— Не срывайся на мне, из-за того, что ты злишься, Гейдж О'Нил, — говорит она, акцентируя свои слова, толкая меня в грудь своими пальчиками. Я обвиваю ее пальцы своими, притягивая к себе, она резко охает, и этот звук разносится эхом в тишине этого вечера.

— Злюсь? — переспрашиваю я. Ее тело такое теплое напротив моего, и я хочу больше, чем что-либо в этом мире, поцеловать эту чертовски красивую девушку. Я хочу сорвать с нее одежду здесь и прямо сейчас, и погрузиться своим членом между ее ног.

— Ты пришла сюда, в гостевой домик, потому что хотела поговорить о рабочей поездке на месяц? Или ты пришла за чем-то еще?

Делани борется со мной.

— Отпусти меня, Гейдж, — шипит она.

— Ты уверена, что не хочешь меня, дорогая? — спрашиваю я. Я пробегаюсь рукой по ее шее, и она наклоняет голову в сторону, от моего касания. Она почти мурлычет, когда я прикасаюсь к ней. Она смотрит на меня, ее зеленые глаза широко раскрыты.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, Гейдж, — шепчет она.

— Я ничего не имею в виду, Делани, — отвечаю. — Я просто констатирую факт, что ты пронесла свою милую попку через весь этот путь, из главного дома в такое время вечера, потому что это не могло подождать.

— Ты должен меня отпустить, — повторяет она, но теперь ее голос стал мягче, злость куда-то улетучилась. Я бы отпустил ее, если бы зрачки не были такими большими, как блюдца, а дыхание таким затрудненным.

— Или что, Делани? — спрашиваю я. — Ты такая горячая для меня, что почти задыхаешься. Держу пари, что если засуну руку меж твоих ножек, ты пустишь соки.

— Не будь таким отвратительным, — выпаливает она. На этот раз она вырывает руку из моей хватки и отталкивает меня. Предполагать, что она пришла сюда, чтобы со мной трахнутся было одно, но разговор о моих пальцах между ее ножек толкает пересечь какую-то воображаемую грань.

Ее реакция заставляет меня хотеть идти по этой линии, нажимать на этот самый спусковой рычаг снова и снова. Что тут еще можно сказать? Я чертов ребенок. Поэтому, думаю, у отца Делани есть смысл. Возможно, я не становлюсь умнее по мере взросления. Забавно, как Делани заставляет меня чувствовать себя проклятым подростком.

— Как скажешь, дорогая, — если она будет присматривать за мной, я смогу дать ей что-то за должность няньки.

Я вижу, как Делани сжимает челюсть, она одергивает края рубашки, разглаживая ее.

— То, что произошло между нами, было много лет назад, — говорит она уверенным тоном. — Это было давно и неправда.

Что произошло между нами. Она не называет реальные события. Она не описывает поцелуй тем летом, с которого все и началось, поцелуй, который вывел нас обоих из-под контроля, пустив в безудержную гонку страсти, пока все не разрушилось, прежде чем что-то зашло слишком далеко. Она не упоминает о тайных поцелуях, когда мы оставались одни, бешеных ощущениях, которые таили в себе обещание большего. Но этому большему не суждено было случиться.

И я никогда не забывал об этом.

— Точно, — отвечаю я. — И ты никогда не вспоминала об этом за все четыре года?

Она слишком долго молчит.

— Да я как-то вообще об этом не заморачиваюсь.

— Лгунья, — отвечаю я.

— Если ты думаешь, что я спустилась сюда, чтобы получить твой … инструмент … — ее глаза опускаются на мою талию, затем ниже. — То ты ошибаешься.

— Так может, скажешь мне, что тут делает твоя миленькая попка.

— Я вернулась в Даллас, чтобы работать, Гейдж, — отвечает она. — Вот и все, вот почему я пришла сюда вечером. Хотела попросить, чтобы все было на профессиональном уровне.

— Профессиональном, — повторяю я.

Она кивает. Я хочу стереть поцелуем это серьезное выражение на ее лице.

— Соответствующе, — говорит она.

— Соответствующе, — повторяю я.

Я определенно не делаю это соответствующим, и уверен, что не стану додерживаться этого с Делани Марлоу. Фактически, проберусь под кожу Делани, и заставлю вести ее надлежащим образом, возможно, именно это станет моим лечением от скуки, которое я искал.

Делани

Это мой первый день работы в компании отца. Моя первая реальная работа. И я не могла чувствовать себя еще более «комфортней», даже если бы попыталась, когда осматривала свой офис. Конечно он не больше чем шкаф, но все же офис. С чертовым окном. Даже если оно и выходит на парковку, это все же окно. Большинство новеньких выпускников были бы в восторге от такого, но не я.

Я должна быть в кабине, но тот факт, что я дочь моего отца, мне дали офис со стенами и всем подобным. Я мысленно подмечаю, чтобы потом не забыть сказать ему, как я тронута. Люди уже ненавидят меня, потому что это компания моего отца.

Я уже могу сказать, что огромной проблемой станет мой босс Челси, которая встретила меня этим утром в офисе, ее голос практически сочился презрением, когда я представилась. Челси менеджер Гейджа, которая как я поняла, сразу меня возненавидела.

Когда я слышу стук в дверь, я мысленно стону, готовясь встретить ее.

— Входите.

Но это не Челси, а Гейдж.

Гейдж, заходящий через дверь в мой первый рабочий день, чертовски идеальный. Особенно после того, каким я видела его прошлой ночью, когда он вышел из себя, разозлился и …был таким сексуальным, прижимая меня к себе, его рука обвилась вокруг моих пальцев, практически угрожая поцеловать меня.

Нет. Я отказываю своим мыслям заходить так далеко. Прошлое должно оставаться прошлым. Когда тебе восемнадцать, ты готова послать свою осторожность нафиг и бросится в постель к парню, которого любила больше жизни, и ты становишься той девушкой, с которой он может или не может переспать, что заставляет тебя испытать иные чувства к нему.

Конечно, было чертовски трудно игнорировать то, что я чувствовала к нему прошлой ночью, когда мое сердце билось как сумасшедшее, а дыхание застряло в горле, когда он притянул меня к себе. В прошлом, Гейдж оказывал на меня тот же эффект. Я почти всегда пыталась не вспоминать то лето, объясняя вожделение к нему тем, что нам было по восемнадцать, и наши гормоны зашкаливали, но я здесь, снова стою перед ним, словно ничто не изменилось. Он все еще раздражает меня. И заставляет мое тело хотеть его.

— Что ты тут забыл? — спрашиваю, пересекая комнату, чтобы закрыть дверь офиса за ним. — Сегодня мой первый рабочий день. Мне не нужны проблемы, Гейдж.

— Ой, да ладно, Делани, — отвечает он. — Неужели ты так плохо думаешь обо мне? Я пришел поздравить тебя с первым рабочим днем и принес кофе.

Сейчас не девять утра. Не могу решить, раздражена я из-за того, что он в моем кабинете или рада, что он вытащил себя из постели, чтобы явится сюда. На нем ярко розовая футболка, которая каким-то образом имеет противоположный эффект, который вы ожидаете от розовой футболки, заставляя его выглядеть еще более мужественным, чем он был прошлой ночью, что, кажется, является нелепой шуткой вселенной. Мягкая хлопчатобумажная ткань обтягивает его тело, и я могу видеть контуры его грудных мышц. Я вынуждена отвести взгляд, куда угодно кроме его груди.

Он держит коробочку под рукой, которая завернутая в красивую голубого цвета бумагу и завязана серебристым бантиком, и два стаканчика с кофе в каждой руке. Он вручает мне один из них, и я принимаю его с опаской.

— Со сливками и два кусочка сахара.

Четыре года прошло с тех пор, как я покинула его жизнь, а он по прежнему помнит, какой кофе я пью? Он слишком добр сегодня. Я открываю крышечку и нюхаю кофе, а затем смотрю на него.

— Должна ли я спросить, отравлено ли оно?

Гейдж наклоняет голову в сторону.

— Я в ужасе от того, что ты это спросила, малыш, — отвечает он голосом, который практически сочится сексуальностью.

Я не могу не рассмеяться.

— Конечно, потому что ты никогда не пил что-то из моих рук.