе. Вокруг было слишком тихо, и, он смотрел в пустоту, лежа головой на чём-то очень приятном. Как он здесь оказался? На чём он лежит? Ничего из этого не было ему известно. Только небольшая мысль отгораживала его от попыток что-либо узнать: «таким образом, я лишусь этой маленькой вещицы». Проведение всей оставшейся жизни в этой мягкости казалось более приятным, нежели возвращение в опасный и враждебный мир. Разве он не заслужил того, чтобы отдохнуть на таком приятном ложе? Заслужил! не меньше любого другого из людей. Части прошлого и настоящего начали медленно складываться в полноценную картину, и, в голову пришло самое логическое умозаключение — Майкл умер. После всех своих страданий, он наконец-то оказался в обители спокойствия. Все же живут в физическом мире с мыслью, что когда-то им дано оказаться в самом ласковом и прекрасном месте. Блаженная вечность, которая может длится лишь секунду, и не насладиться, и не устать. Будь на то силы, он бы уже повернулся и уткнулся носом в заветную мягкость, пытаясь, как маленький ребёнок, проникнуть в самую глубь.

Откуда-то сверху раздался странный режущий звук. Сердце замерло. «Что это было? — промелькнуло в голове, — быть может, это был чей-то замах? Или кто-то решил подкрасться ко мне незаметно, пока я отдыхаю». Майкл сразу переходил из одной крайности к другой; он представил себе самые худшие варианты из всех возможных. Если же рядом с ним действительно был противник, значит, он не умер. «Каким я оказался дураком!», — отругал он сам себя. Но в моменты опасности нужно действовать решительно. Даже с ослабленными и затёкшими конечностями, Майкл должен дать такой отпор, за который потом не придётся краснеть. Если же он сейчас не сможет постоять за свою возлюбленную подушку, за этот символ чистоты и спокойствия, то он никогда не будет его достоин.

Майкл резко поднялся на колени, но из-за слабости в мышцах рухнул вбок. У него даже не получилось и пары секунд простоять в вертикальном положении. Ему оставалось только лицом встретить нависшую над ним угрозу, мужественно посмотреть на… Марию, которая просто перелистывала страницы книги. Лицо Майкла было краснее любого сочного помидора. Его сразу смутило и пристыдило три вещи: во-первых, — он ни о чём не догадываясь лежал на коленях девушки, нагло и пошло грезя об их нежности и мягкости; во-вторых, — он глупо заставил себя поверить в то, что рядом с ним оказался противник, когда никаких предпосылок для того не было; в-третьих, — он нелепо рухнул на пол, не в силах выдержать собственный вес; Майкл, встав, просто свалился, словно большое срубленное дерево. Все эти смущающие обстоятельства открасили в красный всё лицо.

Мария обратила на него внимание. Она сначала бросила невинный взгляд, а потом метнула быструю и слегка ехидную улыбку. Если же первое действие было как никак спокойным и достойным сложившейся ситуации, то второе сыграло против упавшего обидную шутку. В глазах Майкла, девушка улыбнулась так, как будто что-то похожее он уже вытворял и раньше. Так бы смотрел король на своего старого шута, который уже никак не мог шутить о чём-то новом и интересном, а выдавливал из господа одну лишь жалость.

— Привет… — тихо произнёс Майкл.

Девушка только улыбнулась в ответ. Теперь её улыбка казалась более дружелюбной и приятной.

— Я рада, что с тобой всё в порядке, — прозвучал голос Марии, когда Майкл пытался подниматься.

Конечно же, он был спокоен из-за того, что находился сейчас в полной безопасности, и ещё более был рад тому, что Мария была рядом. Кружащие вокруг тишина и спокойствие опьяняли своей непорочностью. Майкл с трудом встал на колени и смотрел прямо на девушку. Они молча наблюдали друг за другом, словно изучая и проверяя, всё ли в порядке.