Все было более чем превосходно. Первым позвонил Айзек Инглиш. Потом Синатра, потом важный перец из NBC, потом из Парамаунт. Поздравляли с успехом, и вообще. А потом позвонил корреспондент «Нью Йорк Мэгазин». После него, телефон не замолкал. Пришлось попросить отель отключить входящие. И, не сочтите за труд, посадить на нашу линию телефонистку, что бы она посылала прессу подальше, но вежливо.
— Какая им разница, сколько мне лет?! — недовольно бурчал Хофман, завтракая в номере, вместо ресторана.
— Это на случай некролога, Карл — меланхолично отвечал ему я, намазывая круассан джемом — вдруг ты помрешь завтра, а они уже знают все что нужно.
— Я, Грин, назло им и тебе, проживу сто лет.
— Не могу не согласится, Карл — Бигот, как всегда, невозмутим. Он тоже завтракает с нами. –Внезапная кончина, это скорее про Грина. Ведь, по большому счету, внезапная смерть это результат неправильного воспитания.
Мы с Хофманом заняли один на двоих четырехкомнатный люкс на десятом этаже. Номер Бигота неподалёку. Так что, тусуемся в нашем номере. Вчера вечером, посмотрев получившийся шедевр, мы еще долго разговаривали. Карл, по простому, попросил Бигота, помочь обезналичить деньги, что мы получим за продажу драгоценностей.
В принципе, вариантов просматривалось много, просто не хотелось усложнять. А так, еще во Вьетнаме, мы думали про сотрудничество с Доминиканскими и Гаитянскими банками. Они там, на Карибах, уже сообразили, с какой стороны масло на бутербродах. Хотя и Латинская Америка, для такого рода дел, тоже вполне ничего.
Джейкоб Бигот, глава отделения Королевского Банка Шотландии в Род-Тауне, что на острове Тортола, к его чести, согласился не сразу. Поинтересовался происхождением средств. И Карл ему рассказал свою грустную историю.
Больше всего Джейка Бигота расстроило то, что телепередача, что мы придумали, это случайность. Он быстро сообразил, что и как произошло. И что мистер Синатра нужен был нам всего лишь для того, что бы получить доступ к мистеру Гамбино.
Сам то он, прилетел в Голливуд, желая уговорить нескольких звезд, прикупить себе недвижимость на острове Тортола. И стать оператором этих сделок. Может быть, убедить какую-нибудь независимую кинокомпанию открыть в своем отделении постоянные счета. Показать банковскому руководству в метрополии, что не бездельничает, а даже несет прибыль.
Но тут он словил удачу. Это интересная и занятная история, о появлении интеллектуальной собственности в Америке. Можно много говорить об этом. Но важно лишь то, что с богатой идеи, как правило, получают доход ВСЕ кто присутствовал при ее первоначальной озвучке.
Так и тут, я бросил мысль про передачу, Фрэнк ее подхватил. Присутствующий тут же Бигот, включился. Вуаля! Любой суд признает, что он полноправный соавтор идеи, как минимум. Судится с ним — глупо и недальновидно, хотя бы потому, что он может тут же пойти в другую телестудию, и там эту идею продать. И, в любом случае, он все равно что то получит…
Так вот, его чахлое отделение банка, по любому уже увеличивает оборот, обслуживая производство телепередачи. Это наполняло его чувством глубокого удовлетворения, и надеждами, что мы еще что— нибудь придумаем.
Придумали, чего уж. Погрузив его в легкую тоску.
Я не отказал себе в удовольствии оттоптаться на Биготе. Сказал, что мощный банк, возглавляемый мистером Биготом, может не сдюжить такую прорву денег.
А чего ты хочешь, Карл? Два клерка, кассир, пожилая секретарша. Стол начальника под вентилятором, что на потолке. Полуголые мулаты, забегают раз в неделю разменять один фунт стерлингов на доллары и центы. Видишь, как Джейку неохота заниматься этими жалкими миллионами? Зачем ему такие партнеры, Карл?… Маленький банчок, немножко клиентов — вот рецепт счастья и спокойного сна в сиесту.
— Ты, Грин, в этом своем Китае, не знаешь основ современного банковского дела. Думаешь, что это про фьючерсы и клиринги с овердрафтами. — просмотр титров нашей передачи наполнил Хофмана гордостью, — Нет, Питер! Сотрудничество с приличным английским банком нужно начинать с выстрела в ногу банкира.
В титрах Хофман, как и мы с Биготом, упоминался дважды. Как автор идеи и как со-продюсер.
— Перестань, Карл. Джейкоб честно мечтал помереть от малярии. Почетная смерть колонизатора. А тут два каких-то оборванца, не успели приехать в Голливуд, как запустили рейтинговую телепередачу. А потом еще и индокитайскими кладами торгуют! У тебя нет знакомой кинозвездочки, Биготу в подарок? А то ведь уедет плакать к себе в Род Таун…
— Я, Грин, поеду завтра на Уолл— Стрит. — Богота ни чем не прошибить — А ты, подумай о должности щвейцара в моем банке. Если сумеешь понравиться кадровому департаменту, может и возьмут. Но знай, за эту должность тебя ждет серьезная борьба. Несколько мулатов и мексиканцев тоже претендуют на это место. И ты — не фаворит, нет.
— Считай, что я уже работаю, Джейкоб. И, как банкир банкира, хочу спросить прямо, а что Хофман? Дадим ему место?
— Максимум— полотером, Грин. Чего-то больше ожидать от Карла глупо.
— Это оскорбление, Норфолк! Я, Карл Хофман, выпускник Боннского Университета! Могу смело претендовать на место старшего полотера!
— Конечно, Карл. Я уверен, что и водопроводчиком ты будешь великолепным. Что до оскорбления, помилуй, это кадровая служба так тебя видит. Я-то тут при чем?
— Знаешь, Бигот, я оценил, что ты так и не произнес слово ассенизатор…
Под вискарь и шуточки мы засиделись допоздна. Я ездил Биготу по мозгам всякими финансовыми новациями, типо залоговых схем, и оффшорных юрисдикций. А он неожиданно заинтересовался. Договорились как -нибудь посидеть, обсудить. Я как раз на Уолл-Стрит слышал что то такое, Питер, хотелось бы подробностей.
И вот, утром — незамолкающий телефон. Пресса, как то прознав, что трое из авторов идеи новой телепередачи, поселились в одном отеле, не могла не прийти в возбуждение. Хофман был к этому не готов. А я, по извечной привычке искать и находить плюсы во всем, его успокаивал. Говорил, что зато теперь никого в отеле не удивит, что мы конспирируемся.
Да и то, персонал отеля воспринял нашу славу с удовлетворением. Мы были два каких то странных типа, откуда то с запада, а оказались — теледеятели из Голливуда, которых домогается пресса. В общем, теперь мы выезжали из отеля на отельном лимузине с затемненными стеклами. Это было вовсе не лишним, потому что журналистов собралось с пару десятков. И Джейкоб Бигот, им таки попался. Все же он тоже не очень оказался подготовлен к славе.
А мы поехали в Квинс, где Джо и Айрин снимали жилье. Ты не поверишь, Питер, Джо настаивал не меньше чем на Верхнем Ист— Сайде*, смеясь рассказывала Айрин. Я ему сказала, что тогда он должен будет изображать моего водителя. Иначе никто нас не поймет! Джо объяснял, что эта богачка отказалась мне покупать ливрею! Вот и ютимся теперь в Квинсе.
Мне очень понравилось, как они весело относятся к этой всей расовой чепухе, что крепко давит сейчас Америку. Да и они тоже очень нравились. Она такая хрупкая, беззащитная. Он такой огромный и надежный… Совершенно не парясь, поселились в Квинсе, среди профессуры, и интеллектуалов, и прекрасно себя чувствуют. Понимая, что уезжать все равно придется. Не будут сейчас терпеть в штатах такой мезальянс.
Под чай с профитролями, и меренги с сыром, Айрин рассказала нам, что все отлично, мальчики. Выставка потрясет Нью— Йорк, я договорилась. А вы, договаривайтесь уже с мафией, о переговорах. Нужно согласовать действия. На мой деликатный вопрос, понимает ли она, кто такой Дон Гамбино, она пожала плечами.
— Ни за что не поверю, что он решит упустить такой проект, Питер. Нужно совсем без мозгов быть.
Не откладывая позвонил мистеру Питеру Готти, что оставил свои телефоны для связи. Как я и догадался, он сейчас работает юристом. Услышав меня он обрадовался, и потребовал личной встречи как можно быстрее. Ибо все готово к обмену. Слово за вами, мистер Грин.
Я все время забываю, что нахожусь не только в штатах, но и в Нью— Йорке. Темп жизни здесь настолько запредельный, что люди за день успевают втрое от жителей других мест.
