Четвертое лето Чэн-ань. В пятый месяц вельможа Чень-цзай представил императору доклад, состоящий из четырех пунктов следующего содержания: "Во-первых, что пограничные жители терпят бедствия от нападений мятежников; во-вторых, что земледельцы доведены до крайней бедности продовольствием наших войск; в-третьих, что после продолжительного исследования ложных обвинений, при решении оных всегда оказывают снисхождение подсудимым, через это поистине потворствуют даже и тем, кои обвинены справедливо; в-четвертых, что чиновники походных правлений{542} в особенности пользуются высочайшими наградами, а служащим на границах не оказывается никаких милостей. При таких несообразностях с правосудием возможны бедствия — засухи и наводнения". Чжан-цзун признал этот доклад справедливым. Император, по причине засухи от бездождия, просил в храме Тай-мяо{543} о дожде. Так как после сего дождя выпало довольно, то (он) предписал местному начальству сделать благодарственное жертвоприношение за ниспослание дождя в храме Тай-мяо и в жертвеннике Шэ-цзи (духу земли и произрастаний).[421] По причине продолжительного безведрия (непогоды) в Да-син-фу, император повелел просить о прекращении дождя. В десятый месяц Чжан-цзун предписал приказом в столицах, областных, окружных и уездных городах построить по одному дому презрения (пу-цзи-юань) и каждогодно с десятого по четвертый месяц следующего года приготовлять в них пищу для бедных.

Пятое лето правления Чэн-ань. В двенадцатый месяц издан высочайший манифест, коим объявлено, что будущий год переименовывается в первый год правления Тай-хао.

Первый год правления Тай-хао. В одиннадцатый месяц, по особенной привязанности императора к Ли-ши, все дела шли через руки ее братьев, и вельможи часто являлись к ним на дом. В это время в продолжении нескольких дней дул сильный ветер, и было мрачно. Чжан-цзун издал указ, коим вопрошал о причине перемен небесных. Вельможа Чень-цзай представил ему доклад следующего содержания: "Милосердие, справедливость, благополучие, мудрость и верность суть пять непреложностей; отеческая правота, материнское сердолюбие, любовь старших и уважение младших братьев, сыновняя преданность суть пять добродетелей{544}. Ныне пять непреложностей не имеют силы, а пять добродетелей потеряли свою важность. Чиновники и ученые, оставив благородство и правосудие, забыли честь и стыд. Простой народ, поправ законы, идет против истины и не знает куда обратиться от своих заблуждений. По уничтожении непреложностей Неба, единокровные родственники, нанося обиды друг другу, с каждым движением разрушают согласие. Сии перемены не суть одного дня и одной ночи. Итак, надлежит восстановить ослабевшие законы государства, сообразуясь с духом народа. Тогда только водворится повсюду мир и наступит благоденствие, когда по-прежнему получат силу обязанности отца и мужа с женою. Ныне в правлении находятся два предмета, требующие всей внимательности. Во-первых, надлежит направить к прямой цели мысли чиновников. При тщательном наблюдении заметил, что чиновники не понимают своего долга (благородства и правосудия) и большая часть из них стремится за выгодами. Как же могут они заставить народ следовать преобразованию? При употреблении людей на службу достойнейшими из них почитаются те, кои обладают великими и непоколебимыми добродетелями, а за ними те, кои имеют отличные дарования. Когда сначала будут употреблены люди, вмещающие в себе сии два свойства, а потом люди с дарованиями, хотя посредственными, но честного поведения и, наконец, когда будут удалены от дел люди с худым поведением, хотя бы они были со способностями и познаниями, тогда служащие вообще обратятся к правоте. Во-вторых, надлежит направлять к добру мысли учащихся. Ибо следование Высочайшему преобразованию первоначально внушается в училищах. Ныне учащиеся, утратив первоначальное истинное учение, презрели глубокий смысл священных книг и истории и больше не изучают их. Пустословя в напыщенных выражениях, они домогаются единственно получения жалования и приобретения собственных выгод.[422] Надлежит повелеть, чтобы на экзаменах спрашивали экзаменующихся об основных истинах священных книг и истории, и тем побудить их обращать внимание на существенное. Когда учащиеся не будут прельщаться пышными, но пустыми выражениями, тогда из этого будет польза". Чень-цзай еще говорил: "Дела государства в одно время бывают многоразличны, и хотя бы по виду они казались подобными, но, при всем том, между ними должна быть разница. В законах нельзя вполне показать сего различия, поэтому дела по близкому сходству между собой, будучи неясны, производят разные мнения.

Конфуций говорил, что истина есть конец дела. Государь! При решении тобой разных дел, поверяй неодинаково толкуемые дела по собственному суждению и разыскивай коренные причины оных. Тогда решение будет верно и сомнение сделается ясным". Это представление совершенно было согласно с обстоятельствами того времени. Чжан-цзун, хотя и принял оное, но не мог привести его в действо.

Второе лето Тай-хао. В девятый месяц Чжан-цзун, ко дню рождения сунского императора отправляя, по обыкновению, в государство Сун посла Вань-янь-тана с другими, говорил ему следующее: "Два государства в хорошей дружбе между собой, и вы не должны заводить спора о делах маловажных, чтобы не испортить великого дела политики". В уезде У-ань-сянь{545} видели птицу фын-ху-ан (феникс). Император издал об этом манифест.

Третье лето Тай-хао. В четвертый месяц Чжан-цзун приказал чиновнику Дянь-чжан-сы, чтобы во время явки во дворец уволенных от должности чиновников, престарелые входили в оный с тростью или поддерживаемые людьми.

Тай-хао четвертое лето. Весной в первый месяц помер корейский король Ван-чжо{546}. Сын его Ванин преемственно наследовал престол и прислал в царство Цзинь посла, извещая о трауре. Во второй месяц Чжан-цзун постановил приносить жертвы трем Хуан, пяти Ди и четырем Ванам{547}.[423] Третьего месяца в день фулахунь гулмахунь (красного зайца) померкло солнце, и сильным порывом ветра разрушило угол кровли на воротах Сюань-ян-мынь. Государь повелел определить, которым из государей и великих князей прежних династий надлежит делать жертвоприношения. Члены палаты церемониалов представили доклад следующего содержания: "Обряд жертвоприношения трем Хуан, пяти Ди и четырем Ванам уже постановлено совершать через три года однажды. Ныне, когда угодно Вашему Величеству почтить жертвоприношениями и других государей, находим приятным приносить жертвы следующим 17 государям: династии Ся — Тай-кану; династии Инь — Тай-цзя, Тай-у и У-дин; из дома Чжэу — Чен-вану, Кан-вану и Сюань-вану; из дома Хань — Гао-цзу, Вэнь-ди, Цзин-ди, У-ди, Сюань-ди, Гуан-у, Мин-ди и Чжан-ди; из дома Тан — Гао-цзу и Тай-цзуну"{548}. Чжан-цзун согласился на это представление и приносил жертвы сим государям. В четвертый месяц, по причине продолжительной засухи, Чжан-цзун издал указ, в коем виной бедствия признавал самого себя, просил касательно сего верных донесений от подданных. Он перешел из главного дворца в другой, ограничил для себя порцию пищи, прекратил музыку и уменьшил число лошадей (на конюшне). Освободил от казенных работ, податей и пошлины того года потерпевшие от засухи округи и уезды. Разослал особых чиновников для исследования преступников, долгое время находившихся в темницах, и повелел им разыскать невинно осужденных. Так как вельможи представили доклад, в коем вину бедствий слагали на себя, то император Чжан-цзун в ответ на сей доклад издал следующий указ: "Я потерял добродетель, и Небо ниспосылает за это несчастия. Господа! Всякий из вас примерами своей должности, согласно моему желанию, да способствует мне в правлении!" Чжан-цзун в храме предков, на северной долине, просил о дожде, после чего и выпал дождь.