– Хм… – Терренс призадумывается на пару секунд, слегка нахмурившись, и щелкает пальцами руки. – Да… Да! Мне нравится твоя идея! Если мы сделаем это, то, возможно, сможем легко вывести моего братца на чистую воду. Эдвард точно не сможет быть спокойным, если он поймет, что кто-то, кого он знает, нашел нас.

– Придется воспользоваться нашими актерскими способностями.

– Ну для меня это не проблема, – загадочно улыбается Терренс. – В любом случае с этого дня я больше не буду верить той лжи, которую говорит этот парень.

– Похоже, твои актерские способности пригодились тебе в жизни, – скромно смеется Ракель.

– Согласен. Хоть я и сыграл не так много типов ролей, мне удалось научиться показывать любые эмоции.

– Уверена, ты будешь так притворяться, что Эдвард ни о чем не догадается до нужного момента. Никто не может сыграть кого-то настолько мастерки, как ты.

– Ты же прекрасно знаешь, что за чтобы я ни взялся, у меня все идет как по маслу, – хитро улыбается Терренс, гордо приподняв голову. – Ведь я не только красавчик, но еще и безумно талантливый.

– Ах, как же давно я не слышала, как ты восхваляешь себя, – скромно хихикает Ракель. – Если честно, я даже соскучилась по таким моментам.

– Чтобы с нами ни происходило, я никогда не забываю о том, кем являюсь, и уверен в себе как никогда.

– О, любимый…

Ракель мило целует Терренса в щеку, которую затем слегка щиплет. А после этого в воздухе воцаряется небольшая пауза, во время которой мужчина с нежной улыбкой гладит девушку по голове. Правда, потом они оба перестают улыбаться и снова вспоминают о своей проблеме.

– Ладно, допустим, эту идею мы осуществим, – задумчиво говорит Ракель. – А когда Эдвард все нам расскажет, мы можем поговорить с Наталией и объяснить, что произошло.

– Неизвестно, сколько времени у нас займут попытки разговорить Эдварда, – слегка хмурится Терренс. – Но нужно разузнать обо всем как можно быстрее, чтобы знать, к чему быть готовыми.

– Что-то подсказывает мне, что дальше будет хуже и хуже. – Ракель тихо вздыхает и переводит взгляд куда-то в сторону.

– Ты так говоришь, будто ситуация безнадежна, и у нас нет надежды на лучшее, – отмечает Терренс.

– Иногда кажется, что так оно и есть, – пожимает плечами Ракель и начинает рассматривать свои руки. – Сначала появилась проблема с твоей группой, потом прибавилась какая-то неразбериха в отношениях Наталии и Эдварда… А сейчас еще угрозы пошли… И твой брат как-то связан с этим.

– Полагаю, тот тип и правда угрожает всей семье МакКлайфов и тем, кто с ними тесно связан.

– С ним связаны не только мы с тобой, твой брат и моя подруга подругой, но еще и твои родители.

– Верно… Похоже, все это так или иначе относится и к родителям… – Терренс слегка хмурится. – Интересно, почему этот тип упомянул наших с Эдвардом отца и мать? Он говорил про обоих… И грозился уничтожить маму, и упоминал отца…

– Может быть, твоя мама что-то знает об этом? Не хочешь осторожно поговорить с ней и выяснить, были у нее и твоего отца враги? Возможно, твои родители очень хорошо знает об этой ситуации.

– Если честно, то я бы не очень хотел говорить с матерью и волновать ее. Да, она всегда чувствует, когда мы с Эдвардом лжем ей, но я не хочу рассказывать про угрозы и нападение на меня.

– Слушай, а может, именно поэтому она так настаивает на твоей встрече с отцом? – предполагает Ракель, немного выпрямившись. – Что если он очень хорошо знает об этой ситуации и уже давно хотел предупредить тебя об этом? Не исключаю, что ему может быть известно намного больше, чем Эдварду.

– Да, но ведь тот тип не сказал, что мой отец точно что-то знает. Он говорил лишь про Эдварда. Только ему известно, в какие проблемы втянута семья МакКлайфов.

– Мне кажется, ты должен преодолеть свою обиду и согласиться на встречу с отцом. Не зря твоя мать так сильна хочет этого. Я предполагаю, что она может хорошо знать об этой ситуации.

– Но если она знает, то почему ничего не говорит? Зачем ей заставлять отца это делать? Чтобы найти лишний повод помирить нас и заставить меня выслушивать его оправдания за свое поведение? Если бы мама что-то знала, она бы сама сказала мне об этом.

– Не спорю, твои отношения с ним тоже являются предлогом для встречи… Ведь Эдвард намекнул на то, что тебя могли обмануть, когда кто-то рассказал тебе, что твой отец был ужасным и безобразно относился к твоей матери.

– Думаю, это были просто слова. Откуда Эдвард может знать это, если он не жил с мамой, а отец, по его словам, не был с ним близок? До поры до времени, мы вообще не были знакомы, и я даже не догадывался, что у меня был младший брат.

– Ну не знаю… – Ракель опускает глаза вниз. – Будь я на твоем месте, мне захотелось бы попытаться что-то разузнать о том человеке, который тебе это сказал.

– Да, а как я это сделаю, если не знаю, кто это был: мужчина или женщина? Если бы я знал, кто это сказал, то естественно расспросил бы этого человека обо всем и узнал, были ли правдивы его слова про отца.

– Что если твоя мама может сказать, кто это сделал? Если это произошло у вас дома, то она должна была быть рядом с тобой и слышать, как кто-то говорил подобное.

– Не знаю, Ракель, не знаю… – тихо выдыхает Терренс, проводя руками по лицу. – Я всегда удивлялся тому, как она так легко простила его после того, что произошло. Но если бы мама объяснила мне, почему она это сделала, то я бы, возможно, смог понять ее.

– Может, она бы и сказала, но ты не проявляешь к этому никакого интереса и продолжаешь верить, что твой отец ужасен. Поэтому миссис МакКлайф все меньше хочет говорить тебе всю правду.

– Я бы не сказал. Матери уже почти лет десять не надоедает просить меня об этом. И я уверен, что она продолжит настаивать на своем еще столько же.

– Уверена, что она точно что-то знает. Только эта женщина может рассказать тебе всю правду о ее отношениях с твоим отцом. Прояви к этому интерес, Терренс. Не ради отношений с отцом. Ради разъяснения этой ситуации. А иначе ты никогда не узнаешь, что произошло, когда был маленьким.

– Сейчас я точно не стану этого делать… Пока что у меня есть цель – вытащить из Эдварда всю информацию о том типе, который нам угрожает. И я не собираюсь отступать.

Ракель ничего не говорит и лишь пожимает плечами, задумавшись о чем-то своем с грустью во взгляде.

***

Проходит еще два дня. В Нью-Йорке примерно два часа дня. Впервые за это время Наталия решила выйти из дома и прогуляться по городу. Девушка все еще чувствует себя подавленной и находится на грани того, чтобы сделать что-то плохое. Хотя она воздерживается от этого изо всех сил, постоянно думая о тех, ради кого ей стоит жить. Однако она прекрасно понимает, что скоро и эти остатки сил покинут ее, поскольку что-то съедает ее изнутри со сумасшедшей скоростью.

Неторопливым шагом прогуливаясь по людным местам в городе и держа руки скрещенными на груди, настроении Наталии не становится лучше. Даже та красота, что окружает ее повсюду, не может заставить ее улыбнуться. Пока что еще зеленые толстые деревья с множеством листьев на них, стоящие практически на каждом углу, небольшие кустики, цветочные клумбы, небольшая речка, что тянется вдоль асфальтной дорожки, по которой ходят люди… Маленькие детишки, топающие рядом со своими родителями и иногда издающие какие-то радостные звуки, собаки, покорно следующие за своими хозяевами, с негромким лаем гоняющие стаи голубей или с интересом осматривающие людей… Все это оставляет девушку равнодушной. А если мимо нее проходит влюбленная парочка, то она провожает их грустным взглядом, мечтая точно также ходить по улицам со своим возлюбленным и прижиматься к нему. Она уверена в том, что у нее никогда не появится возможность почувствовать себя любимой в объятиях возлюбленного.

Наталия настолько глубоко уходит в свои раздумья, что не замечает, как нечаянно налетает на кого-то. Она мгновенно выходит из транса, издав негромкое «Ой!» и поднимает свой взгляд на того, с кем столкнулась. И приходит в оцепенение, когда видит, что врезалась в Эдварда. Девушка слегка вздрагивает и мгновенно отскакивает назад, испуганными глазами быстро окидывая окружающую ее обстановку и начав часто дышать от волнения. Сам Эдвард также вздрагивает от неожиданности, но остается стоять на том же месте. Его глаза внимательно рассматривают девушку, чей внешний вид вызывает у него искренне чувство беспокойство. Однако мужчина никак это не показывает и сохраняет невозмутимость, смотря на нее уверенно, даже как-то свысока.