Только забежав в землянку, Мари почувствовала себя в безопасности. События целого дня разом навалились на плечи. От усталости ведьма спиной завалилась на входную дверь и прикрыла глаза. Рука сама потянулась к лицу, и тонкие пальчики, едва касаясь, пробежали по пылающим губам.

Четверо всадников хоть и неторопливо въехали в деревню, а все же переполошили простой народ своим появлением. Хмурые лица путников, закутанных в тяжелые темные плащи в такую жару, вынуждали селян пугливо креститься и прятаться по дворам.

— Малец, где дом старосты? — спросил джентльмен средних лет в темно-бордовом плаще и черной широкополой шляпе у пробегающего мимо деревенского мальчонки.

Мальчик махнул рукой, указав направление, и побежал дальше. Мистер Бишеп усмехнулся, но, последовав не хитрым указаниям молчаливого паренька, нужный дом отыскал без труда. Завидя во дворе хозяина, возившегося на грядках, крикнул:

— Вы староста "Кроухилл?"

Норма поднялся, вытер о штаны руки и прищурился от яркого солнца:

— Ну, я. А вы кто будете и с чем пожаловали?

— Я Грегори Бишеп. Охотник, — сдержанно ответил мужчина.

— Не ожидали вас так скоро. Нам ведь сказали недели через две, не ранее, — извиняясь, засуетился староста, открывая ворота. — Норман Селби. Лошадей можете оставить во дворе. Проходите в дом.

— Мы были недалеко и выехали сразу, как получили заказ, — пояснил охотник спешившись.

Староста вместо ответа понимающе покивал, в дом гостей завел и, как полагается доброму хозяину, путникам с дороги хлеб соль предложил. От похлебки гости отказались, а вот домашнего вина пригубить изволили.

— Давно у вас в деревне странности творятся? И что именно? — сразу перешел к делу Грегори.

— Так это, почитай, уже месяц, как живность домашняя дохнуть стала. То куры сначала, потом у кого коровка, у кого козочка. И ведь ни с того, ни с сего. Ну, правда, неделю как спокойно всё.

— Посторонних в деревне или поблизости замечали?

— Нет, — чересчур спешно ответил Норман. — Так, а может, и нет никакой ведьмы? Так кто воду в колодце отравил по злобе какой.

— На то мы и здесь, чтобы разобраться, кто вам в селе жизнь портит. А вот ведьма действительно есть. Сам на ярмарке видел.

Охотник говорил вежливо, спокойно и уверенно, а с хозяина дома глаз не сводил. Все подмечал, как молвит, что молвит. Как на вопросы отвечает, о чем умалчивает. В отличие от своих помощников, к вину он так и не притронулся.

— Вон оно что, — вздохнул мистер Селби. — Ну, ежели помощь, какая нужна, так вы обращайтесь. Мигом организуем.

— Всенепременно. Где мы можем остановиться?

— Так у меня и оставайтесь. Чего зазря людей беспокоить. Тесновато, конечно, но зато комната в полном вашем распоряжении, — предложил Норман, указав на открытую дверь покоев.

— Благодарю. Мы пока прогуляемся по вашим местам, — проявил вежливость Грегори и вместе с помощниками временно покинул дом старосты.

Хозяин, проводив гостей до порога, ещё какое-то время посматривал за ними в окно. Охотник и его люди оставили лошадей во дворе, предпочитая, как выразился мистер Бишеп, прогуляться пешком.

— Ох, ну и заварил же ты кашу, Николас Ванклауд… — вздохнул староста, укоризненно покачивая головой.

Совсем еще маленький волчонок, смешно порыкивая, кувыркался через руку Мариотты, нападая и покусывая ее. Сидя под деревом, ведьма наслаждалась игрой с будущим хищником, тёплым ветерком, ласково обдувающим лицо, и только что собранной сладкой ягодой. Когда лукошко опустело, Мари вздохнула. Ягода, конечно, вкусна, но ей не наешься. А вот те колбасные колечки, что ей пришлось бросить на ярмарке, прекрасно утоляли бы голод не одну неделю. "Дьявол бы побрал этого охотника вместе с его свитой. Опять придётся в деревне поживиться. Без денег на базар теперь точно ни ногой", — ворчливо пробубнила про себя ведьма, прикрывая глаза. Лес убаюкивал, окутывая спокойствием. Даже птицы продолжали беззаботно щебетать, не замечая присутствия постороннего человека.

Вся одежда незнакомца: штаны, рубаха, туника и даже заплечная сумка были темно-зеленых оттенков, благодаря чему его уже было непросто заметить в лесной чаще. Выдать могли только копна чёрных волос и серо-голубые глаза, что так нахально сейчас рассматривали из укрытия свою добычу. Чертовски красивую. Рыжие длиннющие косы, белоснежная кожа, острый носик и завораживающий взгляд огромных зеленых глазищ, обрамленных пушистыми ресницами. Одним словом, ведьма!

Сон почти сморил Мариотту, когда ветер донес плач ребенка. Голос привёл ведьму к мощеной дороге, заставив выйти из леса. Оказалось, это плакало совсем ещё малое дитя. Порядком утомленный селянин сидел на краю телеги и качал малютку.

— Случилось что? — спросила Мариотта, подходя все ближе. — С телегой беда иль с лошадью?

— С ребенком, — тяжко вздохнул мужчина. — Разгорланилась шибко. Пришлось тут у обочины лошадь и остановить.

— Хворая?

Селянин плечами пожал:

— Неделю, верно, как сладу нет. Совсем измотался. И спит плохо, и ест плохо. В город еду за новыми сапогами, дай, думаю, заодно и ее лекарю покажу.

— А что же мать девочки не поможет?

— Так померла жинка-то. Родами и померла. Думали, детишек будет полна изба, а оно вона как. И одного не сдюжила, — будто повинившись, ответил отец девочки, украдкой слезу смахивая.

— А соседи? Поди, детей-то много, знают, как с младенчиком управиться, — выказала сочувствие Мари и, сев рядышком, погладила девочку по головке. Та сразу затихла, только изредка всхлипывала.

— Не люблю я по чужим людям ходить, помощи клянчить. А впрочем, дом наш на отшибе стоит. К соседям не набегаешься.

Мариотта убрала детский кулачок ото рта, улыбаясь тому, с каким удовольствием ребенок причмокивал, обсасывая собственные пальчики.

— Красавицей вырастет. Зажиточного жениха в дом приведет.​ А капризничает, потому что зубки идут.

— А ты почем знаешь? — насторожился отец девочки и отодвинул ребенка подальше. — Ведьма?

— Что же сразу ведьма!? — и сама устрашилась Мари. — Знахарка я. Травница.​ Если позволите, помогу вам. Мазь на травах дам. И зуд успокоит, и боль уберет, и жар снимет.

— А не обманешь? — с надеждой посмотрел мужчина. Уж больно верить хотелось. — Я ведь один ее ращу.

— Не обману! — воскликнула ведьма и в котомку полезла. — Вот. На ночь смазывай, покуда зуб не покажется.

Стоило Мари пройтись по дёснам девочки, как та тотчас затихла и на руках отца уснула.

— Намаялась, бедняжка, — ласково проговорил мужчина, перекладывая дитя на телегу. — Как мне отблагодарить тебя?

— Двух монет будет достаточно, — ответила девушка, спрыгивая на землю.

На том и сговорились. Мужчина расплатился и дальше отправился, а Мариотта крепко зажала серебряные в кулаке. У обоих на сердце отлегло. Даже помахали друг дружке, расставаясь.

— Ох и ловка же ты, рыжая шельма, — усмехнулся себе под нос незнакомец.

Густые кусты по кромке леса помогали ему по-прежнему оставаться незамеченным. Но более ходить за ведьмой сегодня не имело смысла. В том, что девушка снова на ярмарку нос сунет, не сомневался ни минуты. Уж больно радостно она свои монетки на ладони разглядывала.

Мужчина не ошибся. Мари действительно уже на следующий день прогуливалась по базару, торгуясь с хозяевами палаток за лучшую цену и лучший товар.

— Подходи, красавица! Наши булочки, свежие да румяные, так и просятся в уста сладкие, — усердно зазывал торговец. Ведьма лишь улыбнулась и, помотав головой, дальше по рядам пошла. А вот у кого улыбка вмиг с лица сползла, так это у Николаса. Увидав в толпе рыжие косы, следом направился, дабы убедиться, что не обманулся. Сначала со злости подойти хотел, и потребовать убраться по добру по здорову не только с ярмарки, но и с земель местных. Да разве вот так к ведьме сунешься. А тут на удачу двое городских стражников показались и прямехонько на Николаса двинули. Задумав дело недоброе и хитрое, он страже на ухо чего-то шепнул, да на девушку указал. А сам в сторонку отошел понаблюдать. Мари и двух шагов не успела сделать, как была грубо за руку схвачена.