Едва я решилась выходить, как внутри все сжалось от страха. Но не оставаться же в чулане навсегда? Если наверху все умерли, я не хочу оказаться похороненной под трупами.

Сверху раздался скрип. Я вздрогнула, но сдержала крик. Еще скрип: кто-то спустился на две ступеньки. Значит, кто-то все-таки выжил.

– Анастасия, – раздался его голос.

Я перестала дышать. Волна ужаса накрыла меня с головой, заставляя зажмурить глаза.

– Я устал тебя искать, – продолжал командир Юровский. – Если ты тут, выходи. Будет хуже, если мне придется ждать.

От дрожи у меня зуб на зуб не попадал. Я сжала челюсти, чтобы он не услышал предательского стука зубов. Если сидеть неподвижно, он уйдет. Должен уйти.

Одна из дверей ударилась о стену. Горло сжалось, не давая мне вздохнуть. Он обыщет каждый уголок, пока не найдет меня. Лучше всего бежать. Прочь из дома, в лес, где я смогу затеряться. Нужно каким-то невероятным образом убежать от него.

Но я не могла пошевелить даже мизинцем. От его голоса мое тело словно окаменело. Я смогла только слегка потянуться вперед и выглянуть через щель под дверью. Его я не увидела. Но услышала, как он, не обнаружив меня в другом чулане, закрыл дверь.

Зато я прекрасно видела лестницу, освещенную светом, проникающим в дом через фрамугу задней двери. И по лестнице спускалась Евгения.

В груди словно загорелось маленькое солнце. Она пришла меня спасти. Прокравшись на цыпочках вниз, Евгения осмотрела подвал, потом шмыгнула в тень и словно растворилась. Я отчаянно замахала ей рукой, но быстро поняла, что она меня не видит.

Нужно сделать так, чтобы она нашла меня раньше Юровского.

Подвал оказался просторным. Его потолок поддерживали центральные колонны. На стенах виднелись узкие окна, похожие на окошки в тюремной камере. Пробивающийся сквозь них свет падал на деревянные балки и облака пыли, зависшие в воздухе. Центр комнаты был скрыт в тени. Между колоннами бывшие жильцы сложили деревянные ящики.

В боковых стенах подвала находились двери. За одной из них наверняка пряталась Анна. Другую закрыл мужчина – Юровский. Я быстро спряталась в тени. Если меня заметят, нас обеих убьют.

Юровский держал что-то в руке. Револьвер. Он обходил помещение по кругу, отдаляясь от меня: шел к следующей двери.

Но я не успела придумать, как остановить его, – он бросился вперед.

Дверь с силой ударилась о стену, заставив штабеля ящиков в центре комнаты качнуться. Я в удивлении присмотрелась. Из-за ящиков, стоящих дальше всего от Юровского, вылезла рука и отчаянно мне замахала, подзывая. У меня перехватило дух. Анна. Она в ловушке.

Я бросилась к ней и протиснулась между ящиками. Оказывается, Анна нашла себе эдакую пещерку. Оттуда можно было увидеть дальнюю стену подвала, возле которой стоял Юровский. А с моего места видна была только лестница.

Вторая дверь захлопнулась.

– Анастасия, выходи! – позвал Юровский. – Если мне придется насильно тебя вытаскивать, ты пожалеешь.

Я прижалась к Анне. Нам обеим едва хватало места. Мое плечо прижималось к ее, согнутые в коленях ноги касались друг друга, ее дыхание щекотало мне ухо. Она дрожала сильнее, чем я.

Я притянула к себе винтовку Немова и кое-как развернула ее дулом наружу. Посмотрела поверх оружия на Юровского, обыскивающего ближайшие к нему ящики.

Повернувшись к Анне, я указала на заднюю дверь дома. Изобразила бег и указала снова.

Она замотала головой. Я настойчиво закивала и хотела уже выбежать, как она схватила меня за плечо и вновь замотала головой. Потом соединила ладони и показала, будто ломает ветку пополам.

Одними губами она произнесла слово, которое я не поняла, указала на дверь и снова изобразила свой жест.

Наконец, я догадалась. Сломана. Дверь была сломана. Нам придется убегать через главный вход. А это слишком далеко, Юровский нас поймает.

Я кивнула, показывая, что поняла, и вновь выглянула наружу. Юровский перешел к следующему штабелю ящиков. Осмотрел их, потрогал, отчего они закачались. Сообразил, что, вероятно, Анна прячется в них. Он стоял всего в десяти локтях от нас.

Где же Вальчар? Почему он не понял, что Юровский не наверху? Если я смогу задержать командира, у Вальчара будет время спуститься сюда. Но задержать его я могу, только пошумев.

Может, Вальчар прибежит на выстрел? Я подняла винтовку и направила ее в сторону Юровского. Он стоял слишком близко к ящикам, поэтому ранить его не получится, но вот напугать – возможно.

Я выстрелила.

Резкий звук пронзил тишину, мы с Анной подпрыгнули от неожиданности. Юровский поднял руки, защищаясь, но быстро пришел в себя и взял револьвер наизготовку. Теперь он знал, где мы прячемся. И что у нас есть винтовка.

Он присел у ящиков и прицелился в нашу сторону.

– Так у тебя есть оружие, – сказал он. – Я найду тебя, Анастасия. Винтовка тебя не спасет.

Он пошел к нам. Я вытащила гильзу и выстрелила снова. Он остановился, прижавшись к ящикам.

Я открыла затвор и засунула внутрь пальцы, проверяя, сколько осталось патронов. Два. Решила сохранить их на случай, если будет возможность стрелять на поражение. Я надеялась, что Вальчар прибежит на выстрелы, и тогда у нас будет две винтовки против одного револьвера.

– Не приближайся, сволочь! – крикнула я. – В следующий раз я не промахнусь.

– Кольцова? – произнес он удивленно. – Как, черт возьми, Немов тебя выпустил?

– Он мертв! И ты будешь мертв, если сделаешь еще хоть шаг.

– И первое, что ты сделала, это прибежала сюда, спасать Романову? А сколько было заверений. Ты предательница до мозга костей. Брату было бы стыдно за тебя.

– Я здесь, чтобы остановить тебя, – выплюнула я. – И брат со мной согласился бы.

– Дело не во мне, Кольцова. Девчонка тебе врала. Она с тобой? Передай ее мне и можешь делать со мной все что пожелаешь. Я даже дам тебе свой револьвер. Но она должна умереть. Иначе вся революция окажется под угрозой.

Анна заскулила, сжав ладони. Молится. Но это никак нам не поможет.

– Брат не хотел бы для тебя такой судьбы. Он сказал, что я могу забрать девчонку при условии, что не трону тебя. Разве ты не хочешь почтить его жертву?

– Хватит болтать о моем брате, – процедила я.

Он определенно врал. И даже если Костя желал Анне смерти, он теперь ничего не может сделать. А кто в этом виноват?

Я вновь проверила затвор. Эх, направить бы винтовку прямо на Юровского. Я бы застрелила его и после зло посмеялась бы.

– У тебя два брата служили в армии, да? Константин говорил. Не хочешь почтить их обоих? Девчонка, которой ты помогаешь, стоит на пути России к свободе. Она хочет разрушить нас до того, как мы установим коммунизм. Что на это сказали бы твои братья?

Я взглянула на Анну. Она все еще шептала молитвы, сложив руки под подбородком. Как на Нюркиных похоронах. Она даже не знала бедную женщину, да и Фому Гавриловича не знала, но помогла ее похоронить и успокоить вдовца. Она обнимала меня, когда погиб Костя. Плакала о своих сестрах. О Маше.

– Она просто девочка! – крикнула я. – И не сделала ничего плохого. Хватит убивать любого, кто встанет на твоем пути!

– Нет, я не перестану, – ответил он. – Мы должны убить каждого, кто стоит на пути к победе. Разве не понимаешь? Почему ты ценишь одну-единственную жизнь больше всего остального мира?

Он подходил все ближе. Я напряглась. Подвинула винтовку, но все равно не смогла как следует прицелиться.

Анна открыла глаза и посмотрела на меня. Тоже услышала его приближающиеся шаги.

Я указала на лестницу и одними губами произнесла: «Беги». Толкнула ее плечом. Она начала махать рукой, чтобы я следовала за ней, но я все пихала ее, пока она не начала выползать из укрытия.

Юровский подходил все ближе. Я подтянула винтовку, чтобы он не заметил предательски торчащее дуло. И стала ждать. Как только подвернется шанс, я его убью.