– Эк, какая красота, надо и себе такую заказать, солидно смотрится! А прочитай, что здесь написано? – купец заинтересовано вертел в руках Мишину карточку.

– А это мне в имении крестной моей хозяйки напечатали, там типография маленькая есть. А написано здесь – Михаил Иванович П. и адрес мой – Смоленская губерния, Дорогобужский уезд, имение Васино, а хозяйка моя – Мария Ивановна Иванова, а ей помогает ее крестная, Наталья Алексеевна. У нас много разного товара интересного делается, приезжайте, можем договориться о дальнейшей совместной торговле! Да и наборы ваши меня заинтересовали, можно будет посмотреть, может, что и мы купим, – Миша не скрывал своей заинтересованности и радости – новые связи не будут лишними.

– Тогда и ты мой адрес запомни или запиши: Московская губерния, Можайский уезд, город Можайск, дом купца Никифора Михайловича З. Меня в городе каждая собака знает, не ошибешься. Да и когда в наших краях будешь, заезжай, гостем дорогим будешь!

Вместе поужинав, Миша и его новый знакомый улеглись спать в одной комнате. Никифор сразу же заснул и захрапел на удивление тонким голосом со свистом, а Миша вертелся на месте и никак не мог заснуть. Поэтому под утро он только разоспался, и был не рад, когда с утра пораньше Никифор Михайлович разбудил его и предложил ехать до Смоленска вместе. Миша подсел в его карету, но, не выспавшись, клевал носом, а мужчина все посмеивался над ним добродушно:

– Какой же ты купец! Хороший хозяин раньше всех встать должен, всех приказчиков проверить, товары в порядок привести, все счета вместе собрать да сосчитать, да прикинуть, как продать товар, чтобы и не продешевить, и в выигрыше оказаться.

Так он всю дорогу и обучал Мишу купеческим премудростям, то подсаживаясь в Мишин возок, то приглашая к себе. Но Миша был только рад поучиться у опытного человека. Расставались они если не друзьями, все-таки Никифор гораздо старше был, но хорошими приятелями. Напоследок Миша решился предупредить купца о будущих бедах войны:

– У вас, Никифор Михайлович, связи среди купцов большие?

– Как не быть, меня многие знают.

– А в Москве знакомые по купеческой части есть?

– Как же, многие со мной торговлю ведут.

– Тут такое дело, не знаю, поверите вы или нет, но рассказать хочу. Мимо нашего имения в Болдинский монастырь странники святые часто ходят, так вот в последнее время многие предрекали беду и войну большую, даже говорили, что Москва сгорит в пожаре огромном. Я, конечно, в это не очень верю, только полковник, который в гости к нам захаживал, тоже говорил, что возможно война скоро будет, уж очень активно француз этот, Бонапарт, свои войска собирает. Как говорится, за что купил, за то и продаю, но вы уж предупредите своих знакомых, чтобы товары с осени увезли из Москвы подальше в другое место. Да и вы остерегитесь, вдруг и вправду в ваших местах такая беда будет! Не будет ничего – так и назад вернете, а случится беда – в выигрыше будет.

– Ну что же, спасибо тебе, обязательно предупрежу и сам поостерегусь! Ну, бывай здоров, Михаил Иванович, чай еще свидимся, жди в гости! – и купец крепко обнял его.

Он остался отдыхать на постоялом дворе, а Миша поехал в гостиницу, которую ему порекомендовал все тот же Никифор. Дал он и адреса своих знакомых купцов и в Смоленске, и в Москве, с которыми вел сам торговлю и которые могли и Мишин товар взять. Купец предлагал и ему на постоялом дворе пожить с ним вместе, но Мише уже было тяжело его храп слушать, да и самостоятельно поторговать хотелось.

Первым делом, только расположившись в гостинице и наскоро перекусив, они с Никитой отправились в баню, париться и мыться после дальней дороги. Вернувшись довольные, они застали в своем номере какого-то подростка, который сидел за столом и с жадностью засовывал в себя не доеденные путешественниками куски.

Хорошо, что Миша по совету Никиты все вырученные деньги спрятал в жилетку, с которой не расставался, а основные непроданные вещи в сундуках убрал подальше под кровать, что их и не видно было.

– Это что такое, кто ты такой и что тут делаешь! Ну-ка, Никита, покличь-ка хозяина!

– Барин, барин, не зовите никого! Просто я хотел сильно есть, в рот ничего не брал уже второй день. Батька с мамкой от лихорадки померли, я один остался, а жили мы в деревне здесь недалече, мы государственные, не барские, так что не думайте, не беглый я. Вот дядька мой, отца брат, и стал меня из дома выживать – и бил за любые провинности, и кормил плохо, да еще и каждым куском хлеба попрекал, хотя я все делал, что он да его жена приказывали. Вот я и сбежал от них, здесь два дня уже скитаюсь. Зашел потихоньку в гостиницу, думал хоть копейку какую заработать, увидел еду и не утерпел. А больше я у вас ничего и не брал, Христом Богом клянусь!

– А как ты к нам в номер попал?

– Так у вас дверь не закрыта была, я толкнул, а она и открылась!

Тут Никита укоризненно посмотрел на Мишу, а тот покраснел до ушей – и верно, Никита вышел раньше, а Миша выходил последним и по привычке просто захлопнул дверь, забыв, что автоматически закрывающихся, так называемых английских штифтовых замков еще не было, их изобретут к середине века, а тогда надо было замок на большой ключ закрывать.

– А как зовут-то тебя, друг ситный?

– Минька я, то есть Михаил Иванович П., – гордо поправился мальчишка.

Тут Миша и Никита аж глаза вытаращили от удивления – все совпадало с данными Миши. Это что же, еще один попаданец? Или это предок Миши из будущего? Как-то отец тому рассказывал, что его родственники как раз под Смоленском жили. Интересные дела получаются. Но мальчишка так жалобно смотрел на них, что сердобольный Никита не выдержал:

– Не гоните, его, барин, получается, тезка он ваш полный, а может и родня какая.

– Ладно, не прогоню, только ты его теперь тоже в баню веди, мне тут вшей и грязи не надо!

– Не надо меня в баню, я чистый, в деревне помылся, а здесь у кого-то в конюшне ночевал, конюх добрый пустил, так что и не запачкался вовсе.

– Но есть-то еще будешь? Только давай по нормальному пообедаем, а не кусками давиться.

– Я распоряжусь, барин, – сказал довольный Никита. Он знал доброту Миши и не сомневался, что тот не бросит своего тезку.

Пообедав, Миша с Никитой и новым компаньоном отправились в город в ювелирный магазин, адрес которого дал ему Яков Ильич, ювелир из Дорогобужа. Магазин его знакомого была гораздо богаче и больше, да и товар намного интереснее, чем в уезде – все-таки Смоленск был древним торговым городом с большой историей. Передав хозяину магазина, Льву Ильичу, записку от его коллеги и родственника, и узнав из нее, что у Миши есть необычный товар, он был приглашен в хозяйский кабинет, где и предложил ювелиру на продажу еще семь камней и пять жемчужин. Лев Ильич жадным взором охватил камни и жемчуг, оценил необычность огранки камней и красоту жемчуга, предложил за все… сто рублей!

– Побойтесь Бога, сударь, мне за каждый камень давали сто рублей, а вы за все хотите такую сумму. А мне вас Яков Ильич как честного купца рекомендовал! Пойду-ка я на соседнюю улицу, там тоже лавка ювелирная есть, надеюсь, там мне дадут настоящую цену этим камням, которые мне знакомые из Англии привезли.

– Хорошо, хорошо, дам по пятьдесят рублей!

– Сто двадцать или я ухожу! – мамочкина еврейская кровь и страсть к торговле закипела в Мише вновь не на шутку.

– Но сударь, вы только что говорили сто рублей!

– А теперь сто двадцать! Вы же сами видите, что камни необычные и продадите вы их гораздо дороже! А будете спорить, так и сто пятьдесят запрошу! И только золотыми монетами! – закончил Миша и с удовольствием посмотрел на ювелира, который только молча открывал рот и не мог произнести ни слова! Миша сделал вид, что привстает со стула и хочет уйти, но ювелир схватил его за рукав и закричал:

– Согласен, согласен, по сто двадцать беру! – и стал выкладывать монеты на стол, но и здесь он постарался обмануть Мишу, не додав ему десять монет. А когда Миша ему на это заметил, тот даже и не смутился особо – не вышло в этот раз обмануть, другого постарается вокруг пальца обвести!