— Дерзкая киска, — проворковал он, с силой кинув на кровать. — Веди себя прилично!

Прошло меньше минуты с нашего прихода в номер, и я уже оказалась на краю. Что произойдет в следующие две минуты? Три? Четыре? Я отказывалась проверять.

Пинаясь изо всех сил, как только могла, я яростно ударила его каблуком в живот. Он застонал и обозвал меня пиздой, шлепнув по ногам, когда кинулся на меня, чтобы оседлать мои бедра. Схватил меня за руки, соединяя запястья и поднимая их над головой, сковывая меня.

— Можешь перестать сопротивляться, крошка, — задыхался мужчина. — Я все равно щедро заплачу тебе.

Ремень сумки впивался мне в плечо, и я оглядела кровать в ее поисках. Ключ к моему спасению был в дюйме от головы. Так близко, но в то же время так далеко. Не было никакой возможности добраться до пистолета, так как он сдерживал меня: всем телом прижимая к кровати, фиксируя руки над головой. Нет, мне надо расслабиться, перестать бороться и прикинуться понимающей.

— Хорошо, — согласилась я, послушно кивая. — Я спокойна.

— Хорошо. Что скажешь, если мы снимем это с тебя? — поинтересовался он, садясь на пятки и задирая платье к бедрам.

Я ждала идеального отвлекающего момента, пока подол поднимался выше, медленно показывая белье, и наблюдала за его лицом. Сантиметр за сантиметром он поднимал черную ткань, пока не открыл татуировку. Руки мужчины замерли, глаза прищурились, пока он молча читал свеженанесенные чернила.

Алекс.

Дымчато-серые глаза уставились на меня, предательство и понимание отразились на его лице. Понял, что его подставили. Шок вывел его из строя и дал мне этот единственный шанс. Сунув руку в сумочку, я обхватила пальцами холодный металл и выхватила пистолет. Снимая с предохранителя, я направила ствол прямо в середину покрытого потом лба сенатора.

— Да, именно так. Ты знаешь, что это, — произнесла я, скидывая его с себя и садясь на колени.

— Он здесь? — спросил сенатор, его голова резко дернулась вперед в ответ на вопрос, словно кто-то толкнул его.

Я улыбнулась, зная, что означало это движение.

— Привет, пап, — произнес Алекс, — помнишь меня?

Этот парень — уголовник и бесполезный кусок дерьма — моя слабость. Плохая привычка, вредящая здоровью, но я не собиралась его бросать. Все в нем заставляло сердце сжиматься, голову — кружиться, а тело — возбуждаться. Мне надо было увидеть его, и я бросилась через кровать к лампе на ночном столике. Включила ее: мягкий свет залил комнату, озаряя все происходящее перед глазами. Алекс стоял над сенатором, прижимая Colt к его затылку. Они были так похожи друг на друга, но выражения их лиц были совершенно разными: один был сердит, но высокомерен, другой — смущен, но горд.

— Вставай, — приказал Алекс, хватая отца за руку и поднимая его, чтобы подвести к стулу за круглым столом. — Сядь.

— Я думал, ты умер, — пробормотал сенатор, присаживаясь.

— Нет, ты надеялся, что я умер. В этом разница. — Алекс кинул взгляд в мою сторону. — Мелкая, привяжи его к стулу.

Положив пистолет на стол, я взяла сумочку. В ней лежали два шелковых галстука и четыре пары чулок, что отлично могло послужить веревкой в случае необходимости. Алекс продолжал держать отца на прицеле, пока я связывала этого извращенного придурка. Сенатор следил за каждым моим движением, его лицо было спокойным, невозмутимым и не выражало никаких признаков страха. Мужчина сохранял самообладание под давлением обстоятельств. Было настоящей потерей то, что он настолько коррумпирован, потому что с его властью и харизмой, в сочетании с убийственной внешностью, он мог бы сделать для Сената великие вещи.

— Теперь никуда не денется, — заявила я, вставая.

— Отличная работа, — Алекс обнял меня за шею, целуя в лоб.

— Что, сынок, подослал свою подружку, чтобы она меня подставила? — спросил сенатор, неодобрительно цокнув языком.

— Знал, что у тебя слабость к молоденьким красоткам, — ответил Алекс, окидывая меня взглядом и подмигивая.

Я улыбнулась, краснея. Его отец опустил голову и вздохнул.

— Я говорил Фрэнки не переживать. Что ты для меня не угроза, но он сказал… нет, предупредил меня, что ты стал хуже, более жестоким, чем раньше. Надо было его послушать.

— Ну да, он умный мужик, пап. Тебе надо было послушаться его, когда он предлагал запереть меня или отправить в интернат. Ты ошибся, думая, что сможешь исправить меня и сделать из меня то, чем я не являлся. Знал же, еще когда мне было пять, что из меня вырастет, — сказал Алекс, подвинув еще один стул и сев напротив сенатора.

Он усмехнулся.

— Мы все делаем ошибки.

— Только не я, — самодовольно возразил Алекс, беря меня за запястья и дергая к себе на колени. Его руки гладили мои обнаженные бедра, вызывая дрожь и мурашки по всему телу. Я обняла его за шею, крепко прижимаясь и вдыхая его ошеломляющий аромат.

Боже, как хорошо он пах. Что это? Мята, кожа, сигареты и… Алекс.

— Тогда чего ты хочешь? — поинтересовался его отец, откашлявшись, и мой воображаемый пузырь счастья лопнул. В этот момент я забыла о том, что он наблюдал за нами, и, нехотя отстранившись, вернула свое внимание к нашему заложнику.

— Того же, что и от дерьмовых родителей моей девочки — возмездия, — улыбнулся Алекс и ласково погладил меня по щеке. — Ты же еще не была представлена должным образом моему отцу, детка, так?

Я сердито уставилась на сенатора.

— Нет, он не представился, делая мне предложение.

— Тц-тц, — Алекс опустил подбородок, разочаровано цокая. — Моя девочка встречает моего отца в первый раз, а он относится к ней как к шлюхе?

— Я не относился к ней как к…

— Нет, это недопустимо, сенатор. Я думал, ты среди всех этих гребанных людей покажешь больше приличия.

— Чего ты хочешь от меня, Александер? Извинений? Ты хочешь, чтобы я сказал ей, что мне жаль? Отлично! — Сенатор снова устремил на меня свой холодный, обманчивый взгляд. — Прошу прощения за все, что причинил Вам, юная леди. Вот. Теперь вы оба довольны?

Мы с Алексом переглянулись и усмехнулись. И что это за извинения? Сенатор рванул свои путы, еще больше вонзая дорогую ткань в кожу. Он устал, был расстроен и умолял.

— Просто скажи, что ты хочешь, и я сделаю это!

— Сказать, что мы хотим, и ты сделаешь это? — задумчиво проговорил Алекс, почесав пирсинг в брови дулом пистолета. Выглядело так, словно он боролся с мигренью.

— Что угодно, — нетерпеливо повторил тот, выпрямляясь на стуле, ну, насколько ему позволили галстуки и чулки. — Хочешь денег? Я дам, сколько тебе нужно. Хочешь вернуть жизнь в Миссури? Она твоя. Назови только цену.

На меня словно упала тонна кирпичей. Почему я не поняла раньше? Мы были в родном городе Алекса, в том самом месте, откуда он сбежал, но мой парень рискнул столкнуться со своим прошлым, взяв меня посмотреть на «Ворота на Запад». Это было мое единственное желание на День Рождения, но не то чтобы он не мог сказать мне «нет». Я бы все поняла. Но он все равно решил рискнуть. Неужели это только для того, чтобы сделать меня счастливой? Или это был предлог, чтобы вернуться и свести давние счеты?

Я следила за его губами и внимательно слушала его следующие слова.

— Спасибо за предложение, но я определенно собираюсь ограбить тебя сегодня. Заберу все, что есть и еще сверху. И я не спрашиваю твоего разрешения на это, понятно? Мы не для этого сюда зашли.

— Тогда какого хрена? — раздраженно выдохнул сенатор, борясь и дергаясь в путах.

— Я хочу, чтобы ты ответил на кое-какие вопросы. Это дерьмо грызло меня изнутри девять лет, — Алекс скользнул рукой к основанию моей шеи, погружая пальцы в волосы.

— А, день твоей свадьбы, — Сенатор кивнул, осознавая. Хотя она и была организована по договоренности, мысль о моем парне, берущем в жены какую-то девушку, болезненно отзывалась в сердце. — Что ты хочешь знать?

— Почему? — боль в его голосе разрывала меня.