***

Где-то ближе к часу или двум Эдвард вышел на улицу, чтобы немного прогуляться. Мужчина добрался до того места, что расположено довольно далеко от центра города. Ему очень нравится прогуливаться пешком и не пользоваться машиной, чтобы куда-то добраться. МакКлайф-младший запросто проходит достаточно много километров на своих ногах и совсем не устает после долгой ходьбы. Здесь можно увидеть много огромных возвышенностей разной высоты, самые дальние из которых будто скрываются где-то за горизонтами. Где-то вдали виднеется небольшая река, что на первый взгляд кажется кристально чистой. А в некоторых местах можно увидеть высокие тонкие деревья, некоторые из которых как будто выросли из-под каменных плит. Небо сегодня серое и полностью закрытое облаками, но воздух кажется довольно теплым. Легкий ветерок и не заставляет мурашки пробегать по всему телу и стучать зубами из-за жуткого холода. В этом месте царит полная тишина. Поблизости нет ни одной живой души. Только лишь пролетающие высоко в небе птицы могут на несколько секунд нарушить покой.

Эдвард с удовольствием здесь гуляет. Он обожает любоваться дальними горизонтами и красивейшим голубым небом при солнечной погоде или изумительным закатом в вечернее время. А пройдя большое расстояние по деревянному хлипкому мосту, который ведет на одну из самых высоких возвышенностей, мужчина подходит к краю обрыва и садится на него, свесив вниз свои ноги и уставив свой взгляд в одну точку. Если посмотреть с этого обрыва посмотреть сверху в низ, то будет казаться, что вы находитесь очень высоко. Но Эдвард нисколько не боится высоты и уверен, что не скатится вниз, случайно оступившись. Он спокойно сидит на краю обрыва и свешивает ноги вниз и полной грудью вдыхает свежий воздух. Немного прохладный ветерок все больше напоминает о том, что лето закончилось, а ему на смену приходит осень.

Настроение в это время года становится более грустным и депрессивным. Из-за происходящего в жизни Эдвард чувствует себя хуже. Он с трудом заставляет себя улыбаться, чтобы не дать людям понять, что у него все плохо. Ну а проблемы с Наталией только больше усугубляют ситуацию. Ему безумно больно вспоминать об этой девушке. Больно вспоминать о том, что с ним сделали. А вопрос, что же он сделал не так, раз все так произошло, все еще терзает его душу и заставляет задаваться кучей вопросов. Ответы на которые пока не были найдены.

«Ах, Наталия, почему все это с нами происходит? – задается вопросом Эдвард. — Ведь нам было так хорошо вместе, и мы были так счастливы… Разве я все это время что-то делал неправильно, раз это произошло? Почему ты так поступила со мной? Ты лгала… Лгала все время, что мы встречались… Была не откровенной со мной и отказывалась раскрыть душу до конца. Я совсем не знал тебя и ту твою сторону, которую ты от меня скрыла. Хотел, чтобы ты была откровенна передо мной. Но вместо этого предпочла молчать.»

Эдвард тяжело вздыхает и уставляет свой грустный взгляд на горизонты после того, как долгое время рассматривал свои руки.

«С каждым днем мы все больше и больше отдаляемся друг от друга, – думает Эдвард. — Я все больше и больше понимаю, что все эти прекрасные моменты навсегда останутся в нашей памяти как светлые и приятные воспоминания, которые будут одновременно заставлять нас улыбаться, смеяться, грустить и плакать. Прости, но ты сама выбрала этот путь. И мне придется смириться с этим.»

Эдвард настолько сильно погрузился в свои раздумья, воспроизводя в голове какую-то другую песню и слегка дрыгая ногой в такт, что не сразу слышит, как через некоторое время его телефон начинает издавать какой-то звук. Когда он слышит его, то слегка вздрагивает от неожиданности, но потом, прочищая горло, достает из кармана куртки свой телефон, чтобы ответить на звонок.

– Алло, – тихо произносит Эдвард.

– Здорово, Эдвард, это Терренс, – отвечает Терренс.

– О, привет, братец, – слегка улыбается Эдвард. – Рад слышать тебя.

– По-другому и быть не могло, – хитро улыбается Терренс. – Меня всегда рады слышать и видеть.

– Да-да, только не начинай опять хвастаться… И да, я уже понял, что ты настолько сильно соскучился по своему любимому братику, что позвонил ему спустя день после встречи на ужине в твоем доме.

– Ну да, я скучал по тем моментам, когда гонял своего братца и надирал ему задницу. Вот уже стало скучно, и я подумал, что надо позвонить малому и попросить его развлечь меня.

– Не беспокойся, братишка, у меня будет еще очень много времени надрать твой зад и показать, где твое место. И дам тебе маленький намек: это не тот трон, который ты оккупировал, когда стал кумиром всех девочек по всему миру.

– Ох, ты чертов несносный мальчишка! – тихонько рычит Терренс, закатив глаза.

– Ты еще хуже, поверь мне. В отличие от тебя я – самый настоящий скромный ангелочек.

– Милая мордашка не дает тебе никаких преимуществ против такого неповторимого красавчика, как я.

– Ох, Терренс, давай уже заканчивай с этим… – устало говорит Эдвард, поднимается на ноги и медленно отходит от края обрыва на несколько шагов. – Колись уже, зачем ты позвонил мне на самом деле.

– Ладно, я вообще-то позвонил, чтобы предложить тебе кое-что, – более серьезно отвечает Терренс.

– Ну валяй, что у тебя за предложение.

– Понимаешь, я тут хочу через пару часов поехать к маме. Немного поболтать с ней, чашку кофе выпить, помочь чем-то… А ты сказал, что хочешь навестить ее…

– Ну да, я все еще хочу… – кивает Эдвард и начинает медленно идти куда-то по прямой и время от времени осматриваться вокруг.

– Ты не хочешь поехать со мной? Мама будет ужасно рада видеть тебя, да и мы с тобой проведем немного времени вместе впервые после твоей пропажи.

– Э-э-э…

– Давай, Эдвард, поехали! Чего ты будешь торчать дома или шляться непонятно где!

– Э-э-э, да, конечно, я с удовольствием поеду к ней, – с широкой улыбкой уверенно соглашается Эдвард. – Раз ты тоже собираешься к маме, то поедем к ней вместе.

– Вот и прекрасно! Мне и самому делать нечего. Я сейчас дома один и подумал, что надо хорошо провести свободное время. А потом решил взять своего братика с собой и лично привести его к матери, которая переживает из-за пропажи своего младшего сыночка и безумно скучает по нему.

– А ты разве не должен был поехать в студию и работать над песнями?

– Думаю, пока что я не буду появляться в студии вообще, так как Питер и Даниэль совсем куда-то пропали и упорно игнорируют мои звонки.

– Попробуй поехать к ним домой. Они уже точно никуда не сбегут.

– Нет, я уже говорил, что уже устал бегать за этими ругающимися балбесами и наплевал на них хотя бы на некоторое время. Раз их не волнует судьба группы, то я перестану беспокоиться о ней и позволю ей распасться.

– Значит, и песни тоже не будешь писать?

– Нет, я буду писать их дома, если у меня получится. Может, я потом предоставлю все, что у меня будет, ребятам со студии, и попробую начать сольную карьеру. Расторгну контракт группы и подпишу новый.

– Понятно… Ну если что, то я с радостью могу помочь написать что-нибудь крутое.

– Спасибо большое, – с легкой улыбкой дружелюбно отвечает Терренс. – Если у меня будет ступор, то я знаю, кто станет моим личном генератором идеей для шикарных песен.

– Не бойся, Терренс, я напишу такую песню, что ты мгновенно станешь звездой, – уверенно заявляет Эдвард, на ходу убирая некоторые пряди волос с глаз. – Это будет самый настоящий хит, который займет первые места во всех хит-парадах.

– Я и так звезда, если ты не забыл. Просто моя звезда засияет еще ярче, и все узнают меня как суперталантливого музыканта.

– Хорошо-хорошо, только подожди немного, а уже очень скоро ты снова покоришь сердца маленьких девочек и, возможно, уважение среди более взрослой аудитории. Даже если ты не будешь состоять в группе вместе с Даниэлем и Питером.

– Без них или с ними, но на этот раз я сделаю все, чтобы прорваться в музыкальный мир и надрать всем задницы, – уверенно заявляет Терренс. – Чтобы стать музыкантом, мне необязательно быть с ними в группе.