Вся его спина была испачкана кровью. Меня окутала темная пелена.

– Нет.

Я снова положила его на землю и потрясла:

– Эй, Костя. Посмотри на меня. Ты меня слышишь?

Он не отреагировал. Просто лежал, будто бы умирая.

– Позовите вашего врача! – крикнула я чеху. – Скорее!

Белые солдаты во дворе, очевидно, готовились к бою. Мне было уже все равно. Пусть хоть к дьяволу идут, главное, чтобы Костю осмотрел врач. В голове тревожно зазвенело, и звук этот заглушил голоса солдат. Свист пуль словно что-то во мне пошатнул. Голова кипела, как накаленный чайник. С южной стороны поселения донеслись выстрелы, и в голове зазвенело еще сильнее. Красная армия прибыла.

Чех затерялся в творящемся вокруг безумии. Я повернулась спиной к брату.

– Анна, что нам делать? – потерянно спросила я.

Она подала мне свой платок:

– Вот, прижми к спине, чтобы остановить кровь.

Я скомкала платок и подоткнула его под Костю, прижав туда, где было мокро. Ткань тут же пропиталась кровью, и вскоре моя ладонь и запястье тоже намокли.

– Женя? – прошептал Костя. Он наконец-то посмотрел мне в глаза.

Я чуть не упала от облегчения.

– Да! Я здесь, Костя, – закивала я, едва не рассмеявшись от радости. Я почти прижалась лицом к его лицу. – Врач уже идет. Все в порядке, Костя. Мы о тебе позаботимся.

Он разразился мокрым кашлем. Повернул голову набок, и изо рта вытекла кровь. Каждый вдох клокотал у него в горле. Я вспомнила батю в его последний день, но быстро отбросила эту мысль. В этот раз все по-другому.

Костя моргнул, снова взглянул на меня.

– Женя, – едва слышно произнес он. – Продолжай бороться.

– Ты продолжай бороться, – чуть не крикнула я. – Костя, мы все поправим. Ты только держись, хорошо?

Его голова безвольно упала набок, а тело вдруг стало тяжелее.

– Костя! Что ты делаешь? – Я приподняла его голову за подбородок, чтобы он мог вновь на меня посмотреть, но глаза его были пустые.

Он не моргал. В горле у него больше не клокотало.

– Нет! – Я потрясла его свободной рукой, сильнее прижимая платок к ране. – Костя, пожалуйста, не надо. Врач уже идет. Просто продержись еще немного. Пожалуйста.

Но Кости больше не было.

Меня словно окунули в ледяную воду. Я не могла сопротивляться охватившему меня отчаянию и упала Косте на грудь. Внутри зрел яростный крик. Он подобрался ко рту и вырвался наружу, словно взрыв. Глаза жгло. Я плакала глупыми, никому не нужными слезами, которые не помогут вернуть мне брата. Его уже ничего не вернет.

Позади раздались быстрые шаги. Чертов врач опоздал.

– Константин!

Это был не врач. Мама. Каким-то образом она нашла нас. Я не хотела, чтобы она увидела мертвого Костю, лежащего в пыли. Она не готова к такому. Я вытащила окровавленные руки из-под его спины и накрыла ими его голову, пытаясь загородить его:

– Нет, мамочка, не смотри!

Она упала на колени и подползла ближе. Ее лицо вытянулось от горя, застыло маской ужаса. От одного взгляда на нее меня скрутило от боли. Мама оттолкнула мои руки и приподняла Костину голову, чтобы он ее увидел. Потом прислонила ухо ко рту, пытаясь уловить дыхание, которого уже не было.

От вида несчастной, заплаканной Евгении у меня разрывалось сердце. Не переставая лить слезы, она объяснила матери, что случилось. Алена Васильевна не плакала. Она тихо прислонилась лбом ко лбу сына и простонала в агонии. Этот звук эхом прошел по всему моему телу.

Но у нас не было времени на горе. Командир Юровский оставался поблизости, поджидая подходящего момента, чтобы напасть на меня, на нас.

Прибыла Красная армия. Нам с Евгенией нужно уходить, пока белые не отправились на бой, а Юровский не добрался в центр поселка.

Пока Евгения оплакивала брата, а Алена кричала на прибывшего армейского врача, я ушла дальше во двор. Лейтенант Вальчар разговаривал с другим солдатом. Заметив меня, он прервал беседу и подошел ближе.

– Вы в порядке? – спросил он.

У меня не было причины изображать храбрость.

– Нет, – сказала я. Голос дрожал от страха, который не хотел меня отпускать. – Этот человек еще жив, и он обязательно придет за мной и Евгенией.

– Кто он?

– Большевистский командир, который преследует меня. Я уже рассказывала. Я все вам объясню, но у нас нет времени. Нам с Евгенией нужно добраться до Екатеринбурга, где нас защитит мой двоюродный брат. Возможно, стоит взять с собой Алену Васильевну. Вы же возьмете нас с собой?

Он удивленно вскинул голову:

– Анна, я иду в бой. Красные уже здесь. Вам небезопасно ехать со мной.

Словно подтверждая его слова, вдалеке раздался оружейный выстрел. Стреляли где-то на юге, между нами и Екатеринбургом. За деревьями поднялся дым от порохового залпа. Мое горло перехватило спазмом. Мы все окажемся в ловушке.

Евгения и Алена не обращали внимания ни на звуки боя, ни на спешку белых солдат, которые вооружались и запрыгивали на лошадей. Они будут сидеть здесь и плакать, пока нас не догонит Юровский. Мне срочно нужно что-то с этим сделать.

Я схватила лейтенанта Вальчара за руку.

– Пожалуйста, – сказала я. – Мы умрем, если вы оставите нас здесь. Вы не можете выделить двух или трех солдат, которые проводят нас в Екатеринбург и дождутся вас там?

Сморщив лоб, он стиснул зубы, то ли колеблясь, то ли сожалея. Но, что бы это ни было, он уже принял решение.

– Вы сказали, что идут три батальона. Нам понадобятся все наши люди.

Нас услышала Алена.

– О чем вы разговариваете? – Она подошла к нам, сердито нахмурившись. – Что происходит?

– Алена Васильевна, – сказал лейтенант по-русски. – Я сожалею о вашей потере. Теперь я иду. Спасибо вам за… все.

– Он оставляет нас один на один с командиром Красной армии, – сказала я. – Командир Юровский наверняка направляется сюда. Как нам защитить себя, когда он уйдет?

– Прошу прощения, – искренне извинился он. – Я могу найти вас потом. Да? Я должен сражаться с моими людьми, но потом я могу отвезти вас в Екатеринбург. Завтра.

Мимо нас проскакали дюжины белых солдат и направились на юг, навстречу большевикам. Земля тряслась под копытами лошадей. Я указала на них рукой, отчаянно пытаясь убедить лейтенанта Вальчара нам помочь:

– Как только они уедут, нам конец!

– Вам нужно уходить, – внезапно произнесла Алена. – Обеим. Сейчас же.

Евгения наконец очнулась от оцепенения.

– Что? – недоверчиво спросила она. – Что ты имеешь в виду?

– Ты, – ее мать показала на меня, – и ты, – на Евгению, – должны уходить. Аня права. Командир охотится за вами обеими. Иржи, ты сказал, что найдешь их после боя?

Он кивнул. Я закрыла рот, кипя от злости. Они принимают решение, которое никак не поможет ни мне, ни Евгении.

– Скажите где, и я найду вас, Анна, – сказал он. – И помогу доехать до Екатеринбурга.

– Женю тоже, – сказала Алена. – Ей опасно здесь оставаться.

– Я никуда не поеду, – запротестовала Евгения.

– Замолчи. Иржи, девочки подождут тебя в Исети. Доберешься туда до завтра?

– Я попробую, – сказал он. – Исеть в том же направлении, что Екатеринбург. Я могу проехать через Исеть и забрать их.

– Нас убьют уже к вечеру, – произнесла я. Мой голос стал низким от пропитавших его сомнений. – Мы никогда не доберемся до Исети.

– Лейтенант! – Рядом с нами остановился белый офицер. – Мы уезжаем! Торопитесь!

Лейтенант Вальчар выпрямился и решительно посмотрел на нас.

– Я иду. Анна, я обязательно найду вас завтра у Исети. В полдень. Вас тоже, Евгения, если вы пойдете. Алена Васильевна, есть безопасное место, где мы можем встретиться?

– Чертова стена, – сказала Евгения, решив наконец внести свой вклад в этот раздражающий разговор. – Анна знает, где это. Каменная стена, где мы прятались, – напомнила она мне. С ужасом я осознала, что она не собиралась идти со мной. – Можете у любого встречного спросить, куда идти, – сказала она лейтенанту Вальчару. – Все знают, где она. Это в лесу за поселком.