– ДА ПОШЕЛ ТЫ, КОЗЕЛ!

– СТЕРВА!

– КОБЕЛЬ!

– ИСТЕРИЧКА!

– ПСИХОВАННЫЙ ГАД!

– ПРОВАЛИВАЙ С ГЛАЗ МОИХ!

– НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, КОЗЕЛ! БУДЬ ПРОКЛЯТ ТОТ ДЕНЬ, КОГДА МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ!

Ракель резко разворачивается и со всех ног убегает куда глаза глядят, чтобы не видеть Терренса, которого она сейчас безумно сильно хочет убить. Мужчина же не обращает внимания на девушку и внимательно осматривает свою машину, которую ему разбили те, кто его преследовал. На задней ее части можно увидеть огромную вмятину, а стекло сильно потрескалось. Табличка с номером машины перекосилась и может в любой момент отвалиться, одна из задних фар разбита полностью, а на другой есть пара трещин.

***

Ракель убежала довольно далеко от того места, где Терренс остановил машину, и быстрым шагом просто идет куда ее глаза глядят. Девушку не волнует, где она сейчас находится, и удастся ли ей выбраться отсюда самостоятельно. Из злости и вредности она готова пройти множество милей до дома. Но пока что девушка просто прогуливается в пустынном месте, в котором преобладают серые краски, что только больше наводят на нее тоску и не улучшают ее настроение. Она все еще одержима сильной ненавистью к Терренсу и хочет придушить его собственными руками. Ракель стоило огромных трудов заставить себя уйти куда подальше и еще больше не разругаться с этим человеком.

«Ненавижу этого идиота… – думает Ракель, сильно нахмурившись и резким, быстрым шагом шагая по неизвестной ей местности. – Так и хочется придушить этого козла! Я чуть не умерла со страха и едва ли не прощалась со всеми! Тварь! Ненавижу его! Будь он проклят!»

Подобные мысли преследуют Ракель на протяжении долгого времени, и она уверена, что не сможет простить Терренса и продолжит ругаться с ним и обвинять его во всех грехах. Однако через некоторое время девушка чуточку остывает и приходит в себя после того, что произошло. Хоть прохладный ветер хоть и заставляет ее дрожать, но все же заставляет ее посмотреть на некоторые вещи более трезво. К ней все больше приходит осознание того, что Терренс сделал это ради ее же блага и пытался спасти ее. Она с ужасом понимает, что наговорила слишком много обидных вещей, которые точно не забудутся и в той или иной степени скажутся на ее отношениях с женихом, пытавшийся держаться до последнего, чтобы не выйти из себя.

«О боже, что же я наговорила ему! – ужасается Ракель, уставив свои ошарашенные глаза в одной точке, остановившись недалеко от высокого обрыва, с которого может хорошо видеть большую часть этого места. – Черт возьми! Кто меня вообще тянул за язык? Я не должна была затевать эту ссору! Мне надо просто промолчать и просто куда-нибудь уйти сразу же после того, как мы приехали сюда.»

Ракель очень медленно подходит к краю обрыва, продолжая смотреть на дальние горизонты и чувствуя, как из ее глаз все еще продолжают течь слезы, а сильная дрожь пробирает ее тело, которое становится довольно холодным.

«Наверное, Терренс правильно поступил, что заставил меня идти домой пешком, – думает Ракель. – Это определенно то, что помогло бы мне отрезвиться и начать мыслить ясно. Мне определенна была нужна такая шоковая терапия.»

Ракель на мгновение опускает глаза вниз и смотрит под ноги, чувствуя себя просто ужасно из-за чувства стыда за свое омерзительное поведение, которое может погубить ее отношения и заставить Терренса разозлиться, разлюбить ее и со злости сделать что-то, что заставит их отменить свадьбу.

«Боже, какая же я неблагодарная свинья… – со слезами на глазах думает Ракель. – Могла бы просто поблагодарить его на словах. Ведь Терренс хотел как лучше. Он не виноват в том, что нам пришлось убегать. Да, он заставил меня трястись и умирать со страху. Но мы остались живы. Можно сказать, теперь я дважды обязана ему, ведь он сделал все возможное, чтобы спасти меня от гибели… Уже во второй раз…»

Ракель тяжело вздыхает и нервно сглатывает.

«Господи, о чем только думал Терренс в тот момент, когда видел меня такой психованной и бешеной? – ужасается Ракель. – И слышал все те оскорбления, которые я ему наговорила… Наверное, уже раз сто успел пожалеть, что связался со мной. И что вообще решил спасти меня… В тот момент ему наверняка казалось, что уж лучше бы те типы что-нибудь сделали со мной и вправили мне мозги.»

Ракель закрывает лицо обеими руками и издает несколько негромких всхлипов, теперь плача уже не от страха, а от чувства вины, что овладевают ею после того, как она немного успокаивается.

«И как мне теперь показываться ему на глаза после всего, что я наговорила? – думает Ракель. – А если он вспомнит обо всех своих прошлых обидах и сам захочет расстаться со мной? Нет-нет! Я не хочу этого! Не хочу, чтобы Терренс бросил меня! Быть с ним временами бывает тяжело, но без него мне еще тяжелее… Я не могу жить без него…»

Из-за огромного волнения и пыток угрызениями совести все сильнее и сильнее плачущая Ракель начинает дрожать не только из-за холода. Сейчас никто не может покрепче прижать ее к себе, согреть ее своими нежными объятиями и дать ей теплую куртку, чтобы она чувствовала себя еще лучше. Впрочем, об этом она заботится меньше всего. Все ее мысли лишь о том, что произошло некоторое время назад, и к каким последствиями это уже привело и еще может привести.

Стоило ей хоть ненадолго успокоиться, как Ракель снова начинает заливаться горькими слезами и с каждой секундой все меньше способна сдерживать себя, понимая, что она буквально захлебывается своими слезами. А через несколько секунд девушка внезапно начинает чувствовать приближение примерно того же приступа паники, что она испытывала, когда переживала из-за ситуации с Саймоном Рингером. Ею начинает овладевать страх, даже если сейчас нет никаких причин бояться. Кожа Ракель становится довольно бледной, а сердцебиение – более учащенным. Его звук буквально стучит по ее вискам. Дыхание становится слишком частым, ее ладони запотевают, все тело начинает сильно дрожать и съеживаться не то от холода, не то от страха и желания превратиться во что-то маленькое. Также у нее в горле появляется сухость, а образовавшийся комок никак не удается проглотить.

Ракель изо всех пытается не поддаваться эмоциям, со слезами в ошарашенных глазах смотря куда-то вдаль и буквально заставляя себя дышать, дабы не задохнуться от нехватки воздуха. Довольно сильный и холодный ветер обдувает ее волосы и лицо, по которому продолжают медленно течь слезы. А еще через какое-то время девушка понимает, что ей довольно трудно устоять на ногах, и у нее начинает сильно кружиться голова. Именно поэтому девушка теряет равновесие и камнем падает на колени, чувствуя себя настолько плохо, что ей кажется, будто она находится на грани потери сознания. В какой-то момент Ракель открывает заплаканные глаза и задирает голову к верху, пока ее руки полностью свободны и расслаблены, видя все слегка размыто и чувствуя довольно сильную слабость, которая не позволяет ей подняться.

Немного понаблюдав за серыми тучами, что заволокли небо, бледная, дрожащая девушка медленно переводит взгляд на дальние виды, пока рыхлый песок прилипает к ее ногам и рукам. Ракель изо всех сил пытаться так или иначе успокоиться и контролировать свое состояние, но ей это не удается. Страх необъяснимого становится сильнее, а все симптомы еще больше обостряются. Она еще какое-то время сидит на коленях и безуспешно пытается полной грудью вдохнуть свежий прохладный воздух. Но потом она без сил отдается всем своим страхам. От чего ей становится еще хуже. Кроме того, ей становится страшно, что она находится одна среди возвышенностей, сухих деревьев и неровных дорожек. Новая волна паники и страха накрывает девушку с еще большей силой. Ей начинает казаться, что она не может дышать и вот-вот может оказаться затянутой в бесконечную темноту.

Даже при огромном желании закричать во всю мощь и попросить помощи Ракель не может это сделать, ибо ее голос становится хриплым, тихим и неразборчивым. А также девушка начинает все острее и острее чувствовать какую-то боль в груди, что не позволяет нормально дышать. Как будто кто-то крепко дышит ее обеими руками и не дает заглотнуть хотя бы немного воздуха. А поскольку на улице в этот момент становится все холоднее из-за сильных порывов ветра, Ракель пытаться согреться с помощью растирания, сидя на коленях у обрыва возвышенности, заливаясь горькими слезами и не обращая внимания на распущенные, слегка взъерошенные волнистые волосы, что постоянно лезут ей в глаза и рот.