И я должна буду идти туда одна. А Евгения останется в поселке, где ее убьют или заставят рассказать, где я прячусь. Это чистое безумие.

– Решено, – кивнула Алена. – Иржи, отыщи их завтра в полдень.

Он кивнул, бросил на меня взгляд, затем снял с плеча винтовку и протянул мне:

– Возьмите. У нас есть лишние.

Я попятилась назад: мне не хотелось даже притрагиваться к оружию. Я не умела стрелять и не хотела позволить лейтенанту умалить муки совести.

– Я не умею ею пользоваться, – отказалась я. – И мне нужна ваша защита.

Алена взяла винтовку:

– Женя умеет стрелять. Спасибо, лейтенант Вальчар. Ступайте и берегите себя.

Он покачал головой, кивнул мне и Евгении на прощание и присоединился к потоку солдат, уходящих со двора.

В отчаянии я закрыла лицо руками.

– Мама, ты должна пойти с нами, – сказала Евгения, удивив меня. – Юровский знает, где мы живем. Он вернется.

– Меня он никогда не видел, – не согласилась ее мать. – Я остаюсь. А ты – нет. – Она взглянула на тело второго погибшего сына.

– Почему я должна уходить, если ты остаешься? – заупрямилась Евгения.

Мимо нас прошел еще один отряд белых. На юге вовсю шел бой. Нам нужно уходить. Командир Юровский может оказаться здесь в любой момент.

– Евгения, – начала я.

– Я тебя не брошу, мам!

– А я не брошу Костю. И наше хозяйство, – сказала Алена с каменным лицом. – Стоит мне уйти, и управа заберет нашу землю. Я останусь и похороню Костю. Когда все закончится, тебе будет куда вернуться.

Евгения несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот.

– А когда все закончится? – наконец спросила она тоненьким голоском.

Алена взяла дочь за руки и сжала ее ладони.

– Этот Юровский пытается скрыть, что он сделал с семьей Ани, – сказала она. – Он охотится за вами, чтобы вы никому ничего не разболтали. Так что вам нужно рассказать всем. Он оставляет за собой след из трупов. Если люди узнают его секрет, он будет вынужден остановиться.

На сердце стало легче: она понимала. Алена осознавала, что нам нужно сделать. Я горячо закивала.

– Да, – согласилась я. – Если мы расскажем всему миру, что он сотворил с моей семьей, особенно с моими сестрами и братиком, люди возмутятся и объединятся против них. Большевикам придется наказать командира, поддерживают они его или нет. Женя, когда все узнают, что мою семью убили, а я выжила, ты снова будешь в безопасности.

Она упрямо вскинула подбородок и покачала головой. Она мне не поверила. Если бы она знала, что я Романова, дочь царя, и всю мою семью жестоко убили, тогда бы она поняла, почему их смерти так много значат. Возможно, совсем скоро я смогу рассказать ей правду.

– Тогда нужно идти, – устало сказала Евгения. Она сдалась так быстро, что мы с ее мамой удивились, – пока все белые не уедут.

В этот самый момент вернулся лейтенант Вальчар. Он ехал на высокой лошади и вел за собой вторую – низенькую и коренастую, старую на вид и явно неподготовленную к войне.

– Я найти вам лишнюю лошадь, – сказал он. – Эту мы не используем для битв. – Он протянул мне поводья.

Это был Буян, конь Евгении. На сердце полегчало. Я посмотрела на Евгению, надеясь увидеть улыбку на ее лице. Но вместо этого она помрачнела, всхлипнула и бросилась обнимать коня. Несколько долгих секунд она прижималась к его шее.

– Это ее лошадь, – тихо объяснила я.

Лейтенант Вальчар удивленно поднял брови, потом кивнул и ускакал по дороге в сторону боя.

Евгения повернулась к матери, и они обнялись, а я подвела Буяна к пеньку, чтобы нам проще было запрыгнуть ему на спину. Евгения склонилась над Костей и попрощалась с ним в последний раз.

– Будь осторожна, Женя, – сказала ее мать перед тем, как Евгения забралась на Буяна. – Кроме тебя, у меня никого не осталось. Я не хочу потерять двух детей в один день. Будь осторожна и думай головой. Слышишь меня?

– Да, мамочка.

– Мы скоро увидимся. Отыщи кого-нибудь, кто сможет остановить Юровского. И возвращайся. Твой дом будет тебя ждать. Обещаю. Поняла?

Евгения кивнула.

– Хорошо. А теперь езжайте.

Мой брат погиб.

Анна вела Буяна по лесной тропинке, следуя моим указаниям. Она не пыталась завязать разговор. Хотя я была бы не против. Нити липкого горя окутывали мою голову, одна и та же мысль пульсировала снова и снова: «Это моя вина, это моя вина».

Мне хотелось, чтобы Аня поговорила со мной, отвлекла от этого. Но мы ехали в полном молчании, и я отчаянно пыталась отогнать навязчивую мысль.

Каждый раз, когда Буян делал неровный шаг и нас встряхивало, я чувствовала, будто Костя падает мне на спину. Всю дорогу до церкви он умирал позади меня, а я даже не заметила. Я позволила ему умереть. А теперь я оставляла позади маму один на один с его убийцей.

«Продолжай бороться», – сказал он. Костя хотел, чтобы я сделала то, чего не могла.

Доберется ли Юровский до мамы?

Этот вопрос тоже не выходил из головы. Что мама может сделать против него? Пока Юровский в поселке, она в опасности. Он убил Костю, самого сильного из нашей семьи, несмотря даже на ампутированную ногу.

Мы с Анной въехали в лес за церковью и направились к горам, окружавшим Медный. Это был длинный, окольный путь до Исети. Придется переночевать в лесу и выдвинуться на рассвете, если хотим добраться до чертовой стены к полудню.

– Женя, смотри! – Анна сжала мой локоть.

Мы достигли участка леса, где срубили столько деревьев, что легко можно было увидеть поселок внизу. В направлении, куда тянулась дорога, в небо поднимались клубы дыма. Армии столкнулись на севере поселка и у церковного двора. Надеюсь, мама вовремя выбралась. Надеюсь, она забрала Костю.

– Женя! – Анна указала на дорогу.

Насколько можно было видеть, до самых южных гор, дорога шевелилась. Она превратилась в реку темно-зеленых буденовок. Солдаты Красной армии, пешком и на лошадях, двигались в сторону Медного.

– Поехали, – сказала я и пришпорила Буяна.

– Если лейтенант Вальчар не переживет этот бой…

Сердце кольнуло, будто невидимый призрак сжал его в кулаке. Чех Вальчар оказался неплохим парнем. Помог нам. В один момент был врагом с раздражающей улыбкой, а в другой превратился в сурового солдата, сражающегося на нашей стороне. Как товарищ.

– Пусть постарается.

Мы ушли с тропы у ручья. Буян выпил воды и пожевал травы на берегу. Я гладила его шею. Он казался счастливым. До того как он стал моим конем, его хозяином был Костя, а теперь Буян даже не знал, что тот умер. Конь дружелюбно бодал меня головой, показывая, что рад меня видеть.

– Ты… Я могу что-нибудь для тебя сделать? – спросила Анна.

Я взглянула на нее удивленно. Почти забыла, что она со мной.

– Я в порядке, – ответила я.

– Тебе нужно хотя бы попить, – сказала она. – Эх, была бы у нас чашка. – Она расстроенно похлопала по карману фартука.

Я фыркнула. В этом была вся Анна. Я присела на корточки у ручья, загребла воду в горсть и выпила.

Анна попыталась повторить, но потеряла равновесие и выставила руки вперед, чтобы не упасть. Промочила платье до самых плеч. В другой день я бы посмеялась или подразнила ее.

Что-то в кармане стукнулось о коленку. Я вытерла руки и достала «Мертвые души». Батина книга. Я подобрала ее утром. Меня словно ударили под дых. Я читала ее с батей, Львом и Костей. Теперь же осталась одна. Как Анна.

Нет. У меня все еще оставалась мама. Надеюсь, она успела уйти.

– Очевидно, я не такая ловкая, как думала, – весело сказала Анна.

Она скрутила рукава платья, пытаясь выжать из них воду.

– Что это у тебя за книга? – спросила она.

Я показала ей корешок. Улыбка сползла с ее лица.

– Где ты ее нашла? – резко спросила она, словно я украла книгу.

– Она моя. Принадлежала отцу.