Я смотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом, а когда снова повернулась к Никс и Девлин, они смотрели на меня, как на диковинку из зоопарка.

— Расскажи нам что-нибудь о себе. Почему ты хочешь жить преступной жизнью? — спросила Никс, придвинув свой стул ко мне.

Она была невысокой, около ста пятидесяти сантиметров, поэтому все казались гигантами, когда, в основном, были среднего роста как Дев, но из-за ее длинных элегантных ног создавалась иллюзия, что она выше.

Она описала себя как бывшую балерину, которая совершила пируэт в угоне машин. Я не могла понять, как такая большая личность может быть в таком маленьком теле. И ее волосы. Они были цвета «клубничный блонд», объемные и кудрявые, и хорошо сочетались с ее карамельной кожей. Девушка была не просто красива, а неповторимо великолепна и потрясающа в своих чертах.

— Почему я хочу жить преступной жизнью? — я нервно рассмеялась, почесав голову и раздумывая, как ответить на такой вопрос. Теперь это звучало так надуманно. Когда Алекс произнес эти слова, мне хотелось этого. Из его уст все звучало так волнующе.

— Это вопрос без подвоха, — уверила она меня.

— Ну, это сложно, — ответила я.

— Да она запала на Алекса, — вмешалась в разговор Дев.

Я покраснела и схватила стакан, проглотив все его содержимое.

— Ох, — проговорила Никс, полностью понимая мое положение. — Теперь вижу. Он красавчик.

— Это не только из-за него, — запротестовала я. Они обе в неверии посмотрели на меня. — Что? Не только из-за него.

— Тогда из-за чего? — спросила Дев.

Отчасти это не было ложью, но мне было трудно придумать причину, которая не вращалась бы вокруг него. Оружие, веселье, опасность, да все было связано с ним. Интересно, я бы захотела жить так, хотела бы такой жизни, если бы он был бухгалтером? Захотела бы я быть домохозяйкой, живущей с Алексом в пригороде? Если бы он был нормальным парнем, сделала бы эта нормальность меня счастливой? Или я хотела этой суматошной криминальной жизни больше, чем хотела Алекса?

Ответ был прост.

— Мне нравится не знать, что будет завтра.

Дев медленно потягивала свое пиво.

— Ты странный ребенок.

— Да, я знаю, — вздохнула я. — Мне только хочется, чтобы люди перестали смотреть на меня так.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть ребенком, — сказала Никс.

— Нет, когда объект твоего обожания использует это как отговорку, чтобы не встречаться с тобой, — сказала я, мой взгляд упал на Алекса, который разгуливал снаружи.

— Подожди… — Никс выпрямилась на своем стуле. — Ты думаешь, Алекс отшивает тебя?

— Определенно. Алекс видит во мне приятеля.

— Чушь собачья, — закашлялась Дев.

— Нет, я серьезно, — сказала я, выпуская на волю все свое сдерживаемое раздражение. — Он дал мне понять, что мы просто друзья.

— Послушай, милочка, — сказала Дев, наклоняясь ко мне. — Есть одна вещь, которую ты должна знать о мужчинах — у них не бывает друзей-девушек. Это для них невозможно, потому что они всегда будут хотеть спать с тобой.

Никс кивнула в знак согласия.

Это был не первый раз, когда я слышала эту мысль. Я видела фильмы.

— У нас с Алексом другая ситуация. Ладно? Я его благотворительность. Просто какой-то бедный ребенок, о котором он обязан заботиться.

Дев усмехнулась.

— Ты его видела? Он точно не большой гуманист. Алексу насрать на всех и вся.

— Что? А как насчет его родителей? — спросила я, пользуясь возможностью побольше разузнать о нем.

— Он не говорит о них, — сказала Никс.

Черт.

— Лен рассказывал мне, что они богаты, — заметила Дев.

Вот теперь мы заговорили.

— Ой, да ладно! Он просто разыгрывал тебя. С чего бы Алексу оставлять богатую семью? Никто не выбирает эту жизнь, — сказала Никс, отмахнувшись от нее.

— Эй, я просто говорю, что слышала, понятно?

Они продолжили спорить об информации Дев, а я не могла перестать думать об Алексе и жизни, которую он выбрал. Но если он готов был покинуть богатый и, вероятнее всего, любящий дом, что это значило для меня и моего будущего с ним?

— Так к чему ты это все говорила? — прервала я их спор и посмотрела на Дев. — Ты намекаешь, чтобы я сдалась? Что ему на всех плевать, в том числе и на меня?

— Нет, — сказала Дев, — я говорю, что ты, наоборот, не просто кто-то для него. Ты не слушаешь, что ли?

— Что?

Я была растеряна, и все это загадочное дерьмо не имело для меня смысла.

— Никс, — сказала она раздраженно. — Не могла бы ты объяснить ей это?

— Да уж, пожалуйста! — я всплеснула руками. — Кто-нибудь, объясните мне!

— Не беспокойся. Я справлюсь, — Никс хрустнула костяшками пальцев. — Позволь привести пример. Если бы ты была никем для Алекса, то он застрелил бы тебя только за попытку угнать его машину.

— Ох, это правда, — сказала Дев. — Отлично сказано, Никси.

— Ну, ты меня знаешь, — она улыбнулась.

Я уставилась на них с отвисшей челюстью, пытаясь решить, серьезно ли они. Я не смогла сдержать смех. Это было нелепо. Даже у Томми, когда у него были причины стрелять в этих придурков, он этого не сделал.

Для него все это было забавой.

Был ли Алекс безбашенным наркоторговцем? Конечно, но на этом все и заканчивалось. Он не был хладнокровным убийцей.

— Вы обе безумны. Он никогда не сделает мне больно, — сказала я.

— Именно! — воскликнули они в унисон и звякнули своими стаканами, чокаясь.

Я отвернулась от них и взглянула на входную дверь, как раз, чтобы увидеть, как в бильярдную возвращается Алекс. Мои чувства к нему становились сильнее с каждой секундой, но что, если Никс и Дев ошибались насчет его чувств ко мне? Он был старше, опытнее, и, судя по тому, как женщины в этом бильярдном зале трахали его глазами, он мог заполучить кого угодно. Во мне не было ничего особенного. Я была просто испорченным ребенком, которому нужно было где-то переночевать.

Только и всего.

Алекс осмотрел комнату, пока взглядом не нашел меня. Я замерла, боясь даже дышать. Он уставился на меня, а я на него. Это было напряженно; мое колотящееся сердце отсчитывало проходящие секунды… десять, одиннадцать, двенадцать.

Все реагировали на него, подходили к нему и разговаривали, но он продолжал смотреть на меня. Тогда Лен потребовал его внимания, но, прежде чем разорвать наш зрительный контакт, он улыбнулся.

Улыбка была искренней, и только для меня.

С той ночи в бильярдной прошло больше месяца. Никс и Дев убедили меня в том, что для Алекса я больше, чем просто друг или всего лишь ребенок, которого он приютил. Они на пальцах перечислили несколько вещей, которые он сделал, доказывая свои явные чувства. Все, что они говорили, соответствовало тому, о чем я думала. То, как он улыбался только для меня и прижимался к моему телу во время обучения игре в «девятку», такое поведение было характерно, скорее, для парня, чем для друга. Я надеялась, что со временем наши отношения перерастут во что-то большее.

Но все изменилось.

Это началось по дороге домой той ночью. Алекс не хотел со мной разговаривать. Он даже не взглянул на меня. Если я задавала ему вопрос, он отвечал односложно. Я отказывалась слишком сильно анализировать его поведение и списала все на усталость. Было уже поздно, и мы катались весь день. Слишком часто он проявлял признаки того, что влюблен в меня, и этот неудачный момент не перевешивал все хорошее, что он сделал.

Но это было только начало.

Утром все стало еще хуже, гораздо хуже. Алекс не только не разговаривал со мной, но и намеренно отодвигался, если я садилась рядом или оказывалась в метре от его совершенной, непроницаемой галактики.

Это было больно и удручающе. Я заперлась в спальне и не хотела общаться с семьей Алекса. Эта атмосфера слишком напоминала дом, из которого я сбежала в октябре.

Я думала о том, чтобы собрать свое барахло и свалить, но Алекс всегда чувствовал мои планы и делал разворот на сто восемьдесят градусов. Он подходил ко мне на кухне или в гостиной и дарил мне улыбку, которая освещала мой мир. Это все, что требовалось, чтобы завоевать меня. Мы снова будем болтать, смеяться и флиртовать, как в тот первый день, когда мы были вместе, и наши отношения быстро обострятся.