Я, будучи собой, покраснела.

— Я бы сказала, что мне жаль…

— Но тебе не жаль, — криво улыбнулся он, в уголках его глаз появились морщинки.

Я покачала головой, пытаясь сдержать довольную улыбку…. и провалилась.

— Дай мне ее, — предложил он, забирая тяжелую, полную корзину из моих рук.

Я стояла и наблюдала, как он продолжал ходить, беря и складывая разные предметы. Снова взглянул на камеру и иногда поглядывал на кассу. Он был слишком осторожен и подготовлен, не желая входить в ситуацию вслепую, но это не имело для меня никакого смысла. Прошлым вечером он сказал, что хотел показать наши лица в СМИ, стыдя сенатора, но на кровати лежали маски и перчатки, что не соответствовало цели. От старых привычек сложно избавляться.

Только если…

Пистолет за поясом весил тонну, напоминая мне о себе. Это ужасная идея, я поняла это, как только она взбрела мне в голову, но мне было скучно и хотелось встряхнуться. Если Алекс и впрямь хотел объявить о нашем существовании, нам надо обезуметь, перестать постоянно быть осторожными и благоразумными. Я кинула взгляд на Алекса, который все еще стоял спиной ко мне. Сунув руку за пояс, достала пистолет. Тихо сняв его с предохранителя, сделала глубокий и успокаивающий вздох, готовясь к тому, что собиралась сделать. Пришло время веселья. Стук сердца отдавался в ушах, блокируя внешние звуки, и я двинулась к прилавку, направляя ствол в голову кассира. Я хлопнула ладонью по столу, привлекая внимание. Стойка с вяленой говядиной задрожала и опрокинулась, но кассир только взглянул на меня, не показывая никаких признаков страха или удивления. Даже не поднял руки.

— Достань всю чертову наличку. СЕЙЧАС ЖЕ! — заорала я.

Парень уставился на меня большими голубыми глазами, явно равнодушный к моим угрозам. Конечно, я была крохотной девочкой с девятимиллиметровым Глоком в руках, но много не нужно, чтобы нажать на курок и разнести ему голову.

— Ты оглох? Открой чертову кассу, мудак! — мой голос взлетел на октаву или две, я практически визжала на него.

Пистолет затрясся в нетвердых руках, когда все напряжение ситуации дошло до меня. Я крепче сжала рукоять двумя ладонями, шагнув к прилавку и толкнув ствол в его лицо.

Он усмехнулся, потянувшись куда-то вбок и вниз, не в сторону кассового аппарата, проследив взглядом, я увидела рукоятку ружья.

— Блядь, даже не думай об этом, — прошипел Алекс, появившись из ниоткуда и прижав дуло ко лбу мужчины. — А теперь открывай чертову кассу.

Мужик быстро понял, что выбора у него нет, и подчинился нашим требованиям. Показал Алексу средний палец, что-то бормоча себе под нос и нажимая на кнопки. Ящик кассы открылся через секунду, заехав толстяку по пузу и открыв нам вид на жалкие десятки и двадцатки.

— Пристрели козла, если шевельнется, — велел мне Алекс, опуская пистолет и забирая наличку, засовывая ее в небольшой бумажный пакет.

Я кивнула, зло смотря на парня, который уставился на меня, безразлично запоминая каждую черту моего лица. В этом и был смысл: я хотела, чтобы он меня запомнил.

— Пришло время вздремнуть, придурок, — произнес Алекс и заехал мужику по голове ручкой пистолета, вырубив того.

Он свалился со стула, громко ударившись об пол. Я продолжала держать его на прицеле, ни разу не шелохнувшись. У нас ушло всего пять минут, чтобы ограбить его. За эти три сотни секунд мое сердце сильно колотилось, зрачки расширились, а мысли мчались хаотично и, на удивление, целенаправленно. Время шло медленно, но в то же время быстро. Адреналин, бегущий по венам и насыщавший кровь, давал мне бесконечное ощущение свободы. Одно из лучших ощущений, что мне доводилось чувствовать за восемнадцать лет.

Алекс обошел прилавок, качая головой и засовывая пистолет за пояс. Грубо схватил меня за руку, с силой вытаскивая на улицу. Я споткнулась о собственные ноги, когда мы шли через стоянку к Chevrolet, но он не сказал мне ни слова. Распахнув дверь, втолкнул меня внутрь и захлопнул ее. Последствия его гнева сотрясли машину. Я открыла рот, чтобы сказать что-то, когда он присоединился ко мне секундой позже, но то, как осторожно он выехал с заправки, вместо обычного вращения шин, сказало мне, что я облажалась.

Он сводил ущерб к минимуму и забирал улики с собой.

— Послушай… — начала было я.

— Что это была за хрень? — рявкнул Алекс. — Ты хоть понимаешь, что тебя чуть не пристрелили? У парня был дробовик, Мэд. Гребанный дробовик! Ты, блядь, вообще представляешь, что было бы со мной, если бы он… — Он сжал челюсть, крепче впиваясь в руль пальцами.

— Прости, что напугала тебя.

— Это еще, блядь, слабо сказано.

— Я устала дожидаться тебя, — ответила я, пожимая плечами. — Чего такого?

— Чего такого? Ты понимаешь, что он теперь нас может узнать? — Алекс диким взглядом смотрел в зеркало заднего вида.

— Я думала в этом и смысл, — выкрикнула я в ответ. — Как нас должны знать, если мы прячем лица? Боже, это же твоя чертова идея. Я хотела сбежать и спрятаться как трус, но не-е-ет.

— Блядь, Мэд, ты не понимаешь, что ли? Это не то, что ты делаешь на лету. Ты такая… — раздраженно выдохнул он.

— Какая?

Алекс кинул на меня мрачный взгляд и резко повернул направо к отелю. Я отлетела влево, практически заваливаясь к нему на колени. Чувствовала гнев, исходящий от него. Он вдавил педаль тормоза, и я вскинула руки, упираясь в приборную панель. Он припарковался, не сказав мне ни слова, схватил бумажный пакет и вылез из машины. Я подумывала о том, чтобы запереться, но промедление стоило мне всего.

Алекс рывком открыл мою дверь и вытащил меня из машины.

— Пошли!

Добравшись до номера, он с силой пихнул меня через всю комнату. Я споткнулась о ковер и упала на кровать. Захлопнув дверь, он запер ее. Когда он снова повернулся, его глаза, потемневшие и чуть прикрытые, пожирали мою вздымающуюся грудь, пока я тяжело дышала из-за напряжения. Сначала меня напугала непредсказуемость его гнева, и я не была уверена, что он сделает, но чем ближе он приближался ко мне, тем сильнее менялся воздух между нами. Он не злился. Он сильно возбудился. Алекс так крепко сжимал в руке бумажный пакет, что у него на предплечье вздулись вены. Он остановился у края кровати, подняв одно колено и целенаправленно опустив его меж моих раздвинутых ног, обеспечивая себе господство надо мной. Я затаила дыхание, чувствуя, как каждый мускул напрягся от страха и волнения перед тем, что произойдет дальше. Алекс уставился на меня, не говоря ни слова, пока открывал пакет и высыпал содержимое. Десятки и двадцатки рассыпались по моему возбужденному телу.

— Такая чертовски красивая, — произнес он, наклоняясь и ведя губами вдоль моей шеи и скулы. Я закрыла глаза, наслаждаясь теплом его дыхания и руки, скользнувшей между грудями, вниз по животу и забравшейся в штаны. Он достал пистолет и откинул его в сторону. — И такая чертовски опасная.

К тому времени, как он поцеловал меня в губы, высунув язык, чтобы облизать мою нижнюю губу, я была на грани взрыва. Я обхватила его затылок и с силой углубила наш поцелуй. Бешено и грубо его руки рвали и тянули мою футболку, практически срывая ее с меня. Мои пальцы нашли пуговицу его джинсов, расстегивая их и пытаясь спустить с бедер. Наши рты не размыкались, беспрерывно соприкасаясь. Он опустил лифчик, открывая верхнюю часть груди, и с маниакальной страстью припал к соску, всасывая и прикусывая его. Каждый раз, как он оттягивал его зубам, я выгибала спину. Он не спеша сводил меня с ума. Слой за слоем мы поспешно избавились от одежды. Мои ладони свободно блуждали по накаченной груди Алекса, касаясь каждого ее сантиметра. Я с обожанием уставилась на него, выжигая остроту скул и проницательный взгляд в своей голове. Он дерзко усмехнулся, когда заметил, как я пялилась. Ему было известно, насколько он сексуален, и парень использовал это в полной мере. Алекс сжал мои бедра и резко перевернул меня на живот. Одной рукой подлез под меня и приподнял зад вверх, опуская при этом мою голову в разбросанные по матрасу деньги. Я была полностью раскрыта перед ним и, затаив дыхание, ожидала его следующего шага. Поглаживая изгибы моей задницы, он не был нежным или ласковым, и я всхлипнула, когда он шлепнул ладонью по ягодицам.