– Умоляю, прекрати убивать себя и меня… – с жалостью во взгляде умоляет Хелен, отстраняется от Питера и мягко берет его лицо в руки, посмотрев в его красные заплаканные глаза и вытерев пару слезинок с его щек. – Почему ты не хочешь говорить о настоящей причине, по которой так убиваешься? Мы же с тобой не чужие люди и всегда доверяли друг другу!

– Потому что это касается только меня и моей жизни. Ни ты, ни Джесс, ни кто-либо еще не виноват в том, что происходит со мной. – Питер тихо вздыхает. – В этом не виноват даже Даниэль… Несмотря на то, что он унижал и оскорблял меня, это в какой-то степени было оправдано…

– Я не оправдываю этого парня, но, извини меня, его реакция мне понятна. Точно так же, как и реакция Джессики. Ты напал на обоих и заставил их ненавидеть тебя.

– Знаю… И мне жаль, что я не могу им рассказать всю правду и найти в себе смелости извиниться за свое поведение.

– Но ведь если ты не помиришься с Даниэлем, то твоя группа, скорее всего, распадется, толком не начав свою карьеру.

– Надеюсь, что эти двое не разругаются сами и найдут кого-то мне на замену, чтобы не дать группе распасться.

– Но ты ведь так хотел начать музыкальную карьеру и говорил, что это было твоим призванием!

– Сейчас я уже ничего не хочу и перестал считать себя таким уж талантливым. Ребятам будет намного лучше, если я покину группу и позволю им продолжить свою карьеру без меня.

– Но, Питер…

– Уверен, они найдут нового талантливого барабанщика и построят блестящую карьеру. А поскольку я виноват во всех бедах, то мне лучше покинуть группу.

– То есть, ты хочешь покинуть ее только лишь из-за стыда перед парнями?

– Это одна из причин. Я до последнего старался держаться, и все было хорошо до определенного времени. Обвинения Даниэля полностью оправданы. Он прав во всем. Теперь я даже не злюсь на него за то, что получил удар ножом в спину от него – человека, которому полностью доверял. Потому что его претензии объяснимы.

– Ты должен поговорить с ним, рассказать всю правду и постараться как-то помириться. Этот парень знает тебя дольше меня, и несколько лет был твоим хорошим другом. Неужели ты так просто готов разрушить с ним эту дружбу и продолжать враждовать с ним?

– Дружбы между нами уже не будет, потому что я не смогу найти в себе смелости заговорить с ним об этом. А он продолжит считать меня безответственным подонком, который все испортил. Все зависит от меня, но я не смогу сделать первый шаг, который обязан сделать, чтобы наладить с ним отношения.

– Но ведь ты не сможешь избегать его и прятаться у себя в квартире все время. Однажды вам двоим и вашему третьему другу придется собраться вместе и решить вашу дальнейшую судьбу.

– Знаю… Но я уже решил, что даже если мне придется встретиться с ними, то скажу им, что покидаю группу. И попрошу найти кого-то на замену и продолжить свою карьеру.

– Боже, Питер, ты все больше начинаешь пугать меня… – взволнованно признается Хелен, взяв Питера за руку и свободной рукой погладив ему плечо. – Прошу тебя, найди в себе силы пройти через это. А если будет нужно, я готова помочь найти какую-нибудь клинику, где тебе помогут.

– Нет, Хелен, ни в какую клинику я ложиться не собираюсь и не желаю изливать душу какому-то чужому человеку. Мне никто не сможет помочь…

– И ты не поправишься, если так и будешь лежать на кровати, вспоминать все самые ужасные моменты в своей жизни и резать свои запястья, чтобы причинить себе боль. Займи себя каким-нибудь делом и сосредоточься только на нем.

– Да, но что-то турне с «The Loser Syndrome» и не заставило меня забыть о плохом. А после него я начал чувствовать еще хуже.

– Неужели что-то произошло, когда ты был в турне?

– Нет… – Питер слишком тяжело вздыхает и окидывает взглядом всю комнату. – Однако этот тур и работа в студии не помогли мне отвлечься и забыть о том, какой я уродливый, бестолковый и безответственный.

– Ты вовсе не уродливый, Питер… – с жалостью во взгляде умоляет Хелен. – Прошу, прекрати наговаривать на себя и резать руки по причине и без.

– Я не думаю, я уверен в том, что являюсь тем, кем меня считает большая часть моих знакомых.

– Боже мой, за что же ты так себя ненавидишь? Откуда взялась такая ненависть к самому себе, приятель?

– Поверь, я никогда себя не любил. – Питер издает негромкий всхлип, смотря на Хелен с жалостью в своих красных, мокрых глаз. – Я – просто бесполезное ничтожество, которое не должно жить на этом свете и заслужило всю эту боль.

– Питер, пожалуйста, перестань так говорить! – издает тихий всхлип Хелен. – И позволь мне как-то помочь тебе, чтобы хоть немного облегчить твою боль. Умоляю, откройся мне! А иначе я сойду с ума от переживаний, сама впаду в сильную депрессию и…

– Не надо заботиться обо мне, как о ребенке, Хелен, – мягко отвечает Питер, гладит плечи Хелен и берет ее за руки. – Я искренне благодарен тебе за желание помочь мне и за то, что ты интересуешься мной. Но к сожалению, ты ничем не можешь помочь мне. Я уже давно нахожусь на дне и вряд ли выберусь, будь у меня хоть сто друзей.

– Я не хочу однажды потерять тебя, Питер… – Хелен со слезами гладит Питеру лицо обеими руками, смотря в его мокрые глаза. – Ты – тот человек, без которого моя жизнь лишится всякого смысла. Пожалуйста, перестань резать себя и думать о таких ужасных вещах. А иначе ты сведешь меня с ума и тоже заставишь думать о том же самом.

– Нет-нет, Хелен, даже не вздумай думать об этом! – резко качает головой Питер. – У тебя есть смысл жить, а у меня его отродясь не было. Ты должна жить и радоваться жизни. А не плакать из-за какого-то урода, чье рождение было огромной ошибкой.

– Я не могу перестать плакать из-за тебя! Если ты что-нибудь сделаешь с собой, то причинишь мне невыносимую боль.

– Забудь обо мне, подружка, я не заслуживаю внимания такой милой и удивительной девушки, как ты, – фальшиво улыбается Питер, взяв Хелен за руку, и аккуратно вытирает слезы по ее глазами. – Не надо плакать, тебе это совсем не идет. У тебя полно друзей, которые будут намного лучше. А однажды ты… Встретишь… Мужчину, который… Полюбит тебя и однажды… Женится… Они помогут тебе забыть об одном уроде, которого скоро не будет этом свете.

– Умоляю, не делай этого! Я не хочу потерять своего самого лучшего друга, который всегда был так мил и добр ко мне.

– Однажды найдется тот, кто станет моей заменой. Для тебя… И ребят из группы… Никто не будет горевать из-за меня. Все будут рады знать, что я отправился на тот свет.

– НЕТ! – срывается на отчаянный крик Хелен, начав сильно дрожать и буквально захлебываться своими слезами. – ТЫ НЕ СДЕЛАЕШЬ ЭТОГО, ПИТЕР, НЕ СДЕЛАЕШЬ! Я НЕ ВЫДЕРЖУ ЭТОГО!

Дрожащая Хелен как будто находится на грани сильной истерики из-за того, что Питер собирается сделать. Она уже не сдерживает себя и позволяет себе и громко кричать, и безутешно плакать на глазах у мужчины, чье сердце сжимается от того, что ему приходиться видеть. Он безумно хотел бы довериться ей и буквально начать умолять о помощи, в которой так нуждается. Но стоит ему вспомнить что-то, так у него пропадает такое желание. В глубине души блондину стыдно за то, что он заставляет свою близкую подругу впасть в такую истерику. Хотя и искренне удивляется, что она готова пожертвовать своим временем и быть рядом с ним, несмотря ни на какие просьбы бросить его.

Несколько секунд Питер с жалостью наблюдает за Хелен. Пока она сгибается пополам и горько плачет, закрыв лицо руками и задрожав, пожалуй, еще сильнее. А потом мужчина крепко обнимает ее и мягко гладит по голове, пока та утыкается лицом сначала в его плечо, а потом уже изгиб шеи. В ее присутствии он не боится показать свою слабость и иногда издавать тихие всхлипы, чувствуя, как по его щекам текут слезы, пару раз сильно зажмурив глаза, дабы хоть как-то удержать огромный слезный поток, и еще крепче обнимая свою подругу. От которой исходит такое приятное тепло… Которая тоже очень крепко, но нежно держит его в объятиях, всем видом давая понять, что она готова сделать все, чтобы помочь блондину пережить это сложное время.