Если он умрет, умру и я.

Вот так все просто.

— Тогда он убьет нас, — произнес Алекс, прижав меня к себе. — Эти угрозы для меня ничего не значат. Они не спасут твою жалкую жизнь. Единственное, что позволяло тебе еще дышать, это возможность провести нас к сенатору в особняк, но ты не мог держать свои руки при себе. И вот мы тут.

Мигель фыркнул.

— Да, и вот мы тут.

Неожиданная вибрация телефона испугала меня. Ружье выскользнуло из рук, но Алекс быстро подхватил его в полете. Рассмеялся, успокаивающе поглаживая меня по спине, пока я вытаскивала телефон из кармана. Это был айфон Мигеля, на экране высветилось ярко-голубым «Маркус».

— Блядь, — выругалась я, показывая его Алексу. — Что нам делать?

— Ответить, — произнес он, забрав трубку из моей руки и прижав ее к уху. — Алло, телефон Мигеля, чем могу помочь?

— Ты и твой парень покойники, Bonita (примеч. с исп. красавица), — загоготал Мигель.

Секунда жизни без Алекса будет наполнена невыносимой болью. Я лишь надеялась, что смерть настигнет меня первой.

Покачав головой и вытряхнув эти ужасные мысли из головы, я вернула внимание к Алексу, пока он болтал с нашим будущим убийцей, словно они были давними приятелями.

— Да, мы сейчас в Айове. Мы еще не доехали до Сент-Луиса… О нет, я определенно собираюсь убить его… Да, он еще может говорить, — он развернулся к Мигелю и улыбнулся. — Твой брат хочет с тобой поговорить.

Мигель кивнул, когда Алекс подошел к нему и прижал телефон к его уху.

— Привет, брат. Ты знаешь, что он сделал со мной? Pinche puto… — он смолк, слушая говорившего на другом конце, постепенно теряя краску в лице. Сглотнул. — Глория?

Я наблюдала, как мир вокруг него обрушился. Не успела понять, как он уже умолял брата на испанском, ужас пропитал его ранее грубые и бесстрашные черты лица.

— Нет-нет, Маркус, я не знал… — рыдал Мигель.

Я услышала щелчок, когда Маркус повесил трубку. Глаза Мигеля округлились от безумства, когда его единственная возможность спасения испарилась.

— Кажется, ты переоценил лояльность брата. — Алекс разломал аппарат напополам и швырнул в лес.

— Маркус нанял тебя убить меня. — Это был не вопрос.

Мой взгляд метнулся к Алексу, ожидая опровержения. Но нет.

— У тебя дурная привычка трогать чужое, а? — спросил Алекс, присев на корточки перед Мигелем.

— Я не знал, что Глория принадлежит Маркусу.

— Чушь!

Мигель вскинул голову.

— Я не знал, только потом…

— Ты изнасиловал его любимую женщину, думаешь, он спустит тебе это с рук из-за такого жалкого оправдания? Я не знал? Не позорься, — проговорил Алекс, поднимаясь.

— Но… но… он сказал мне…

— Но, но, но, что он тебе сказал? Что это ничего не значит? И ты можешь лапать и портить все, что хочешь? Так он солгал.

— И что? Он отправил меня сюда на смерть, получается? — спросил Мигель.

— В каком-то смысле да, но в основном он отправил тебя сюда, потому что мне нужно было одолжение.

— Одолжение?

— Маркус очень занятой человек и не имел возможности помочь мне, так что отправил тебя вместо себя, своего бесполезного братца. И в качестве благодарности за его щедрость я предложил засадить пулю в твой череп.

— Почему он не сделал это сам, а? Трус! — Мигель фыркнул, страх теперь сменился гневом.

— Он больше никогда не хочет видеть твою тупую морду. Вот почему, — рассмеялся Алекс. — Ты на самом деле такой дремучий? Блядь, правда, не знал?

В моей голове кружился мир, созданный Алексом, такой сложный, переплетенный с убийствами. Он медленно открывался мне. И снова он специально держал меня в неведении, как надоедливого чертенка.

— Так это… — Мигель обвел взглядом пустое пшеничное поле, — подстава? Ты изначально планировал убить меня?

— Да. Только бизнес и ничего личного. Я просто выношу мусор за Маркусом, — он снова вложил ружье мне в руки. — Теперь, когда все в курсе, не хотел бы ты высказать какие-нибудь жалобы или признаться в грехах?

— Да пошел ты! — ответил Мигель.

— Вот и ладненько, отлично поговорили, — произнес Алекс, хлопнув в ладоши, и повернулся ко мне. — Как себя чувствуешь?

— Ну, если не считать, что я узнала о твоем вранье… — ответила я, вскинув оружие и пытаясь привыкнуть к его странным размерам.

— Я не врал, просто не договаривал.

Я закатила глаза.

— Без разницы.

Он отодвинул ствол и встал передо мной, я уткнулась лицом в его грудь. Так приятно пахло. Я отвернулась, пытаясь оставаться сердитой, когда он схватил меня за бедра и притянул к себе.

Алекс окружил меня, зарывшись носом мне в волосы и тихо шепча:

— Больше я такого не сделаю.

— Обещаешь? — мой голос заглушила ткань его футболки, но он всегда был со мной на одной волне, так что прекрасно услышал каждый слог.

— Я не могу скрывать от тебя правду. Ты ангел, который теперь живет во мне.

— Que chingados? (примеч. с исп. Да, блядь) — простонал Мигель. — Убейте меня уже!

— Отвали, мудила, у меня тут момент с моей девочкой, — рыкнул Алекс, наклоняясь все ближе и ближе к моему рту.

Длительность и глубина его поцелуев всегда была разная, одни были мягкими и нежными, другие — требовательными и страстными, но у меня всегда подкашивались от них колени.

Я почувствовала, как ружье начало выскальзывать из руки. Упадет через четыре, три, два… один.

Алекс отстранился и быстро накрыл мою ладонь своей. Обернул свои пальцы вокруг моих, переплетая их и удерживая оружие.

— Мы же не доберемся до Канзас-Сити? — спросила я, облизнув губы, все еще наслаждаясь ощущением его поцелуя.

— Нам повезет, если мы выберемся с этого гребаного поля, — ответил он отступая. Опустил взгляд на ружье. — Готова?

Он перестал меня отвлекать, отчего страх снова вернулся.

— Я никогда раньше не убивала, — прохрипела я, к горлу подступил ком.

— Да в этом ничего такого, детка. Те же бычьи глаза, в которые мы стреляли миллион раз в пустыне.

Я нервно рассмеялась.

— Да уж, это совсем не разные вещи.

— Первый раз всегда тяжело. Не нервничай ты, я бы начал слегка переживать, — он встал за мной. — А теперь подними его, руки вместе, прицелься.

Подняв ружье, я навела его на Мигеля, который безмолвно читал молитву. Сердце колотилось в груди, руки трясло от нервов. Пот тек по лбу, пока я собиралась с силами.

— Тебе всего лишь надо пристрелить засранца.

Я колебалась, щурясь на ярком солнце, касаясь пальцем курка.

— Дыши медленно и глубоко, детка, — зашептал Алекс. — Не торопись. Мы никуда не спешим.

Тепло его тела, прижатого к моему, успокаивало. Снимало мою тревожность и удерживало внимание.

— Он не человек. Никчемный кусок дерьма. Он насильник, как и Терри. Такие люди недостойны жизни. Не бойся убить его.

— Я не боюсь, — сказала я, делая глубокий вдох. — Только… только не отпускай меня.

— Я никогда тебя не отпущу, — ответил он, оставляя поцелуи на моей шее. — На счет три.

— Один, — я закрыла глаза.

— Два, — он крепче прижал меня к себе.

— Три, — я нажала на курок.

Всё произошло так быстро.

Раздался громкий выстрел, отражаясь от близлежащих деревьев и перекрывая пение птиц, отчего в ушах болезненно зазвенело. Отдача была сильной, и я врезалась в грудь Алекса. Он обхватил меня руками за талию, удерживая в вертикальном положении.

Липкая жидкость брызнула на лицо, подтверждая то, что я уже знала.

Мигель мертв.

Я убила его выстрелом из двуствольного ружья. Его череп разнесло на кусочки. Больше не было слышно тихого шепота или молитв, лишь тишина. Он покинул этот мир, как гора мусора, которую теперь кому-то придется убрать. Это были жестокие и непохожие на меня мысли. Я только что казнила человека — плохого или нет — без каких-либо угрызений совести, не испытывая стыда или жалости. В момент, когда палец надавил на курок, я чувствовала лишь прилив адреналина. Он бесконтрольно проносился по венам, словно товарный состав. Весь сдерживаемый гнев на Сьюзен, Терри, гребаного сенатора постепенно нарастал, пока не вырвался наружу в виде убийства чудесным июньским днем.