Его собственные подчинённые уже сформировали в небе строй и двигались к атоллу Маракеи. Удару Чёрной базы по северной оконечности атолла предстояло в три последовательные волны нарушить работу зениток, накрыть позиции лёгкой артиллерии и, если очень повезёт, достать что-нибудь из главных целей – вроде батареи морских орудий или штаба гарнизона в подвале вице-губернаторского особняка.

Армейцы в свою очередь грозились залить атолл морем огня, и каждый их двухмоторник тащил под брюхом тысячефунтовые контейнеры с десятками мелких фосфорных бомбочек внутри.

При виде эскадрильи имперских «Чёрных квадратов» на радаре Такэда изрядно засомневался, что дорогущее химическое оружие упадёт на головы имперских зенитчиков в сколько-то значимых количествах.

– Айвен, Газель Стиллман на связи, – нарушил мысли командира Збых Кащенюк.

– Принял, – капитан протянул руку за трубкой. – Газель, это Айвен. Говорят, Абрам реквизировал тебя на этот вылет для воздушного прикрытия «Красной базы»?

– Да, и я уже в небе. Ещё несколько минут, и мы в строю. – В голосе проблемной лётчицы сквозила неуверенность. – Айвен, скажи, тот вчерашний недобиток в море…

– Тебе честно? – спросил Такэда. – Или соврать что-нибудь приятное, с учётом того, что каждое слово услышат твои боевые подруги?

– Да режь уже, чего там девочку из меня теперь строить, – вздохнула Газель.

– Цель попросту не отыскали, – безжалостно ответил Такэда. – Ошибка с координатами такая, что крейсер сумел уковылять на двенадцати узлах неизвестно куда. Экипажи разошлись парами в поисковый веер, но даже так не успели найти его до бинго по горючке. Можешь считать это официальным устным порицанием.

– Ну, будет мне урок на будущее, – вздохнула Газель. – Айвен, я… «Кайсар» на час выше!

Такэда переключил селектор на громкую связь. Канал истребительного прикрытия ВАС-62 «Крамник-бэй» заполнили отрывистые выкрики, неразборчивые ругательства и прочий хорошо знакомый Такэде по личному опыту боевой шум.

Над походным строем из линкора и авианесущего судна в компании «подснежников» и эсминца сопровождения прорыв выглядел куда зрелищней, чем в трансляции по радио.

Первый имперец ссыпался к морю чуть в стороне от последнего отряда истребителей. Группа успела подняться лишь на две тысячи футов, и то всё ещё не целиком, так что «чёрный квадрат» с прерывистым хвостом дыма за ним смогли только проводить взглядами. На что-то ещё не хватило ни высоты, ни скорости.

Его ведомый, на вид почти целый, терять высоту не стал и вовсе – промелькнул следом куда быстрее и куда выше. Край палубы ВАС-62 «Крамник-бэй» уже сверкал частыми вспышками зенитной артиллерии. Искушать судьбу имперец не стал, хотя пара самолётиков на палубе и могла бы в других обстоятельствах показаться интересной целью.

– Готов! – радостно выкрикнул кто-то из бортстрелков, когда первый «Кайсар» превратился в чадное облако и расплескался бесформенными обломками по сотне футов морской глади.

Поводов к радости хватило ненадолго. Впереди прорвал облака и свалился к морю тремя кусками с широкими огненными хвостами разбитый пушечным огнём армейский двухмоторник. Ещё один, уже с потушенными разбитыми двигателями, терял высоту почти медленно и почти с достоинством, только раскрывались один за другим парашюты бомбардира, навигатора и бортстрелков.

– Групповая цель прямо и выше по курсу! – Предупреждение радарного поста «Красной базы» запоздало. Ещё одна пара имперцев, на этот раз в строю, уже вывалилась из облачности, за считаные мгновения сориентировалась, отрывистыми пушечными очередями накрыла медлительный строй «Казачков» впереди ниже себя и проскочила дальше.

Вслед им протянулись трассы пулемётов бортстрелков, но поздно. Слишком поздно. На встречных курсах огневой контакт на дистанции хотя бы в милю длился меньше секунды.

– Сэм! Не молчи, Сэм! Ты слышишь меня, приём? – Самолёт меньшой отрядной головы Саманты Ньюберри клюнул носом и по отлогой дуге скользил вниз с креном на разбитое пушками имперцев левое крыло. Из вскрытого снарядами капота на корпус щедро летели брызги масла.

– Держать строй! – первой в себя пришла Газель Стиллман. – Ведомой перестроиться на розового лидера! Принимаю командование! Разбиться на пары, не дать срубить последнюю двойку истребителей на взлёте!

Она покосилась вниз и на мгновение почувствовала себя зрителем в кинотеатре. В паре миль за кормой и чуть в стороне от авианесущего судна завершила поворот на боевой курс и тут же полыхнула огнём главного калибра тяжеловесная громада «Макса Отто фон Тирпица».

Море под линкором на мгновение прогнулось двумя хорошо заметными с высоты сдвоенными плоскими линзами. Из десяти стволов главного калибра выметнулись длинные снопы пламени. Продолговатые тени снарядов унеслись к далёкому атоллу.

Стволы батареи авианесущего судна тоже давно переложили на борт к цели, и теперь лишь запуск последних двух самолётов отделял ВАС-62 от первого боевого залпа.

Этого залпа так и не случилось. Просто в какой-то момент эсминец прикрытия бросил строй, выплюнул густое облако дыма самого полного вперёд и пошёл куда-то в сторону между авианесущим судном и линкором.

Газель даже не успела толком задуматься, что это значит, когда у бакборта ВАС-62 «Крамник-бэй» встал столб взрыва. Считаными мгновениями позже следующий взрыв, и куда мощнее, вскрыл борт судна в районе миделя и набух тяжёлым багрово-оранжевым шаром бензинового пламени из распоротых баков лётной палубы.

Лишь теперь до лётчицы дошло, что странный манёвр эсминца стал отчаянной попыткой оказаться между торпедой и целью, но из-за разницы скоростей армеец не догнал первую, на верный корпус перегнал вторую – и к цели прошли обе.

Потрясённая Газель мёртвой хваткой стискивала ручку управления. Её разум отчаянно пытался осознать, чему же она только что оказалась свидетелем, а с накренившейся палубы на глазах сползал в море последний самолёт её отряда, которому так и не удалось взлететь.

Для «Чёрной базы» первые мгновения с момента подрыва союзника оказались ещё менее заметны. Боевой информационный центр заполняла многоголосая какофония сразу нескольких радиоканалов, выведенных каждый на своих операторов.

Шестнадцать тяжёлых имперских дальних истребителей на одной только децимации строя не остановились и щедро раздали огонь и сталь всему, что имело неосмотрительность влететь им в прицелы.

– Что вы делаете, мы же свои! – отчаянный крик вырвался даже из общей какофонии боя, но тут же оборвался.

На ВАС-62 «Крамник-бэй» в беспорядке валились размётанные по сторонам армейские бомбардировщики, их воздушное прикрытие и лёгкие одномоторные штурмовики. Недобитков Конфедерации внизу ждали десятки зенитных расчётов всё той же Конфедерации – наскоро обученных и вряд ли способных различить в своём первом бою, кто именно сыплется им в прицел на такой знакомой по учениям крутой траектории.

– «Крамник» горит! – выкрик кого-то из экипажей «Красной базы» прозвенел из громкоговорителей на весь отсек. – Горит и тонет!

– Айвен, Даллен на прямой связи! – Збых Кащенюк почти тут же протянул трубку в руки капитану.

– Принимай командование ударными группами! – на предисловия Даллен МакХэмилл не разменивался. – Последний личный приказ Старика перед эвакуацией. Обеспечение успеха операции на тебе.

– Что с «Крамником»? – спросил Такэда.

– Горит и тонет, как последнее корыто, – безжалостно откликнулся МакХэмилл. – Электростанция ещё сколько-то проработает, но бороться за живучесть уже бесполезно. Я отправил людей сдерживать пожар, но заниматься этим они будут ровно столько времени, сколько понадобится, чтобы начать эвакуацию. Толстожопая калоша примет нас всех и не подавится. У журналистов будет оргазм.

– Я надеюсь, ты никакой аристократической дури не задумал? – спросил Такэда. – Учти, если тебе вдруг хватит ума приковаться в отсеке и гордо тонуть вместе с «Крамником», заставлю Газель сесть и вытащить тебя оттуда под страхом расстрела.