Разворошить осиное гнездо удалось Мариотте на третий день. Пока деревня спала, ведьма у колодца побывала и что-то сыпанула туда, шепча с улыбкой заговор. Уже к вечеру вся деревня, будто улей гудела. Скотины и птицы подохло уйма. А у некоторых людей руки и лицо обсыпало. Лекарь городской руками развел и посоветовал воду проверить. Напуганные не на шутку селяне собрались у дома старосты, едва не снеся мужчину волной негодования. Будто он виноват, что позволил подобному случиться. Будучи человеком неглупым, Норман Селби позволил людям высказаться, прежде чем успокоить и разогнать по домам.

— У меня все куры передохли! И у Исы тоже, — кричала громче всех Гильда, обладая грубым низким голосом. Ее муж Герберт каждый раз вздрагивал, когда она его через весь двор окликивала.

— А у нас и корова, и овца, — не упустила шанса поплакаться и Рода Ванклауд.

— И у меня! — подхватила соседка Года. — А еще собака!

— А у меня муж больной слег! — влезла еще одна соседка Клементина, у которой-то и потери были, разве что петушок молодой, но решив, что людской недуг куда важнее.

— Знаем мы, от чего твой Стефан болеет. Пил бы меньше и не болел бы вовсе, — пробасила Гильда, вызвав смех всех присутствующих.

Воспользовавшись тем, что напряжение немного спало, Норман призвал к порядку:

— Тихо, тихо!​ Я во всем разберусь.​ Обещаю. Вот что. Все пользовались водой из колодца?​

Раздалось нестройное, многоголосое: “Да”.

— Колодцем новым пока не пользуйтесь, — распорядился староста. — Воду из реки берите или на краю села из старого колодца.

— А долго? — тут же раздался ожидаемый вопрос. Новый колодец потому и был построен, что в старом воды мало осталось, да и пользоваться им было не сподручно. Узкий и местами прогнивший. Из-за чего покосился малость. А уж на речку тащиться и того желающих меньше было.

— Не знаю, — развел руками Норман. — Может, придется опять новый строить. А пока всё. Расходитесь.

Недовольно ворча, люди все же стали покидать место сбора. Все, окромя троих мужчин. Николас Ванклауд, Герберт Блоссом и Соломон Кинг терпеливо ждали, когда опустеет улица. Заприметив приятелей, Норман почуял неладное и тоже не спешил вернуться в избу.

— Староста, — обратился Николас, убедившись, что никто из посторонних их не слышит.

— Чего вам, — тяжко вздохнул мужчина.

— Странные дела в селе творятся. А, староста? — с издевкой заметил мистер Ванклауд.

— Хочешь что-то сказать, Николас, так говори, а не ходи вокруг да около, — сердито буркнул староста и дернул головой, чтоб следовали за ним в дом. То, что разговор предстоит не для улицы, мужчина понял сразу.

Приятели один за другим вошли в дом деревенского старосты. Когда последний гость шагнул через порог, двор незаметно пересек человек в длинном плаще с широким капюшоном и замер под окнами.

Норман жестом предложил сесть за стол и по-хозяйски разлил по кружкам домашнего вина.

— Рассказывайте, — повелел гостеприимный хозяин, едва мужчины уселись на лавку.

Николас, сделав жадный глоток, деловито заявил:

— Не просто так скотина дохнет, да вода в колодце тухнет. Это все происки ведьмы.​

— Что ты мелешь, Николас? Какая ведьма! — гаркнул Норман, поднимаясь с лавки, уперевшись руками в стол, и уже тише, поддавшись вперед, сквозь зубы прошипел. — Не вы ли ее пять лет назад повесили?

— Тут такое дело… — замялся мистер Ванклауд и, снова хлебнув из кружки, нехотя продолжил. — Дите у той ведьмы было. Да эти балбесы ее упустили! — он с досадой махнул рукой на последних словах и злобно зыркнул на друзей.

Чтобы не выдать себя громким всхлипом, Мариотта за окном зажала крепко руками рот, но слез сдержать уже не смогла. Не зря она этих мужчин среди толпы отметила и за ними пошла. Вот те самые душегубы, что убили мать и обрекли ее на сиротство. А теперь спорят и друг на друга вину перекладывают.

— Она хитрющая, в лесу сохранилась. Мы ее с Гербертом искали, да разве ж найдёшь таких, как она. Ну, скажи же, Герберт, — оправдывался Соломон.

— Да она давно, поди, сгинула, — старательно поддакивал приятель. — Ну как бы она одна, да в лесу выжила? Сколь ей тогда годков-то было? Небось, двенадцать — тринадцать?

Только вот Николас в это верить никак не хотел.

— А если выжила?

— Да куда там, — отмахнулся Соломон, — зверье уж верно растерзало.

— А вот и нет! — все больше горячился мистер Ванклауд. В пору его было водой студёной окатить. — Это ведьмино отродье счеты сводит, за мать мстит. Правду вам говорю.

— А я тебе говорил, оставь бедняжку в покое. А теперь и на всю деревню беду накликал, — прервал пустые споры староста. — Ладно, хватит. Разговорами делу не поможешь. Идите по домам.

И действительно, попусту языками молоть до утра можно, а тут делать надо. Николас первым вскочил и, не прощаясь, к двери направился. А за ним и приятели потянулись. Ведьма едва от окна отскочить успела и спрятаться за собачьей будкой. Не подавшая за все это время голоса псина даже ухом не повела. Мужчины тем временем вместе покинули дом старосты. А как за калитку вышли, каждый в свою сторону ушел. Наметив цель, Мари последовала за одним из них.

Николас не успел домой вернуться, как тут же в спальне что-то разыскивать принялся. Сундук до самого дна обшарил. Не нашел. И досадливо комнату глазами обвел. Только теперь увидел жену, стоящую в проеме двери.

— Вовремя ты, Николас, домой вернулся. Иди за стол, пока ужин не остыл.

— Угу, — промычал муж, — сейчас подойду.

— А что ты ищешь? — поведение супруга несколько насторожило Роду. Давно она его таким обеспокоенным не видела.

— Да… был у меня… амулет один… — не переставая вертеть головой, задумчиво ответил Николас. — Куда же я его дел…

Густую темноту разбавил свет свечи, вырвавшийся из открывшейся двери. Старый пес недовольно бухнул и полез в конуру, позвякивая цепью. Неожиданное появление человека нарушило и мелодичное пение сверчков, заставив их замолчать.

— Ну и куда ты потащился на ночь глядя? — раздалось едва различимое ворчание Исы откуда-то из избы.

— Иди ложись. Сарай запру и приду, — ответил Соломон, задержавшись на крыльце.

Дождавшись, когда мужчина подойдет к сараю, Мариотта неспешно выплыла из-за угла. От неожиданности мистер Кинг крякнул и, попятившись назад, перекрестился, чудом не выронив свечку.

— Ты?!

— Неужто узнал? — хмыкнула ведьма, привалившись плечом к стене невысокой постройки.

Соломон кивнул. Кто эта девушка перед ним, догадаться было нетрудно. А Николас оказался прав. Девочка выжила и выросла. И пришла за ними. И староста правильно сказал: из-за безумия Ванклауда вся деревня в опасности. По мелко дрожащей свече в руке было понятно, как сильно испугался мужчина.

— Боишься меня, Соломон? Вот и правильно.

Мариотта оттолкнулась от стены и, сверкая глазами, шагнула к Соломону. Мужчина рухнул на колени и вполголоса запричитал:

— Пощади, прошу! Богом клянусь, не убивал я твою мать! И пальцем не тронул. Это все Николас! Он один. Когда мы с Гербертом тебя не нашли и вернулись к домику, все уже было кончено. Я бы не стал. Ни за что бы не стал. Думал просто попугаем и все.

Мистер Кинг замолчал. Но и ведьма ничего не сказала, будто глуха осталась к покаяниям.

— Делай со мной все, что хочешь, — склонил голову Соломон, принимая свою участь. — Только не причиняй вреда моей семье и семье Герберта. У него тоже детишки малые.

— А за себя, что ж не просишь? — заговорила, наконец, Мариотта.

— Нешто я не понимаю… Виноваты мы с Гербертом, что не остановили Николаса. Не отговорили. А теперь нам и отвечать за содеянное. А семьи наши и по сей день ничего не ведают. Не вреди им.

— Коль правду сказал, не трону вас. Но коли солгал, пощады не будет никому!​ Всю деревню изничтожу! — пообещала ведьма и, склонившись к бедняге, обхватила его голову руками. Глаза закрыла, забормотала что-то. А когда открыла, снисходительно фыркнула: