— За моего славного друга — покойного хана Тарха, — поднял захмелевший Осалук кубок с вином. — Он был бы рад нашему браку. Как жаль, что он немного не дожил до сегодняшнего вечера.

Сакзь незаметно сжал кулаки и посмотрел в глаза Осалуку, возможно более пристально, чем следовало бы. От его взгляда новоиспеченный муж его сестры насторожился и быть может что-нибудь и заподозрил, но обстановку вдруг разрядил Асень:

— Если бы не алчность Шарукана, наш отец сидел бы за одним столом с нами.

— Брат, не наговаривай на Шарукана попусту, если у тебя нет никаких доказательств. Значит, Тенгри-хану было угодно забрать отца в загробный мир, — высказался Бегубарс в защиту своего благодетеля.

— А, так ты тоже заодно с Шаруканом, братец? Ведь если бы не его поддержка, ты бы никогда выше уровня бека так и не поднялся, правда ведь? — дразнил Асень Бегубарса.

— Если ты думаешь, что более достоин ханской власти только потому, что ты старше — то ты глубоко ошибаешься, и я тебе это сейчас докажу, — вставая из-за стола, сказал разъяренный Бегубарс.

— Я, как ваш новый родственник, призываю вас к миру, братья! — вмешался Осалук. — Умершего Тарха не воротить. Давайте же мы не будем омрачать сегодняшний праздник! Предлагаю выпить за мир и дружбу между нашими ордами!

После этого тоста было сказано еще много других, и когда Осалук наконец добрался до своего шатра, было далеко за полночь. Но Бике покорно его ждала. По ее приказу факелы были погашены, и одна из её верных служанок в темноте заняла место невесты на брачном ложе. Осалук был настолько пьян, что не заметил подмены. Возраст и алкоголь сыграли над ним злую шутку, его любовный пыл быстро иссяк и он забылся мертвецким сном. Девушка еле подавила в себе искушение придушить храпящего хана подушкой — пусть поживет ещё немного.

Утром Бике, как ни в чем не бывало, проснулась рядом с мужем. Предварительно пролитая овечья кровь на простыню была свидетельством того, что их брак был официально закреплен.

Празднества продолжались весь следующий день. Пока хан Осалук приходил в себя после бурной ночи, к Бике подошел один из его сыновей, улучив момент, когда она осталась одна. Он был ещё совсем молод, всего на пару лет старше Бике, но черные бойкие глаза свидетельствовали о его живом уме и настойчивости.

— Как жаль, что такая красавица досталась моему отцу, ведь он уже почти старик! Меня зовут Гзак, я его старший сын. Вернее, старший из выживших. — сам себя поправил парень. — Мой самый старший брат Гияр, любимец отца, погиб, защищая в бою хана Тарха, и с тех пор твой отец пообещал свою дочь в жены моему. А следующий брат Асадук умер от заражения крови два года назад. Так что теперь я наследник хана Осалука и тоже собираюсь жениться, когда найду подходящую невесту.

— Не переживай — обязательно найдёшь — в Половецкой степи много красавиц, — улыбнулась Бике.

— Но такую, как ты, боюсь, уже не сыскать, — вздохнул Гзак. — Я влюбился в тебя с первого взгляда, ещё когда увидел в Шарукани. А меня ты, наверное, и не заметила…

— Осторожнее со словами, Гзак. Я теперь замужняя женщина, тем более, за твоим отцом. Мне, конечно, приятно слышать твои речи. Но что будет, если их услышит кто-то другой? Тогда ни тебе, ни мне не сдобровать.

— Я готов жизнь свою ради твоей любви отдать, — с жаром сказал юноша. — Дай мне любое задание, любой приказ — всё выполню ради твоего поцелуя.

— Прости, но я бы хотела ещё пожить, — ответила Бике. — Смотри, сюда идут люди. Мы с тобой обязательно ещё не один раз встретимся и поговорим, обещаю. А теперь мне пора идти к другим гостям…

Вечером хан Осалук уже не настолько упивался вином и пришел в свой шатер пораньше. Бике успела отослать прислугу, а охранники Осалука остались стоять далеко у входа в большой просторный шатер, в котором они были теперь совершенно одни. В руках мужа девушка заметила кнут.

— Ты теперь моя законная жена и должна во всем подчиняться мне. — важно надувая щёки, промолвил хан. — Иначе этот кнут будет плясать на твоем нежном теле. — Осалук рассек воздух кнутом. — Я преподам тебе первый урок смирения. Для начала налей мне вина.

Бике налила полный кубок темно-красного вина из кувшина и подала Осалуку.

— Нет, вначале выпей сама, — ухмыляясь, сказал он.

Девушка покорно взяла из его руки кубок и сделала хороший глоток. Осалук убедился, что она проглотила вино, а затем сам осушил кубок.

— Теперь разуй и раздень меня, — приказал он.

Она стянула с него красные сапоги, измазанные в грязи, развязала кушак и помогла снять кафтан.

— Я что-то не совсем припомню нашу вчерашнюю ночь. Хочу повторить. Так что быстро раздевайся и ложись.

Бике уселась на край ложа, но раздеваться не стала.

— Ты что, плохо услышала, что я сказал? Я по два раза повторять не привык. Готовься к встрече с кнутом.

Осалук взял в правую руку кнут, но внезапно его рука задрожала, и кнут из нее выпал. На его лице отобразилось недоумение. Он сделал пару шагов в сторону Бике, но его ноги подкосились и хан рухнул на ложе.

— Что происходит? — сдавленным голосом сказал он. — Ведь я сегодня выпил немного. Погоди, ты же тоже пила из этого кубка…

— О, тебе и правда интересно, что происходит, муженёк, и что будет дальше? — не скрывая злорадства спросила Бике. — Я хорошо запомнила подробный рассказ шамана об этом яде. И успела выпить противоядие незадолго до твоего прихода. А вот тебе не повезло. Для начала у тебя откажут мышцы рук и ног, потом утратишь возможность говорить.

— Стража! Стража! — хрипел в ужасе Осалук. Его глаза округлились и были полны страха. — Меня отравили… Помо…

Дальше его рот просто открывался, не издавая ни звука.

— Затем наступает самая интересная часть действия, — с видом наставника рассказывала девушка, — Ты не сможешь дышать — наступит полное расслабление всего тела. Но это будет еще минут через пять, а пока дыши в свое удовольствие.

Осалук свирепо вращал глазами. Больше он не мог делать ничего.

— Ты прекрасно знаешь, это не я тебя убиваю, а твоя собственная злоба и жадность. Как у тебя после того, что ты сделал с моим отцом, хватило наглости свататься ко мне? Приданого захотел, чтобы сравниться стадами с Шаруканом? Но на тот свет ты заберешь с собой лишь только одного коня, которого мне намного более жаль, чем тебя. Благодари моё милосердие — твоя кончина будет гораздо быстрее и легче тех мучений, на которые ты обрек отца. Прощай, хан Осалук, и перед смертью вспомни своего друга, которого ты предал!

Затем осталось доиграть последний акт этой трагедии. Бике растрепала себе волосы, изобразила ужас на лице и побежала звать охрану.

— Скорее, на помощь! Хану Осалуку плохо! — кричала она в слезах.

Перепуганные стражники немедленно позвали шамана, который принялся спасать хана, но было уже поздно. Осалук, пребывая ещё в сознании, пробовал что-то говорить и показывать глазами на свою отравительницу, но охранники его не понимали, а лишь торопили шамана, действия которого остались безуспешными.

Отравленный хан закатил глаза и перестал дышать. Страшная месть Бике была свершена.

После смерти Осалука шаман, проверил вино из кувшина, которого пил хан, на своей собаке. Однако собака осталась жива и весела, ведь Бике заблаговременно закопала в землю под шатром пузырек с ядом, а в кувшине было чистое вино. Тогда орде Осалука было объявлено, что их хан умер от перенапряжения сил на брачном ложе. Молодая заплаканная вдова, отлично изобразившая скорбь на лице, подтвердила эти слова. Все знали, что Осалук был уже немолод и грузен, многим также известна была его страсть к выпивке, а потому эта версия не вызвала сомнений.

Поскольку все Осалуковы беки находились в одном месте, они сразу же собрали совет и на нем единогласно провозгласили своим новым ханом старшего сына покойного хана — Гзака. Согласно степным обычаям, старший сын хана наследовал и его жён. Поэтому к превеликой радости Гзака и по согласованию с Бике и её братьями было принято решение организовать похороны хана, а после них сразу же устроить вторую свадьбу. Благо, выпивки и закуски ещё хватало, и пока все гости были на месте.