– Таких дел, – эхом повторил Збых Кащенюк.

– Что с перехватом, Збых-сан? – перешёл к делу Такэда.

– Ожидаемо, – тот помрачнел. – Обратный конвой рассыпался. Строя больше нет. Корабли прикрытия в бою потоплены. Успели радировать о рейдерском суперлинкоре противника, что бы это ни значило. С транспортов передавали о контактах с гидропланами-разведчиками. Одно судно уже перехвачено и тоже потоплено. Имперец где-то на севере от нас. Боевая скорость высокая. Тридцать четыре узла. Тридцать пять. Как-то так.

– Одиночный. Рейдерский. Суперлинкор, – покатал на языке Такэда. – Что ж, строго. Минималистично. Имперски. Но всё же медленнее наших самолётов.

– Так что, это из-за него мы бросили курс на конвой и так срочно понеслись в компании единственного эсминца в пустой квадрат на карте? – спросил Харальд Катори.

– Каким бы он быстрым ни был, – Такэда обвёл рукой северную часть карты, – а через несколько часов окажется всяко медленнее наших самолётов. Хочу напомнить, что нам совсем не обязательно его топить, чтобы сорвать выполнение боевой задачи.

– Думаете, наши девчонки осилят разворотить ему противоторпедку и замедлить, командир? – предположил Харальд Катори.

– Хорошо бы, – согласился Такэда. – Но сорвать выполнение боевой задачи противника нашим экипажам гораздо проще.

– Гидропланы! – догадался Збых Кащенюк.

– Именно, – подтвердил Такэда. – Единичные гидропланы морской разведки. Без которых он просто слеп. Что толку в самом лучшем корабле, если он больше не может искать уязвимые цели, чтобы добивать их по одной?

– Его могут выводить на цель чем-то ещё, командир? – сдаваться просто так Харальд Катори не собирался.

– Могут, – согласился Такэда. – Но возможности этого всего сильно ограничены. И тратить их будут, скорей всего, на основной конвой до архипелага. Там найдётся чем ответить даже на самые тяжёлые калибры. Наша задача не в том, чтобы топить всё, что мы хотим видеть на дне. Наша задача в том, чтобы противник не смог утопить всё, что он хочет видеть на дне.

Подчинённые Такэды уставились на карту так, будто лишь от их воли посреди совершенно пустой разметки мог сам по себе появиться символ эскадрона тяжёлых армейских крейсеров с усиленной походной свитой. Но видели они там вместо этого всё те же унылые отметки разбросанного штормом и атакой обратного конвоя, отдельные патрульные эскадроны разнокалиберной флотской и армейской мелочи и россыпь недостоверных контактов воздушных патрулей с имперскими подлодками.

– А главная боевая задача имперца неумолимо движется курсом на архипелаг, – Харальд Катори постучал одним пальцем рядом с обрезом карты. – Айвен Иванович. Имперцам достаточно подать сигнал хотя бы с одной лодки, чтобы наша возня с гидропланами утеряла смысл. Даже в электромагнитной каше после шторма они всё равно могут вполне успешно работать на прослушке. Збых может – значит, и они могут. Сколько их там вообще окажется?

– В первые года два в одной тактической группе имперцев было шесть-восемь штук, – подтвердил Такэда. – Сейчас – как получится.

– Так что же, – не выдержал Збых Кащенюк. – Мы идём на суперлинкор, от которого в случае ошибки не сможем даже толком убежать, а имперцы ждут конвой? И как бы мы ни крутились, а просто не можем оказаться в двух местах одновременно?

– А нам и незачем. – Такэда выложил на карту несколько цветных фишек. – Лёгкие крейсера с эсминцами в охранении конвоя расходятся вот так. И у конвоя – свои поисково-ударные группы противолодочного охранения. Все заняты своим делом. А у нас есть шанс.

– Айвен Иванович… – Збых Кащенюк запнулся. – Насчёт Хана… вы же тогда не шутили?

– Ни в коем случае, – вздохнул Такэда. – Есть подтверждения, которые приказано считать достоверными. Он тоже на архипелаге.

– Может оказаться так, что, пока мы идём на поиск суперлинкора, его подлодки ждут нас? – Збых Кащенюк нерешительно прикоснулся рукой к области на карте между вероятными отметками противника и курсом ВАС-61 «Кайзер-бэй». – Восемь штук. Они засекут наш полный ход. Миль на восемь, наверное, в обе стороны. А если они исходно сопровождают линкор в расчёте на этот наш манёвр? Тут достаточно прикрыть единичные квадраты.

– Исключено, – отрезал Такэда. – Чтобы нас перехватить, Хану требуется оказаться точно в нужной точке строго в нужный момент времени. Да ещё и на выгодном курсе для атаки. Мы же не в очередной серии бесконечного «Водного пути», Збых-сан. Торпед с волшебными шестьюдесятью узлами хода у имперцев нет.

– Командир, но мы же прямым курсом идём! – отчаянно выпалил Збых Кащенюк. – Тут и на двадцати попасть можно. Наверное…

Такэда хотел что-то возразить, но смолчал.

– Харальд-сан. – Он задумчиво отбил пальцами дробь на обрезе карты и продолжил: – В самом деле. Мы уже достаточно близко. Смените курс на противолодочный зигзаг. Не стоит игнорировать устав.

Восемь с половиной тысяч ластов водоизмещения дрогнули и пришли в движение. ВАС-61 «Кайзер-бэй» слегка накренился и пошёл всё больше и больше в сторону.

– Дублируйте приказ о противолодочном зигзаге лейтенанту Ямамото, – распорядился Такэда. – Мы уже достаточно близко к цели, чтобы позволить себе не слишком торопиться. Экипажам готовность к вылету. Первую восьмёрку на поиске я хочу видеть через два часа.

Командный центр наполнился приглушёнными отрывистыми репликами.

– Поймать тигра очень легко, – задумчиво произнёс над картой Такэда. – Всего-то и нужно, что выследить его, после чего смело и решительно насыпать соли прямо на хвост!

Подводник на пределе

– Две серии по пять и одна по три. – Кантата сняла наушники. – Потом они ушли на юго-восток.

– Они?

– Судя по противному визгу, это конфедератские армейские эсминцы типа «Подчаший великий». У них что-то с винтами не то: как выходят за двадцать узлов, звук такой, словно волны тупой циркуляркой пилят.

– А еще у них штатно двадцать восемь глубинных бомб. – Ярослав поставил на блокнотный листик последние три черточки, полюбовался на результат… и смял бумажку. – То есть полсотни шесть на двоих. Из которых сейчас накидали тридцать две штуки, больше половины. Чтобы просто кого-то прочь отогнать – как-то чересчур щедро. Даже для конфедератов.

– Может, у них есть возможность пополнять запасы.

– Может…

Фон Хартманн постоял еще несколько минут, но вновь надевшая наушники акустик на его присутствие больше не реагировала. Да и вряд ли она могла бы добавить что-то еще. Просто где-то там случился еще один бой, кому-то выпало выжить или навсегда опуститься на дно в стальном гробу.

Накрыло его уже в каюте, на койке. Почти без предупреждения… словно в солнечный день плескаешься в теплой водичке у берега, а потом вдруг темнеет и, обернувшись, еще успеваешь заметить стену воды, заслонившую солнце. А дальше только холод и мрак, со всех сторон давит глубина и нет даже намёка на свет наверху… да и где он, этот верх…

С ним уже бывало такое несколько раз, еще в той, прошлой, жизни. Однажды, заранее почувствовав приближение «волны», он выпросил у доктора упаковку таблеток «для бодрости», но результат вышел как бы не хуже – полночи кошмаров напополам с бредовыми видениями, все убедительно-яркое, и выхода нет, хоть вой, хоть стучись головой о переборку. Тогда он смог отлежаться, сказавшись больным, но это был его экипаж, и старшему офицеру фон Хартманн верил едва ли не больше, чем себе. Сейчас этот номер не пройдет: ни Герда, ни Анна-Мария к самостоятельному командованию и близко не готовы. Плыть кое-как могут, воевать – нет.

А следом за этой мыслью тихо прокралась еще одна – темная, горько-кислая. Воевать? На большой лодке уйма больших и малых вещей, без которых она еще будет в состоянии доползти до базы, а вот решение уйти будет иметь железобетонное основание размером с фундамент береговой бронебашни. Время от времени такие вещи случаются… Иногда проверяющая комиссия даже ловит неумех-саботажников за руку, и в штрафных частях появляются новые герои для первой волны десанта. Но это для неумех; человек, изучивший свою лодку от носа до кормы, легко найдет тысячу и один способ сделать так, что никто ничего не заподозрит. Да и кто посмеет заподозрить Хана Глубины в попытке уклониться от боя? А девчонки останутся живы…