Хью, не открывая глаз, застонал и потер затылок. Сознание возвращалось быстро. Мужчина приподнялся на локте и, оглядев землянку, чертыхнулся:
— Дьявол, Бишеп!
Не без труда встав на ноги, Хьюго, покачиваясь, вышел наружу и вдохнул лесного воздуха. Почувствовав себя гораздо лучше, он устремился в город, твердя про себя лишь одно: "Только бы успеть! Только бы успеть!"
Грегори собственноручно и с особым блеском в глазах взял из рук стражника факел и подошел к внешнему кругу веток.
— Гори, ведьма! — выкрикнул он и бросил факел.
Огонь не спеша разгорелся на месте и уже торопливо стал окутывать привязанную к столбу девушку. Сердце Мари забилось испуганной птичкой. Чем ближе подбирался огонь, тем жарче становился воздух. И дым. Едкий дым разъедал глаза, заволакивал горло. Медлить было больше нельзя. Ведьма смежила веки, задрала, насколько смогла, голову вверх и зашептала заклинание, дарующее жизнь. Несколько долгих секунд ничего не происходило, и Мариотта в отчаянии заговорила громче. Пламя лизнуло ноги, уцепилось за подол платья и стало подниматься выше. Ведьма закричала, упираясь взглядом в мрачное небо. И заморгала от первых упавших капель на лицо. Дождь быстро набрал силу и полил сплошной стеной, заливая огонь, девушку и всю площадь, усыпанную любопытными людьми. Впрочем, лил не долго. Все закончилось так же внезапно, как и началось
Сквозь боль и слезы губы ведьмы растянулись в победной улыбке. Мари легко избавилась от обгорелых веревках на руках и ногах и шагнула через обугленные остатки дров. Толпа разом ахнула. Тогда девушка еще не осознавала, что шагает практически обнаженной. Частички платья, как черные лохмотья, едва прикрывали обожженное тело. От роскошных длинных волос остались лишь жалкие куцые пряди, пахнущие гарью. Но Мариотта не чувствовала больше боли и не осознавала в полной мере, что делает. Она просто шла туда, где стоял изумленный охотник. Стражники, пытавшиеся помешать ведьме, разлетались в стороны, не успевая даже прикоснуться к ней. Достаточно было взмахов рук, чтобы люди, подхваченные воздушным потоком, отлетали, как соломенные игрушки. Простой народ с криками разбегался сам.
Грегори, подпустив Мари поближе, схватился за амулет. Рассмеявшись, девушка остановилась в десяти шагах. Разнесшийся по округе смех получился дьявольским.
— Сколько ни колдуй, ведьма, а я тебя всё равно уничтожу! — перекрикивая шум на площади, пригрозил охотник.
Попятившись назад, он натолкнулся на оброненное стражником оружие. Подняв его, мужчина снова почувствовал себя хозяином положения и наставил на ведьму мушкет. Мари нужно было всего лишь махнуть рукой, чтобы выбить оружие у охотника. И она могла бы остановиться на этом, но не захотела. Мариотта понимала: господин Бишеп не остановится, и договориться с ним, как с Николасом, нельзя. А ещё в ее груди клокотал огонь. Он полыхал и рвался наружу.
Не владея собой в полной мере, ведьма выставила перед собой руку и чуть сжала пальцы. Охотник схватился за собственное горло, почувствовав, как что-то душит его, мешая полноценно вдохнуть воздух. Краснея от натуги и хрипя, Грегори неистово царапал горло и грудь. И хотя ноги подкашивались, упасть ему не давала Мари. В какой-то момент он даже перестал ощущать опору под ногами, на пару дюймов оторвавшись от земли. Азарт охотника теперь проснулся и у ведьмы. Девушка сжала пальцы в кулак и развернула кисть. Голова господина Бишепа резко склонилась в сторону, и мужчина повис тряпичной куклой. А когда Мариотта разжала кулак, тело Грегори повалилось наземь.
На площади началась настоящая паника. Люди, натыкаясь друг на друга, бежали прочь, стража хвасталась за мечи, но девушке было на это плевать. Под звон колокола городской церкви она покидала площадь с высоко поднятой головой. Задержалась лишь на миг, увидев у обочины Хьюго с растерянным лицом. Это пока он растерян. Когда будет готов принять ее такой, какая она есть, сам придет. Озорно подмигнув ему и улыбнувшись, она продолжила путь в свои отвоеванные владения. Больше она никого бояться не будет. И людям страшиться не надо коли по совести жить станут. Отныне это ее жизнь, ее лес и ее правила!
