– Может, он и правда такой. Но меня этот человек не ценит.

– Прости, но я совсем не хочу в это верить. Брат моего жениха кажется прекрасным человеком, который и мухи не обидит. Может, ты просто слишком близко к сердцу приняла эту ссору? Вдруг ты все преувеличиваешь? Я ведь знаю, как сильно тебя может ранить одна небольшая ссора. Ты же потом всю неделю будешь ходить переживать.

– Не знаю, подруга… – тяжело вздыхает Наталия и фальшиво улыбается. – Может, я и правда все преувеличиваю и раздуваю из мухи слона… Люблю драматизировать… Обычное недопонимание могу выставить скандалом мирового масштаба… Глобальной катастрофой…

– Чтобы у вас ни случилось, я надеюсь, что вы скоро помиритесь и не будете ругаться из-за пустяков, – скромно улыбается Ракель, вроде бы веря Наталии, но понимая, что в ее словах есть что-то, что заставляет ее сомневаться в том, правду ли говорить ее подруга.

– Не беспокойся за нас, Ракель, мы как-нибудь справимся. – Наталия мягко гладит Ракель по руке. – Со временем все обязательно наладится. Не обращай на меня внимания…

– Но, Наталия, как я могу оставаться равнодушной к тому, что у моей лучшей подруги есть какие-то проблемы? – с грустью во взгляде недоумевает Ракель. – Я искренне беспокоюсь за тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Как того заслуживаешь.

– Я и правда счастлива, дорогая, – неуверенно отвечает Наталия. – У тебя нет причин беспокоиться.

– Не только я беспокоюсь за тебя с Эдвардом. Думаю, ты понимаешь, что и Терренс тоже. Он не может оставаться равнодушным к проблемам своего младшего брата и обеспокоен из-за тебя. Для него ты тоже стала очень близкой подругой. Практически сестренкой.

– Я знаю, подруга, – слегка улыбается Наталия. – Нам с Эдвардом приятно, что вам двоим интересно знать, что происходит в нашей жизни. Но вам надо и о своей думать. Если вы опять забудете друг о друге, то снова можете разойтись.

– Нет, дорогая, мы больше не совершим эту ошибку. У нас хватит времени и друг другу внимание уделить, и вам с Эдвардом помочь разрешить свою проблемы.

– Спасибо за заботу, но нам правда не нужна ваша помощь. У нас все хорошо, и мы очень счастливы. А после ссоры мы обязательно помиримся. Люди ведь не могут все время жить в мире.

– Рада, что ты это понимаешь. И все-таки постарайся не воспринимать конфликты так близко к сердцу. Иначе люди могут неправильно тебя понять.

– Я понимаю… Но я буду стараться… – Наталия на секунду бросает взгляд в сторону. – И еще раз скажу тебе: не переживай за меня. Думай лучше о своих отношениях, о своем женихе, о своей карьере… О свадьбе… Терренсу нужно сделать все, чтобы помирить Питера и Даниэля и спасти группу. А тебе надо добиваться еще больших высот в карьере модели и становиться популярной для людей всех возрастов и статусов.

Наталия прикусывает губу и улыбается уголками рта.

– А еще вам двоим надо думать и о будущих детях, – мягко добавляет Наталия. – О маленьких карапузиках, которые однажды у вас родятся.

– О будущих детях? – скромно улыбается Ракель и на секунду призадумывается. – Знаешь, ты уже второй человек за сегодня, кто говорит мне об этом. Когда я покупала себе кофе перед поездкой к тебе домой, то разговорилась с одной девушкой, которая работает в кафе. И вот она тоже спрашивала меня о детях.

– Ты подожди, скоро тебя об этом будут спрашивать все твои поклонники, репортеры и родственники. Сначала все приставала к тебе по поводу того, есть ли у тебя парень, когда ты была свободна, сейчас они ждут твою свадьбу, а скоро будут ждать новостей об ожидании твоего первенца.

– Слава богу, пока что родственники не достают меня с этим вопросом. Я не знала, куда от них деться, когда они постоянно говорили про мою свадьбу. А уж разговоров о детях точно не выдержу.

– А ты сама-то хочешь иметь собственного ребенка?

– Конечно, это было бы здорово.

– Если честно, я никогда не слышала, как ты разговариваешь о детях и планируешь рождение своих собственных.

– Просто пока что я не готова к этому и не вижу себя матерью в ближайшее время. Я не исключаю рождение детей в будущем, но сейчас у меня даже в мыслях такого нет.

– Боишься, что роды могут погубить твою карьеру и испортить фигуру?

– Думаю, моя фигура не испортится после рождения ребенка, и я смогу быстро вернуться в форму. Говорю так, потому что моя мама в свое время практически не располнела и оставалась в форме. Помню, дедушка рассказывал мне, как он удивлялся, что она выглядела так, будто вообще не рожала. Мол когда бабушка Розелла родила моего отца, она уже перестала быть стройной как тростинка.

– Тебе не о чем беспокоиться. Я уверена, что с этим у тебя не будет проблем, ибо твои гены просто шикарны. А еще в твоем распоряжении будет целая куча диетологов и тренеров, которые помогут тебе снова стать стройной красавицей и поразить всех своей фигурой.

– Мне надо оставаться в форме, чтобы быть востребованной, как модель, и не переставать нравиться своему жениху. – Ракель хитро улыбается. – Я обязана быть такому красавчику под стать.

– Если бы ты родила ему ребенка, то Терренс уже никуда не делся от тебя и любил тебя с любой фигурой. Конечно, он и так обожает тебя, но ребенок еще больше сблизит вас.

– Тем не менее я не могу запускать себя. Поэтому буду делать все, чтобы оставаться красивой и желанной и стать прекрасной матерью, когда у нас будут свои дети.

– Мне кажется, он был бы безумно рад стать отцом, – скромно улыбается Наталия. – Ему нравятся детишки… Терренс как-то сказал, что любит наблюдать за тем, как они играют на детских площадках.

– Я знаю, он и мне говорил, что может иногда пойти куда-нибудь, где гуляют дети, и понаблюдать за ними, – с легкой улыбкой отвечает Ракель. – И если честно, он – первый человек среди моих знакомых, который созрел для женитьбы довольно быстро и захотел стать отцом так рано… Все мои знакомые среди мужчин созревали для этого к тридцати годам и после. Но Терренс готов им стать уже с двадцати пяти.

– Наверное, он привык, так сказать, быть для всех нянькой, – со скромной улыбкой пожимает плечами Наталия. – Ведь среди всех его друзей, которых мы знаем, Терренс самый старший. Хоть наши разницы в возрасте с ним не такие уж и большие, это вполне может повлиять на него. Может, есть кто-то старше, кого мы не знаем, но в моем окружении находятся только те, кто младше него.

– Думаю, так оно и есть. И думаю, что когда у него родится ребенок, он сделает все, чтобы стать прекрасным отцом. Ты ведь знаешь, как сильно Терренс ненавидит своего отца… Он до смерти боится, что может стать таким же и изо всех сил старается не допустить этого.

– Да уж, с отцом у него слишком напряженные отношения, – задумчиво отвечает Наталия. – Эдвард тоже не особо ладит с ним. Однако, в отличие от Терренса, не испытывает к нему ненависть. Хотя от его отца ему здорово досталось в свое время.

– Жаль, что ничто уже не изменится. Не думаю, что Терренс когда-нибудь изменит свое мнение и захочет уступить своей матери и все-таки встретиться с отцом.

– Наверное… Или однажды миссис МакКлайф надоест уговаривать его, и она пойдет на обман, чтобы их встреча состоялась. Я почему-то уверена, что все так и будет, ибо МакКлайф и правда не захочет этого.

– А как ты думаешь, у них есть шанс однажды помириться? Сможет ли Эдвард простить его?

– Не знаю, Ракель… – пожимает плечами Наталия. – Этот мужчина сильно обидел и Терренса, и Эдварда. Одного бросил и не вспоминал о нем, когда тот был маленьким, а другого как будто считал своей обузой и буквально ненавидел. Конечно, эта история еще не совсем ясная, но думаю, что дело все-таки серьезное.

– Возможно, есть какие-то причины, которые могли бы в корне изменить ход событий. Но сомневаюсь, что мы когда-нибудь узнаем о них.

– Кто знает, подруга…

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой обе девушки бросают взгляд в разные стороны и думают о чем-то своем. А затем Наталия быстро проверяет время на больших часах, что висят на стене в гостиной, и переводит взгляд на Ракель.