Через минуты три-четыре Даниэль и Терренс исполняют последние строчки, а Перкинс отыгрывает последние аккорды на гитаре. После чего они замолкают и о чем-то задумываются на пару секунд.
– Ах, сколько же прекрасных воспоминаний связано с этой песней, – с легкой улыбкой задумчиво говорит Терренс. – Несмотря на то, что мне было плохо из-за проблем с Ракель, они все равно такие приятные. Тогда у меня наконец-то появилась надежда, что я смогу осуществить свою мечту и стать музыкантом.
– До сих пор помню, как мы втроем записывали исполнение этой песни, – признается Даниэль, все еще держа гитару у себя на коленях и тихонько постукивая по ней пальцами. – Сколько же тогда была смешных моментов, из-за которых мы буквально по полу катались от смеха.
– Да уж… Я думал, что мы точно не запишем никакие видео, если продолжим ржать как дебилы и не заставим себя собраться.
– Но зато как здорово мы провели все это время. Порой и ты забывал о своем возможном расставании и отрывался по полной… И Роуз выглядел намного счастливее, чем раньше… И стремился осуществить свою давнюю мечту.
– То время было изумительным… – Терренс откидывается на спинку дивана и на секунду бросает взгляд на большую люстру в гостиной. – А еще я понимаю, что нам реально не хватает барабанщика.
– И не просто какого-то барабанщика, а именно Питера. – Даниэль кладет свою гитару рядом с собой на диван. – О поисках нового даже и речи быть не может.
– Если нашей группе чего-то не хватало, когда мы были в полном составе, то с уходом Роуза все изменится еще больше, и она уже не будет прежней.
– Знаю… Все будет совсем иначе…
Терренс задумывается на пару секунд, слегка склонив голову и начав нервно перебирать пальцы, а затем он резко выдыхает с прикрытыми глазами.
– Черт, мне реально жаль, что я решил, будто было бы лучше выгнать Питера из группы, – немного неуверенно признается Терренс. – Это была одна из моих самых глупых и ужасных мыслей.
– Ты просто оценивал ситуацию трезво, – спокойно отвечает Даниэль. – Хотел добиться своего и был готов на все… Даже пожертвовать по-настоящему талантливым барабанщиком…
– Поверить не могу, что я хотел выгнать его ради карьеры. Мол он был преградой, которую мне надо было устранить.
– Перестань, Терренс. Однажды я и сам думал, что так было бы лучше для нас, если мы хотим спасти группу. Но сейчас-то мы не готовы так просто отпускать Питера.
– А ведь желание сделать карьеру стало одной из многих причин моего разлада с Ракель. Я был готов пожертвовать любовью ради того, чтобы петь песни перед кучей людей. И сейчас я мог сделать ту же самую ошибку, выкинув из группы своего друга, который нуждается в помощи.
– Я все понимаю, но прошу, не вини себя. Питер сам изъявил желание уйти. Мы не заставляли его делать это. Наоборот – стали уговаривать остаться и попробовать уладить все конфликты.
– Знаю, но мне противно от того, что я вообще подумал об этом.
– Чувак, я тоже сожалею обо всем, что наговорил и сделал ему. Не надо винить только себя одного. Мы все в той или иной степени виноваты. Хотя большая вина все-таки лежит на нас с Питом… А точнее, на мне… Ведь это из-за меня он начал ненавидеть себя и впал в такую сильную депрессию.
– И решил добровольно покинуть группу, попросив нас найти ему замену и продолжить добиться своей мечты.
– Но мы-то не хотим этого. Никто из нас не хочет видеть на месте Питера никого, кроме него самого. Мы не можем потерять его и обязаны вернуть блондина в группу.
– Мне безумно неприятно это говорить, но боюсь, мы его уже потеряли, – медленно выпрямившись, с грустью во взгляде тихо вздыхает Терренс.
– Как бы мне ни хотелось возразить, но я вынужден согласиться, – кивает Даниэль. – Ситуация кажется безнадежной. И порой я спрашиваю себя, не тратим ли мы время зря.
– Может, нам и правда распустить нашу группу? – Терренс переводит взгляд на Даниэля. – Если нам не удастся вернуть Питера в группу, то уже не будет смысла двигаться дальше.
– Ты готов пожертвовать своей давней мечтой?
– Я бы пожертвовал ею, если бы это помогло нам спасти блондина. Черт с группой, Джорджем, студией и всем, что ее касается. Может, судьба не зря постоянно лишает меня шанса стать музыкантом. Ведь все в этой жизни не происходит просто так.
– А что будет с нашей дружбой? Останемся ли мы друзьями после распада группы? Или единственное, что нас связывает, – это музыка?
– Нет, почему же… Мы по-прежнему можем общаться, проводить время вместе и оставаться друзьями. Ничего не изменится, кроме того, что группы «Against The System» больше не будет существовать.
– Знаешь, должен признаться, я и сам подумывал послать все это к черту. Ибо нет никакой надежды на то, что случится какое-то чудо, которое вернет нам барабанщика и даст нам понять, как помочь ему справиться со своей депрессией. – Даниэль медленно выдыхает с прикрытыми глазами. – Но с другой стороны… Черт возьми, я не хочу сдаваться! Это не в моих правилах! Если я чего-то хочу, то пойду до самого конца! Я не могу бросить все на полпути!
– Я бы тоже не хотел этого… Но если все к этому идет, значит, мы должны как-то смириться.
– Но что ты будешь делать, если наша группа распадется?
– Не знаю, Даниэль, – пожимает плечами Терренс. – Может быть, я еще раз попробую стать сольным исполнителем. Поговорю с людьми со студией и договорюсь о контракте на запись альбома. Если меня опять развернут на сто восемьдесят градусов, то попробую вернуться в кино.
– А если и с актерской карьерой ничего не получится? Если тебе будут давать роли наподобие тех, кто ты играл в подростковом возрасте? Что если это не заставят людей вновь заговорить о тебе?
– Да я и не надеюсь, что мне дадут главную роль в сериале или фильме. Просто попробую стать частью шоу-бизнеса… А если меня и здесь постигнет неудача, то мне не останется ничего другого, кроме как завершить карьеру и стать самым обычным человеком. Вспомнить время, когда я где-то подрабатывал… Вот буду работать где-нибудь с Эдвардом… Думаю, он помог бы мне что-то найти.
– И будешь в глубине души завидовать Ракель из-за того, что она известна и успешна, а ты нет?
– Нет! Я буду только рад, если Ракель добьется еще большего, чем сейчас. Чтобы ни случилось, я всегда буду гордиться ею и уж тем более не посмею завидовать. И буду поддерживать ее в любых начинаниях.
– Но ты ведь совсем не хочешь становиться таким!
– Не хочу. Но раз мне шлют знаки, говорящие о том, что я должен прекратить все это, значит, с этим нужно смириться.
– А может, судьба наоборот проверяет тебя на стойкость и выясняет, на что ты готов пойти ради своей мечты? И если ты выдержишь все испытания, то тебе выпадет шанс выступать на огромных музыкальных площадках перед кучей людей.
– Я слишком долго боролся за свою мечту, но так и не смог чего-то добиться.
– Как это не смог? А как же успехи «Against The System»? Как же тур с «The Loser Syndrome» по всей Америке? Как же контракт с успешным лейблом? Как же известность среди стольких поклонников? Разве для тебя все это ничего не значит?
– Думаю, это что-то вроде вкусного тортика. Тебе дали попробовать кусочек, и ты немного насладился его вкусом. А когда просишь еще, то тортика либо нет, либо его никто не хочет давать. Также и в нашем случае: мы получили небольшой кусочек славы – и все, этого достаточно!
– А если хочешь еще пару кусочков тортика, то ты должен приготовить его своими руками. – Даниэль тихонько усмехается. – Даже если кулинар из тебя совсем никакой.
– Вообще-то, я серьезно, Дэн. Нам просто дали немного насладиться этими моментами и прочувствовать, что это такое. А теперь удовольствие закончилось.
– Нет уж, Терренс! – произносит Даниэль и с гордо поднятой головой хлопает Терренса по плечу. – Может, ситуация пока что безнадежная, но я не сдамся просто так! Однажды мы дали друг другу обещание, что не позволим чему бы то ни было встать на нашем пути и пройдем через все круги ада. Так что мы должны бороться до последнего. Будем воспринимать это как испытание на прочность, которое приблизит нас к исполнению нашей мечты.
