— Но я разрушила твою жизнь. Почему ты не видишь этого? — Я снова попыталась вырваться, но его хватка была непоколебимой.

— Послушай меня, ладно? — Такие глубокие, безграничные зеленые глаза прожигали меня, его пальцы скользнули мне в волосы, от чего по спине побежали мурашки. — И то, что у меня было до тебя, — это не жизнь. Максимум это можно назвать просто… наполнителем. Ты, моя красивая сумасшедшая девочка, только ты стоишь этой гребанной жизни. Никогда не сомневайся в этом! Слышишь меня?

Я кивнула, сжимая его футболку, нуждаясь в нем.

— Я люблю тебя.

Он улыбнулся, поглаживая меня по щеке тыльной стороной руки.

— Видишь, я не могу быть таким уж дерьмом, если кто-то вроде тебя любит меня, так?

Я прищурилась и строго произнесла:

— Ты не дерьмо.

Алекс уставился на меня, безжалостно жуя кольцо. Я проследила взглядом за его языком, когда его кончик показался и облизнул нижнюю губу. Это приглашение я была рада принять. Приподнялась на носочки и обняла его за шею, страстно целуя. Алекс ответил, приоткрыв рот для меня. Меня никогда не переставало восхищать, как простой поцелуй заставлял мою кровь кипеть, пуская жгучую лаву по венам. Каждая клеточка тела горела, и мне было мало. Если я потеряю это — потеряю его, то перестану существовать. Мое тело, разум, душа — все разобьется вдребезги. Алекс отстранился, оставляя меня с приоткрытым ртом, тянущуюся к его губам.

— Ты согласилась в момент, когда я предложил это, не так ли?

— Прости? — Я вскинула бровь, прикидываясь застенчивой.

— Заставила меня из кожи вон лезть, только чтобы повеселиться.

— Я последую за тобой куда угодно, — сказала я, и мой голос дрогнул, показывая, какой напуганной и беспомощной я себя чувствовала.

Его прекрасное лицо тут же помрачнело.

— Даже если это приведет нас в могилу или, что еще хожу, в тюрьму?

— Это единственное, что ты предлагаешь? — Я толкнула его на кровать.

— А какие еще есть варианты? — Алекс не сопротивлялся мне, охотно откинувшись на матрас.

— Мы выйдем сухими из воды и будем жить долго и счастливо. — Забравшись на него сверху, я прижалась губами к его губам и прошептала: — Очевидно же!

После того, как мы залегли на дно и дали всему этому остыть в течение двух недель, мы сделали несколько копий фотографий, чтобы отправить их в различные новостные агентства. План действий был прост: в Миссури грозила начаться буря, и сенатор должен был попасть в ее центр. Много времени не займет, чтобы изображения появились в прессе, Алекс ожидал увидеть новости о них в ближайшие несколько часов. Вскоре тайны раскроется, и мир узнает, кто такой Джулиан Райан. Включая его любящую и наркозависимую жену Лорелейю. Алексу не было жаль мать. Его не волновало, как она воспримет эти фотографии мужа в первый раз. Он был обижен за годы поклонения библии и попыток изгнать демона из ее сыночка.

— Она пришла к Богу после четвертого выкидыша, — поделился Алекс, беря банку томатного супа и кладя ее в корзину.

Мы были в магазине на углу дальше по улице от отеля, ближе продуктового в радиусе двадцати миль не было. Тут было все, чтобы забить бомбоубежище, плюс витрина с сувенирными брелками.

— Четыре выкидыша? — разинула я рот и прикрыла его рукой. — Это ужасно. Сколько тебе было?

— Около десяти, не помню точно. Я лишь помню, что после этого они перестали пытаться. Думаю, поэтому они так на меня злились.

Казалось, Алекс даже не трогал недостаток родительской любви — он сморщил нос, нюхая ароматизированную свечу. Положил ее обратно на полку и взглянул на шокированную меня.

— Что?

— Блядь, они тебя винили?

— Они не винили меня за выкидыши… ну, я так не думаю. Просто, — он развел руками, — я был разочарованием. У них были высокие ожидания, а я подвел и не достиг их, — усмехнувшись, он прошел к концу ряда и кинул в корзину пакет чипсов. — Отец сказал, что со мной что-то не так. — Он повернулся ко мне, усмехнувшись и постучав пальцем по виску. — Типа, я, блядь, сумасшедший.

Я фыркнула и закатила глаза.

Не так он от этого и далек…

— Ну, так вот, это история моего дерьмового воспитания.

Это глупо, но мне хотелось утешить его, сказать, что его родители ошибались. Он хороший человек и не заслуживал отношения как к монстру, семени зла или чему-то подобному. Они были плохими ребятами в этой истории, не Алекс.

— Неудивительно, что ты ушел в криминал, — пробормотала я, следуя за ним по рядам.

Алекс остановился и повернулся ко мне с полными руками лапши, кинул упаковки в корзину, добавляя ей веса.

— Так же говорил психиатр, пытаясь найти логическое объяснение моим желаниям, но вы оба ошибаетесь. Иногда просто нет причины: ты тот, кто ты есть.

— Ага, — согласилась я, оглядываясь назад и наблюдая за продавцом.

Это был грозный мужчина, весивший, возможно, более трехсот фунтов (примеч.: около 136 кг), с бородой как у ZZ Top. Он перелистывал блестящие страницы журнала со сплетнями, совершенно не обращая внимания на единственных покупателей в дальней части магазина.

Я повернулась к Алексу и шепнула, просто на всякий случай.

— Ты когда-нибудь кого-нибудь убивал?

Он вздернул бровь, кидая несколько бутылок воды.

— А ты?

— Нет, не человека, но я убила хомячка.

Он прикусил кольцо в губе, втягивая его между зубов и пытаясь не смеяться.

— Хомячка?

Я кивнула.

— И как же ты совершила убийство грызуна?

Мое лицо запылало от смущения.

— У меня не было для Пити клетки, так что я вытащила полотенца из шкафа и сунула его туда, закрыв дверь. Он до смерти наелся фанеры.

Алекс покачал головой.

— Ты же прикалываешься, да?

— Нет, серьезно. Я проверяла его, думала, ему там достаточно воздуха, но смерть наступила не от этого. А от обжорства. — Я пожала плечами. — Я не знала, что они постоянно едят.

— Чушь! Теперь я уверен, что ты надо мной прикалываешься.

Я рассмеялась.

— Ладно, обстоятельства его смерти, возможно, преувеличены, но факт остается фактом.

Я замолчала и продолжила замогильным голосом:

— Я — убийца, Алекс.

— Ну, пока не приставишь ствол к лицу чувака, — он поднял руку и приложил два пальца к моей голове, изображая пистолет, — и не нажмешь на курок, ты все еще считаешься девственницей в убийствах.

«Бах», — подумала я, когда Алекс нажал воображаемый курок и подстрелил меня.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я посмотрела ему в глаза и спросила во второй раз.

— А ты… еще девственник?

Но я уже знала ответ.

— Нет, — ответил он, опуская руку и делая шаг назад. — Лишился ее уже давно.

— Кого ты убил? — полюбопытствовала я, говоря тихо, едва громче шепота.

— Какого-то парня, который пытался меня ограбить, — сказал он, отмахнувшись.

Это привлекло мой интерес, мне хотелось расспросить его об этой его стороне, о которой я всегда знала, но он сфокусировался на камере над нами. Объектив был направлен на кассу, и мы стояли вне ее обзора. Алекс проворчал недовольно, а затем вернулся к покупкам. Сегодня все шло без прецедентов, мы лишь бродили по магазину, ища его слабые и сильные стороны. Что, по моему нетерпеливому мнению, было зря потраченным временем.

— Так, — начала я, пытаясь развеять напряжение между нами, — мы и правда просто пришли за покупками? Без грабежа?

— В общем да. — Алекс утвердительно кивнул. — Даже крошечные ограбления требуют тщательного планирования и подготовки. Ты не можешь завалиться в магазин, размахивая пистолетом и требуя денег из кассы. Слишком много непредвиденных обстоятельств. Что, если у продавца оружие, и тебя пристрелят?

— Ты всегда все так планируешь?

— До встречи с тобой? — спросил он, кинув на меня взгляд через плечо. — Да. Во всяком случае, был крайне дотошным на эту тему.

— До встречи со мной? — повторила я, свирепо глядя на него. — Что это значит?

— С тобой я не думаю, — сказал он как бы между прочим. — Я просто чувствую.